В общем я здоров, болен в некоторых частностях. Например, кашель, перебои сердца, геморрой. Как-то перебои сердца у меня продолжались б дней, непрерывно, и ощущение все время было отвратительное. После того, как я совершенно бросил курить, у меня уже не бывает мрачного и тревожного настроения. Быть может, оттого, что я не курю, толстовская мораль перестала меня трогать, в глубине души я отношусь к ней недружелюбно, и это, конечно, несправедливо. Во мне течет мужицкая кровь, и меня не удивишь мужицкими добродетелями. Я с детства уверовал в прогресс и не мог не уверовать, так как разница между временем, когда меня драли, и временем, когда перестали драть, была страшная. Я любил умных людей, нервность, вежливость, остроумие, а к тому, что люди ковыряли мозоли1 и что их портянки издавали удушливый запах, я относился так же безразлично, как к тому, что барышни по утрам ходят в папильотках. Но толстовская философия сильно трогала меня, владела мною лет 6--7, и действовали на меня не основные положения, которые были мне известны и раньше, а толстовская манера выражаться, рассудительность и, вероятно, гипнотизм своего рода. Теперь же во мне что-то протестует; расчетливость и справедливость говорят мне, что в электричестве и паре любви к человеку больше, чем в целомудрии и в воздержании от мяса. Война зло и суд зло, но из этого не следует, что я должен ходить в лаптях и спать на печи вместе с работником и его женой и проч. и проч. Но дело не в этом, не в "за и против", а в том, что так или иначе, а для меня Толстой уже уплыл, его в душе моей нет, и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст2. Я свободен от постоя. Рассуждения всякие мне надоели, а таких свистунов, как Макс Нордау, я читаю просто с отвращением3. Лихорадящим больным есть не хочется, но чего-то хочется, и они это свое неопределенное желание выражают так: "чего-нибудь кисленького". Так и мне хочется чего-то кисленького. И это не случайно, так как точно такое же настроение я замечаю кругом. Похоже, будто все были влюблены, разлюбили теперь и ищут новых увлечений. Очень возможно и очень похоже на то, что русские люди опять переживут увлечение естественными науками и опять материалистическое движение будет модным. Естественные науки делают теперь чудеса, и они могут двинуться, как Мамай, на публику и покорить ее своею массою, грандиозностью. Впрочем, все сие в руне божией. А зафилософствуй -- ум вскружится4.
Один немец из Штутгарта прислал мне 50 марок за перевод моего рассказа5. Как это Вам нравится?
Я за конвенцию, а какая-то свинья напечатала в газетах, будто в разговоре я высказался против конвенции. И мне приписаны такие фразы, каких я даже выговорить не могу6.
Пишите мне в Лопасню. Если же захотите телеграфировать, то телеграмма еще застанет меня в Ялте, так как я проживу здесь до 5-го апреля.
Будьте здоровы и покойны. Как Ваша голова? Болит чаще или реже прежнего? У меня стала болеть реже -- оттого, что не курю.
Анне Ивановне и детям нижайший поклон.
Ваш А. Чехов.
"Новое время", 1904, No 10179, 4 июля (отрывки); Письма, т. 4, с. 292--294; Акад., т. 5, No 1406.
1 У Толстого во "Власти тьмы" есть авторская ремарка -- о Митриче: "ковыряет мозоли" (д. 3, явл. 1).
2 Цитата из Евангелия.
3 В 1893--1894 гг. появились русские переводы книг Макса Нордау: "Движение человеческой души (Психологические этюды)"; "Болезнь века. Роман"; "Вырождение". В искусстве конца века (у французских символистов, в музыке Р. Вагнера, сочинениях Л. Толстого, Г. Ибсена, Э. Золя) Нордау видел признаки духовного вырождения человечества.
4 У Грибоедова в "Горе от ума" (1824): "Пофилософствуй -- ум вскружится" (д. II, явл. 1).
5 К. Малькомес; за перевод рассказа "Жена", напечатанный в "Международной беллетристической библиотеке" (т. V).
6 В газетах дебатировался вопрос о присоединении России к числу государств, обеспечивающих право собственности за перевод (литературная конвенция). "Беседа с А. П. Чеховым" была напечатана 1 марта 1894 г. в "Новостях дня" в передаче Н. Р. (Н. О. Рокшанин).
ЧЕХОВ -- А. С. СУВОРИНУ
23 марта 1895 г. Мелихово
23 март.
Я говорил Вам, что Потапенко очень живой человек, но Вы не верили, В недрах каждого хохла скрывается много сокровищ. Мне кажется, что когда наше поколение состарится, то из всех нас Потапенко будет самым веселым и самым жизнерадостным стариком.
Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра,-- я не выдержу. Когда каждый день мне говорят все об одном и том же, одинаковым тоном, то я становлюсь лютым. Я, например, лютею в обществе Сергеенко, потому что он очень похож на женщину ("умную и отзывчивую") и потому что в его присутствии мне приходит в голову, что моя жена может быть похожа но него. Я обещаю быть великолепным мужем, но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день. NB: оттого, что я женюсь, писать я не стану лучше.
Вы уезжаете в Италию? Прекрасно, но если Вы берете с собой Михаила Алексеевича с лечебными целями, то едва ли ему станет легче оттого, что он будет по 25 раз в час ходить по лестницам, бегать за fakino {носильщик (ит.).} и проч. Ему нужно покойно сидеть где-нибудь у моря, купаться; если же это не поможет, то пусть попробует гипнотизм. Поклонитесь Италии. Я ее горячо люблю, хотя Вы и говорили Григоровичу, будто я лег на площади Св. Марка и сказал: "Хорошо бы теперь у нас в Московской губернии на травке полежать!" Ломбардия меня поразила, так что, мне кажется, я помню каждое дерево, а Венецию я вижу закрывши глаза.
Мамин-Сибиряк очень симпатичный малый и прекрасный писатель. Хвалят его последний роман "Хлеб" (в "Русской мысли"); особенно в восторге был Лесков. У него ость положительно прекрасные вещи, а народ в его наиболее удачных рассказах изображается нисколько не хуже, чем в "Хозяине и работнике"1. Я рад, что Вы познакомились с ним хоть немножко.
Вот уж четвертый год пошел, как я живу в Мелихово. Телята мои обратились в коров, лес поднялся на аршин и выше... Мои наследники отлично поторгуют лесом и назовут меня ослом, ибо наследники никогда не бывают довольны.
Не уезжайте за границу очень рано; там холодно. Погодите до мая. Я тоже, быть может, поеду; где-нибудь встретимся...
Напишите мне еще. Нет ли чего нового из области мечтаний бессмысленных2 и благомысленных. Почему Вильгельм отозвал генерала В.?3 Не будем ли мы воевать с немцами? Ах, мне придется идти на войну, делать ампутации, потом писать записки для "Исторического вестника" {Нельзя ли взять у Шубинского аванс в счет этих записок? (Примеч. А. П. Чехова.)}.
Весь Ваш А. Чехов.
Письма, т. 4, с. 272--273; Акад., т. 6, No 1545.
1 Рассказ Л. Н. Толстого (1895).
2 Вступивший на престол новый царь Николай II назвал "бессмысленными мечтаниями" надежды представителен земства на участие в делах внутреннего управления. В речи к депутациям, собравшимся 17 января 1895 г. в Зимнем дворце, он заявил, что будет "охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его незабвенный покойный родитель".
3 По требованию русского правительства генерал Вердер, председатель петербургской колонии германских подданных, был отозван императором Вильгельмом, потому что открылось, что он добывал разведывательные сведения через высокопоставленное лицо.
ЧЕХОВ -- А. С. СУВОРИНУ
21 октября 1895 г. Мелихово
21 окт.
Спасибо за письмо, за теплые слова и приглашение. Я приеду, но, вероятно, не раньше конца ноября, так как дела у меня чертова пропасть. Во-первых, весною я буду строить новую школу в селе, где попечительствую;1 загодя нужно составить план, сметы, съездить то туда, то сюда и проч. Во-вторых, можете себе представить, пишу пьесу, которую кончу тоже, вероятно, не раньше как в конце ноября2. Пишу ее не без удовольствия, хотя страшно вру против условий сцены. Комедия, три женских роли, шесть мужских, четыре акта, пейзаж (видна озеро); много разговоров о литературе, мало действия, пять пудов любви.
Читал я о провале Озеровой3 и пожалел, ибо нет ничего больнее, как неуспех. Воображаю, как эта жидовочка плакала и холодела, читая "Петербургскую газету", где ее игру называли прямо нелепой. Читал об успехе "Власти тьмы" в Вашем театре4. Конечно, хорошо, что Анютку играла Домашева, а не "маленькая крошка", которая (по Вашим словам) Вам так симпатична. Этой крошке нужно Матрену играть. Когда я был в августе у Толстого, то он, вытирая после умыванья руки, сказал мне, что переделывать свою пьесу он не будет. И теперь, припоминая сие, думаю, что он уже тогда знал, что пьеса его будет in toto {полностью (лат.).} разрешена для сцены. Я прожил у него 1 1/2 суток. Впечатление чудесное. Я чувствовал себя легко, как дома, и разговоры наши с Львом Николаевичем были легки. При свидании расскажу подробно.
