к ней на плечо и пощекотал её хвостиком. Сразу запахло апельсинами. Он успокаивающе курлыкал, и Ниа села и закрыла глаза. Какой же это был замечательный день – она думала о радуге, людях с планеты Земля, воде, курице, и даже щах. Она вспомнила и про Маришку, которая не умела слышать людей, а её, Ниа, смогла. Всё-таки, она провела ещё один прекрасный день в колледже. И Юрик изобрёл что-то специально для неё.
Это была странная планета. Любой, кто бы попал на неё, ничего бы не понял. Население её состояло из двух типов – скшыши и сглыши. Кто-то произносит их имена иначе, но это неправильно. Нужно произносить именно так – скшыши и сглыши. Скшыши умели говорить. Ушей у них не было, только клювик. А сглыши, те, которые без клюва, говорить, разумеется, не умели, а только слушали. У них для этого было целых три уха – два наружных и одно внутреннее, которым они прислушивались к себе. Сначала скшыши безустанно искали себе пару. Им были необходимы чьи-то уши. Ведь невозможно уметь говорить, но не быть услышанным. Сглыши с радостью соглашались на это. Зачем тебе ухо, если оно не может уловить ни звука. Но и те, и другие быстро уставали друг от друга. Скшыши говорили и говорили, ничего не получая в ответ. А сглыши слушали и слушали, но никто не мог выслушать их. Это была планета, населённая самыми одинокими жителями во всей Вселенной, которые, на первый взгляд, были созданы друг для друга.
– Жёлтый! – Ниа подняла защиту окна и радостно потянулась. Она любила жёлтый день. Он был похож на оранжевый. Такой же тёплый и ласковый. Но в свой оранжевый день Ниа приходилось сидеть дома.
– Ниа. Оранжевая. Заряд энергии – сто процентов. Функциональность – сто процентов. Риск – ноль процентов. День – жёлтый. Выход разрешён. Задачи на день – колледж. Необходим контакт для загрузки геолокации.
Ниа вспомнила, как Юрик ей сказал, что её Опасный День ещё не скоро и улыбнулась. Она подбежала к столу, и открыла шкатулку.
сегодня опасный жёлтый день
– гласила надпись.
Ниа в восторге разглядывала горящую строку. Но через секунду её восторг сменился разочарованием. Всё, что она показывала – это то, какой сегодня день. Не завтра, не послезавтра. Шкатулка просто подтверждала цвет дня и всё. Ниа вернула её на стол и вышла из дома.
Проходя мимо дома Юрика, она увидела, что защита полностью открыта. Она решила забежать и спросить о таинственном, но весьма примитивном и бесполезном подарке.
Дом объявил о её приближении, но Юрик не появился. Тогда, недолго думая, Ниа забралась вовнутрь. Она напряглась, но ничего не считывалось. Зная Юрика и, как виртуозно он умел блокировать мысли, Ниа не беспокоилась. Но где же он? Неужели Юрик уже уехал в колледж, а дом оставил незапертым. На него это было непохоже. Она уже хотела вернуться, но решила украдкой проверить, когда наступит её опасный день. Она подошла к стене и замерла – барометр исчез. Тогда она подошла к рабочему столу Юрика. Обычно на нём валялись светодиоды, осколки призм, энергетические блоки, но сегодня тут царила стерильная чистота. Точнее, стол был пуст. Теперь Ниа разволновалась уже по-настоящему. Она вспомнила, как Юрик запер её однажды в насчитываемом контейнере, когда пришли спектрумы, и принялась выдвигать их один за другим из стены.
Вдруг в одном из них она заметила лёгкое движение и отпрянула от неожиданности. Это был… Гё! Гё Юрика. Он подлетел к Ниа, закурлыкал, стал порхать радостно вверх и вниз, вилял пушистым хвостиком и даже менял цвета, похожие на радугу.
– Гё, ты ли это?! – обрадовалась Ниа. – Я же в последний раз тебя видела на обряде посвящения? Да? Как же ты оказался здесь? Тебя же поймали спектрумы? Неужели отпустили? – Ниа безуспешно заваливала Гё вопросами. – Постой, а почему ты здесь, а Юрик… Ничего не понимаю.
Она опять по кругу обошла комнату, и даже зачем-то заглянула в аналитическую кабинку, с которой все дисперсиане начинают свой день, как вдруг заметила на полу зелёное пятно. Она подошла поближе и наклонилась, внимательно вглядываясь в него. Это был новый зелёный! Новый зелёный дисперсианин, которого поселили сюда вместо Юрика. А раз в его дом кого-то поселили, значит… Ниа в ужасе выбежала из дома и бросилась к своей капсуле. Салон озарился ярким оранжевым светом.
– Добро пожаловать, Ниа! Укажи геолокацию.
Ниа бессильно положила ладонь на панель.
– Геолокация принята. Конечная остановка – колледж.
Ниа смотрела в окно и ничего не замечала. Мысли одна другой страшнее проносились в её голове. Аннигилировали? Но за что? За то, что он пробрался тайком на церемонию в свой Опасный День? Но за этого выдавалось предупреждение, блокировали капсулу, сажали под домашний арест, в конце концов. Но чтобы вот так? Он же был таким умным! Да он бы такое тут понапридумывал! Один барометр чего стоил, да и пористые очки для определения оттенков. А блокирование мыслей!
Ниа даже не заметила, что капсула уже давным-давно припарковалась. Она понуро вышла, кивнула канцелярии, и, опустив голову, поплелась в класс.
– Всё хорошо? – спросила Ди, когда она плюхнулась рядом с ней. Ниа не в силах была говорить о Юрике и поэтому она только кивнула, заставив себя думать только об учёбе, чтобы никто не считал её мыслей.
– Только об учёбе, – твердила себе она, – только об учёбе.
– А сегодня у нас день лабораторных работ! – объявил Венетус. – Но мы решили провести эксперимент, и не будем разбивать вас на пары. У нас с Флавусом, у которого, как вы догадались сегодня – Опасный День, возникла прекрасная мысль. Сегодня двери ваших лабораторных комнат будут открытыми весь день. Так вы сможете навестить учебные помещения друг друга, посмотреть, кто чему уже научился и в каком направлении движется. Возможно, вас что-то особенно заинтересует и поможет в дальнейшей учёбе.
– А, если кто-то захочет украсть мою идею для своего выпускного проекта? – обеспокоенно спросил Баклажан.
– Не может быть, я поражён! – с иронией воскликнул Венетус. – Неужели ты полагаешь, что уже близок к цели?
– Уверен, что да! – серьёзно кивнул фиолетовый.
Студенты ухмылялись. Никто не воспринял его заявления всерьёз. Даже Венетус, стараясь скрыть улыбку, поспешно отвернулся от него.
– А какая же тобой выбрана тема? Неужели – «счастье»?
– Нет, с тех пор я многое узнал и сменил направление. Сузил, так сказать, – гордо глядя в глаза
