с собой, и вокруг никого не было, а суеверный страх, что его спрятанные в глубине мысли могут быть прочтены, он давал себе волю всласть погреться прошлым, прокручивая реальные воспоминания, разбавляя их словами, которые он хотел бы тогда произнести, но так и не решился. Мысли Бойца уносились к тому времени, когда его ещё не звали Баалом, когда его ещё не призвали на службу в тяжёлый час его владыки. Он был просто Борисом, который жил и работал в небольшом уральском городке тренером по боксу. Он знал, что рано или поздно придёт время, когда его призовут, но все же втайне грезил, что этого не произойдёт. По контракту он не мог завести семью. Жену и детей он променял на солидную зарплату от своих владык, будучи юным и глупым выходцем из бедной семьи. В то время ему не хотелось, чтобы его дети прошли через ту же нужду что и он. Кругленькая сумма, предложенная Тенями за его физические данные и редкую родословную в его сокрытом от глаз людей мире, позволила ему не только вылезти из долговой ямы, но так же и помочь родителям сводить концы с концами. Позже, когда его родители, братья и сестра встали с колен бедности, а его детский голод по «игрушкам» притупился, одной бессонной ночью он вдруг поймал себя на мысли, что неплохо было бы сейчас и завести свою собственную семью. Но контракт… Он подписал контракт своей рукой, отказавшись от той самой семьи. Ни о какой семье не может быть и речи. Правда его тешили надежды, что однажды Тени всё-таки освободят его от оков и разрешат уйти на покой. Такое случалось. Он не раз слышал от своих товарищей, что кого-то из круга Убийц или Бойцов отпускали, выплачивая им своего рода пенсию и освобождали от оков контракта. Когда-нибудь придёт и его время. Он в это верил. Невольно на его лице всплыла улыбка, когда он вспомнил о девушке, которая приводила своего сына на его занятия. Она растила сына одна и Борису, не Баалу, хотелось стать для неё опорой. Она ему нравилась. Она была хрупкой и по-детски открытой. Она из тех девушек, которые не лгут, не плетут интриги за спиной. Открытая книга с добрыми сказками. От её сына он узнал, что отец ушёл от них незадолго до рождения мальчика.
Его уши выхватили еле слышные голоса, приглушённые пеленой тумана. Девушка и парень беседовали где-то впереди о чём-то приземлённом и мирском. Он не мог различить каждое их слово, но он узнал его голос. Он уже слышал голос этого парня, видел его тогда летом на поляне, когда покой его мира был нарушен. Тогда, когда один из трёх правителей был убит, и в мире оборотней воцарился хаос, готовый вылиться во что-то страшное и неконтролируемое.
Один из дружков Елизара донёс ему, что тот вышел прогуляться со своей девушкой, не подозревающий о ждущем его Баале. Этот самый человек легко продался Теням за кругленькую сумму и докладывает им о каждом шаге его стаи. Баалу были противны такие люди, он понимал, что этот человек делает это не из каких-то альтруистических соображений, направленных во спасение его стаи, он думал только о себе и своей собственной выгоде. Как бы там ни было, Теням это было на руку, а ему было все равно как они добывают необходимую информацию.
Баал ускорил шаг, зная, что парень и девушка сами того не зная, направляются в сторону центрального городского парка, где сейчас нет ни души. Он пытался сдержать ярость, возрастающую в нем, пытался сконцентрироваться на своей миссии и не позволять себе выходить за рамки дозволенного. Девушку ему приказали не трогать ни при каких обстоятельствах. Он и не собирался. Любая жизнь ценна. Этому учили Тени. Но Елизару хотелось свернуть шею этому трусливому щенку. Он и его отец были виновны в смуте, поднявшейся в его мире с убийством Мстислава. У Баала не было возможности ближе познакомиться с владыками, но он не раз слышал истории о том, как они помогали нуждающимся представителям их расы. К тому же, парнишка и его сородичи отдалили Силача от его мечты об обычной жизни неизвестно насколько.
Две человеческие тени, еле заметные в пелене тумана, становились отчётливее с каждым шагом Бойца. Голоса и разговор стали чётче. Елизар не слышал его и не замечал.
Будто чувствуя неладное, девушка обернулась и замерла при виде Баала, который приблизился к ним достаточно близко, чтобы чётко разглядеть её округлившиеся от страха глаза. Она дёрнула Елизара за рукав и тот тоже обернулся. Все замерли. Лёгкий ветер, взявшийся из ниоткуда, легонько толкнул деревья и те будто разочарованно простонали.
– Снова удерёшь? – с ухмылкой спросил Баал у Елизара.
– Нет, – прорычал тот и одним быстрым движением отвёл испуганную девушку за спину.
– Хорошо, – улыбнулся Баал, торжествуя.
Он задел парнишку за живое и тот станет достаточно предсказуемым.
Елизар яростно оттолкнулся от скользкой парковой брусчатки и бросился на Силача, отводя руку со сжатым кулаком назад для удара в челюсть. Его слабую подготовку было видно невооружённым взглядом. Елизар не был бойцом, его движения были медленными, предсказуемыми. Возможно, в своей стае он мог бы и надрать кому-нибудь задницу, какому-нибудь хлюпику, но он никогда не сталкивался с противником, которого дрессировали на протяжении долгих лет только для одной задачи – быть первоклассным бойцом. Баал разочаровался в своём противнике. Значит все закончится намного быстрее. Придётся отнять у ребёнка конфету. Придётся, признаться честно, он этого уже несколько дней ждал.
Когда Елизар был в паре шагов от слуги Теней, Баал сделал молниеносный выпад и, поймав руку Елизара, вывернул её ему за спину с такой силой, что почувствовал, как надломился плечевой сустав. Да, он вообще никчёмный! Елизар вскрикнул от неожиданной боли и его рука обмякла. Положив свою сильную ладонь на затылок юноши, Баал, бывший когда-то Борисом, что есть сил направил её вперёд, описывая дугу и направляя наглую мордашку Елизара в брусчатку, не чувствуя никакого сопротивления от испуганного парнишки. Раздался удар. Жертва повержена. Все это действие не заняло и пары секунд. Он надеялся на большее. Он ждал противника сильнее, или, по крайней мере, хитрее.
Тело Елизара распласталось на сырой брусчатке, с безвольно выгнутой за спину рукой. Он дышал, не мог умереть от такого удара. Боец не единожды проворачивал подобный манёвр и знал, какую силу применить, чтобы противник не скончался. Слыша жалкое хриплое дыхание Елизара, вырывающееся из его груди, ему хотелось все-таки превысить
