– Что, запала в душу? – Гурский весь вечер подкалывал звезду, видя, что у обоих все отчетливее стало проявляться взаимное влечение.
Мне сегодня совсем не хотелось пророчествовать, но раз друг просит… Я закрыл на миг глаза и меня понесло.
Я «видел» свадьбу блестящей пары, первый день которой проходил в одном из самых дорогих Парижских ресторанов. Второй ее день прошел в полете, на борту огромного «Боинга» зафрахтованного арт-директором Пинько. А на третий день мы дружно застряли на яхте Казимировича, которую он держал на Минском море. Брызги шампанского, гости во всем белом, отовсюду смех и радость, вечерний фейерверк, опять брызги шампанского, опять смех и праздничная иллюминация…
– А дальше? – прервал меня Гурский, сгорая от нетерпения.
А дальше я «увидел», как Казимирович вложил все свои сбережения в раскрутку молодой певицы Кристины, и она стала регулярно занимать верхние строчки в местных хит-парадах. Прошло два-три года, и девушка еще больше похорошела, обзаведясь толпой собственных поклонников. А Казимирович все вкладывал и вкладывал, незаметно теряя свой лоск…
«Продолжай!» – на шее Марата вдруг стали вздуваться вены.
Тут я засмущался, так как передо мной стали проплывать некоторые и интимные подробности жизни восходящей звезды, проходившей не только в спальне четы Пинько, но и далеко за ее пределами. «Во дает!» – непроизвольно вырвалось у меня. И я, слегка покраснев, перевел взгляд на маленькую Кристинку, потерявшую нас из вида и прогуливающуюся возле мужского туалета.
«Дальше!» – не унимался Казимирович.
– Вижу лишнюю пару загорелых стройных ног в постели… – я решил ничего не утаивать от друга.
«Все пророчествуешь, Подольский? А надо ли?» – над крайней кабинкой туалета показалось зеленоватое облачко.
– Это же плазмоид! – воскликнул, молчавший до сих пор, Сергей Васильевич.
«Шеф!» – я также узнал этот голос.
– А ведь кто-то обещал заняться Синоптиком! – плазмоид, тем временем, окончательно перебрался из кабинки на нашу сторону и почти мгновенно трансформировался в горбатого седого старца.
– Мы ничего никому не обещали, и даже сказали Вашему посланнику, что возьмем паузу на неопределенный срок – меня это явление вмиг перенесло в момент нашей последней встречи с представителем таинственного и соседнего с нами мира.
– Пауза затянулась господа, пора действовать! – старик расправил плечи и слегка помолодев, превратился в мужчину примерно наших лет.
«Маратик! Ты где?» – в мужской туалет заглянула светлая Кристинкина головка.
– Ступай домой, дочка! – пришелец, не дав Казимировичу и рта открыть, посмотрел на девушку каким-то особым взглядом.
Глазки Кристинки затянуло поволокой и она словно зомби, удалилась в сторону гардероба.
«Хорошо, что успел записать телефончик!» – Казимирович проверил последние записи в своем аппарате. А я понял, что его сытая и беззаботная жизнь поп-идола закончилась с появлением в этой курилке зеленого плазмоида.
– Шеф, а как Вас звать-то? – Гурский был впечатлен эффектным заходом пришельца в наш мир.
– Зовите меня просто, Федором Карловичем – обаятельно улыбнулся гость, прикуривая от зажигалки Пинько сигарету.
«Золотое руно»! – я вспомнил, что именно такие сигареты курил и Анунакий Семенович, посланный однажды зачистить все нашу компанию.
– А в чем собственно дело, Федор Карлович? – Сергей Васильевич за это время вполне одомашнился, а сегодня и вовсе неплохо выступил, и влезать в дела планетарного масштаба не торопился.
– Вы в последнее время следите за погодой? – с укоризной посмотрел на нас шеф.
После его слов, я понял, что на этот раз нам не увернуться. Тем более, что сегодня сюда пожаловал сам шеф.
Глава 2. Ich mein lieben Augustin
Вечеринка для нас была закончена, и мы двинулись по набережной Свислочи, слушая тезисы, которые приготовил для нас Федор Карлович. Незаметно наступило утро, а за ним и полдень.
– Значит, основных миров всего девять? – Сергей Васильевич почему-то был откровенно разочарован этим обстоятельством.
– Для обывателей, да. Но совсем недавно, наш общий друг, Аристарх Петрович, добыл ценный фолиант, там речь идет о десяти, хотя пока это все бездоказательно – надо отметить, что Шеф выражался четко и не грузил нас всякой околонаучной фантастикой. Так на вопрос Гурского насчет трансформации физического тела в плазмоид и обратно, Федор Карлович ответил, что, мол, нет ничего лучше старого испытанного дедовского способа: «Разложил тело на атомы, а затем, собрал в обратной последовательности!»
– Гениально! Главное, не перепутать! – согласился с ним Казимирович. Мы переглянулись и эту тему больше не поднимали.
Простота миропонимания заканчивалась у той черты, где начинались миры, под скромным названием, параллельные. Но и здесь Федор Карлович не дал разгуляться нашей буйной фантазии.
– Что это, по-твоему, Подольский? – с этими словами Федор Карлович протянул мне короткую черную трубку, диаметром примерно пять сантиметров.
– Калейдоскоп! – уверенно заявил я, заглянув в окуляр. Стекло было розовым, а в поле зрения наблюдалось не менее десяти секторов самой причудливой формы, заполненных какими-то символами.
– Правильно! Именно так называется устройство, которое привязывает определенную часть окружающего пространства с иным, параллельным миром, коих роится вокруг нас бесчисленное множество – с этими словами, шеф забрал у меня эту удивительную игрушку.
– Надо же! – удивился Казимирович, который еще не совсем отошел от вечеринки.
– Если я Вас правильно понял Федор Карлович, то Шептун по кличке «Синоптик» использует один из наших параллельных миров. Предположим, что нам все ясно, но как мы найдем именно тот, который нам нужен? – Сергей Васильевич уже давно распрощался со своей минутой славы в караоке-клубе и слушал шефа внимательно, делая время от времени, пометки в своей записной книжке.
– Никак! Только интуиция! Одна голая интуиция! – ответ Федора Карловича в очередной раз поразил нас своей гениальной простотой.
– Но я там видел какие-то символы! – не сдавался я.
– Посмотри еще раз, только более внимательно – шеф снова достал из кармана «калейдоскоп».
– Невероятно! Присмотревшись и дождавшись, пока не исчезнет резь в глазах, в центральном секторе я уверенно прочел: «Минск, зет сорок семь».
– А как нам туда попасть? – Гурскому также захотелось заглянуть одним глазком в это устройство.
– Очень просто! – Федор Карлович трижды тряхнул трубку и протянул ее Андрею.
– И это все? – Пинько решил, что нас разыграли.
Но я уловил еле заметное колебание воздуха и перевел взгляд на Вечный огонь у памятника на площади Победы, который подозрительно замерцал, а стела монумента стала несколько ниже и толще. «Сотый» автобус на остановке открыл уже закрытые двери, а затем снова их закрыл. Фантастика!
– Так вам будет проще отыскать Шептуна, оставаясь до поры до времени незамеченными – виновато улыбнулся шеф.
«Что-то я подозрительно легко стал адаптироваться к таким переходам» – Гурский пока осторожно вдыхал выхлопные газы «параллельного» Минска.
– Где тут можно выпить чашечку чая и скушать пару пирожных? Ничего не могу с собой поделать, люблю сладкое, особенно ваши кондитерские изделия – шеф озирался по сторонам в поисках точки общепита.
– Вон булочная, а там есть и кулинария – кивнул в сторону улицы Захарова Марат Казимирович.
– А наши деньги тут принимают? – спросил Гурский.
– Только в первые три миллисекунды после перехода – шеф протянул ему пластиковую карточку.
– Это зачем? – удивился Андрей.
– А это и есть деньги. Причем, универсальные! Работают практически везде – успокоил его Федор Карлович.
– И много их там? – Марат Казимирович, взяв в руки карточку, попытался определить ее вес.
– Лимита нет, хватит всем, но только без фанатизма! – шеф поднял вверх указательный палец.
«Интересно, а кто курирует строителей финансовой системы США? Не такие ли вот «соседи»? – меня, как и многих сомневающихся людей, уже давно терзали на этот счет смутные подозрения.
Шеф явно понял, о чем я сейчас подумал, но промолчал. И мы направились в булочную, болтая по дороге за основные и параллельные миры.
– Вот эти штучки будут вам для связи со мной – Федор Карлович выложил на стол два небольших предмета, каждый из которых, был завернут в старую и помятую фольгу.
– Почему их два и как ими пользоваться? – Гурский вертел в руках деревянную губную гармошку с никелированными крышечками по бокам. Второй «штучкой» оказался обычный милицейский свисток.
– Гармошка для обычной связи, сигнал ко мне придет не сразу, с опозданием примерно на одни земные сутки. А этот свисток для экстренной… – не успел договорить Карлович, так как Гурский уже успел в него дунуть. Звука «свисток» не издал, зато все ощутили волны вибрации, от которых волосы на голове стали дыбом. Немногочисленные посетители кофейни, почуяв тревогу, опасливо озирались на огромную трещину, которая нарисовалась в углу зала, под самым потолком.
