не узнает, мы не будет привлекать к себе внимание. Мои одноклассники уехали из Тетюш, а одноклассникам Светы вообще все равно на нас. К тому же увидишь ту среду, в которой я варился несколько лет назад, – играючи широко улыбнулся Елизар.
Его улыбке невозможно было отказать. Сам по себе Елизар был одним из тех людей, кому вообще невозможно в чем-либо отказать. Природа наградила его отменной порцией харизмы и притягательности. Обычно таким людям всё сходит с рук, они без труда ведут за собой толпы и являются прирождёнными лидерами, которые могут толкнуть тебя на необдуманные поступки. Он был моей Луной, которая в темной ночи притягивает к себе твой взгляд. Ты уже не можешь отвлечься на что-то другое и чем дольше на неё смотришь, тем меньше замечаешь все то, что происходит вокруг. Только сияние и ничего больше. Я уже решила, как поступлю этим вечером. Мне не страшно предстать перед толпой, потому что я буду не одна. Рядом со мной будет человек, которого я люблю и которому всецело доверяю.
– Кажется с моей памятью какие-то проблемы, – обеспокоено подбежала я к Елизару, который укладывал свои волосы в ванной комнате в квартире родителей Светы.
– Что стряслось? – испугался Елизар и молниеносно положил руки мне на предплечья.
– Помнится мне, кто-то говорил сегодня, что мы идём не на смотрины, – злобно покосилась я на Елизара, который уже сменил свой стиль бомжа-хипстера на чёрную водолазку и синие зауженные джинсы.
– Ты об этом, – засмеялся Елизар. – Ну, родная, ты же не хочешь, чтобы все подумали, что ты привела бездомного.
– А тебе бездомную привести можно? – фыркнула я и сложила руки на груди.
– Ты у меня не похожа на бездомную, глупышка, – с этими словами Елизар поцеловал меня в лоб и продолжил свою укладку. – Ты похожа на крутую солистку рок-группы.
– Ага, времён эмо. Мне ещё розовой пряди не хватает и булавок на джинсах.
– Да-да, помню это время, – продолжал заливаться смехом Елизар. – А ещё эмо девочки что-то с глазами делали и они были такие грустные-грустные.
– Самолюбивый болван, – усмехнулась я глядя, как Елизар рассматривает своё творение в зеркале. Бьюсь об заклад, что он сейчас внутренне восторгается собой.
– Ну, красивый же, – улыбнулся он мне и подошёл ближе.
Руки Елизара обхватили меня за талию и притянули ближе к себе. Я неловко поддалась вперёд, удивляясь его силе вместо того, чтобы готовиться к чему-то иному. Он наклонился к моему лицу, так что я расслышала его учащённое дыхание. Мои глаза закрылись и я почувствовала его сухие потрескавшиеся губы. Он целовал меня недолго, но это было нежно и все моё нутро требовало продолжения, что удивило бы старую меня и заставило посмеяться над теорией подобного желания. Но сейчас, залившаяся краской, с бешено бьющимся сердцем, чувствующая лёгкое головокружение, я прижалась к его груди и обвила его широкую спину своими расслабившимися руками. Его запах, аромат присущий лишь одному Елизару появившийся на свет смешением его истинного природного запаха тела и туалетной воды, которой он пользовался, окутал меня и пуще вскружил мне голову, заставляя дрожать всем телом. Этот запах сопровождал все моё лето, сделав его неповторимым. И он никогда не даст мне быть равнодушной рядом с ним.
– Красивый, – прошептала я. – Моё единственное исключение, – сказала я и прижалась к нему ближе.
– Я тоже люблю тебя, – произнёс Елизар, сжимая меня крепче, и поцеловал в затылок.
Я готова была стоять так душа к душе хоть целую вечность, но Елизар дал команду выдвигаться. Все хорошее рано или поздно заканчивается, как бы нам не хотелось это продлить. Следя за тем, как он накидывает на себя утеплённую кожаную куртку авиатора и запрыгивает в осенние черные классические «мартинсы», на меня в очередной раз снизошло, что он слишком хорош для меня. Чем я могла заслужить такого парня? Я же даже не сорокалетняя девственница, которая всю жизнь ждала своего принца и вот в один прекрасный день, она получила за свою веру и целомудренность того самого. Мне ещё только шестнадцать лет и вся жизнь у меня ещё впереди и совсем неизвестно, что и как в ней обернётся. Кто знает, чем закончится этот вечер!?
Елизар взял с крючка для одежды свою кепку и попросил меня подойти, держа кепку руке. Я повиновалась, но совсем не понимала, что он хочет сделать. Его свободная рука быстро обвилась вокруг моей талии и снова прижала к груди. Неожиданный поцелуй. На этот раз он длился дольше, но был жаднее, давая тем самым понять, будто крича, что следующие несколько часов ему будет этого не хватать.
– Я готов! – воскликнул он, отпустив меня.
Резким движением руки он хотел было накинуть бейсболку на голову, но вовремя спохватился и повесил её обратно. Да-да, он вспомнил про свой труд на голове.
Мне не пришлось долго его задерживать, я не прихорашивалась перед зеркалом полчаса. На улице стало немного теплее и мягкий туман снова разлился по вечерним улицам нашего города. Хоть вечерний туман и заставлял меня вспомнить тот страшный вечер, когда из него выплыл опасный незнакомец, сейчас опасности не было. Улицы города были оживлены людьми, торопливо бегущими с работы домой, родителями с маленькими детсадовскими детьми, женщин с пакетами продуктов из супермаркета, которым ещё предстояло приготовить из этого ужин для своей семьи – вполне безопасно, бояться нечего.
Мы с Елизаром, как обычно шли рядом, как обычные друзья. Он настоял на том, чтобы взяться за руки, как «обычные подростки», но я протестовала до тех пор, пока он не сдался. Хоть он и был весь такой «вы сделаете ради меня все», все же мои принципы и упёртость тоже не спали.
Наверное, это неправильно, что я все ещё не могу взять его за руку при людях, хотя в этом нет ничего дурного. Что такого в том, что два влюблённых подростка идут, держась за руки по улице города? Никто нас не осудит и не посмотрит косо, мы же не в Средневековье, да и парочек шляющихся и готовых заняться сексом на улице у нас в городе не считать. Чего же стесняюсь я? Стесняюсь показаться такой же? Или же часть меня просто не готова взрослеть и становиться девушкой, оттягивая момент взросления всеми возможными способами? Я не имею в виду физическое взросление, когда девочка становится девушкой, а тот этап жизни, когда она все ещё наполнена детскими фантазиями и мечтами. Это тот самый момент, когда все кажется тебе
