открывалась.
Тогда Миккель отцепил руку Бет от своего предплечья и вывел её из атмосферного шлюза. Люсиль расстегнула ей шлем и помогла выбраться из скафандра. Бет вышла из комнаты, не глядя ни на кого, приняла душ и переоделась. Затем она вернулась в спальню и легла на кровать.
Через некоторое время раздался стук в дверь, и в комнату заглянул Миккель.
– Привет, – сказал он.
Бет вздохнула:
– Привет.
Миккель сказал:
– Судя по всему, получилось. Корабль говорит, что сварка грубовата, но отсек запечатан.
Бет кивнула.
– Они молодцы, – сказала она негромко.
– Да.
Он кашлянул.
– Они пока не могут закачать воздух в отсек. Корабль не позволяет им без… хм, без приказа капитана. – Он криво улыбнулся. – Вихан ужасно зол из-за этого.
Бет кивнула.
– Ясно, – сказала она. – Я сейчас выйду.
– Окей.
Он подождал ещё немного, а потом повернулся к выходу.
– Миккель?
– Да?
– Мне очень жаль, что ты не смог поработать. Со сваркой. Это ведь была твоя идея. Я всё испортила.
Миккель не стал с этим спорить. Сунув руки в карманы, он пялился на дверной косяк, словно там было что-то завораживающе интересное. Через несколько секунд он вздохнул.
– Это форма агорафобии [16], – сказал он. – Страх открытого космоса. Он охватывает некоторых людей, когда они попадают в такие ситуации как сегодня. Тут нечего стыдиться. – Он пожал плечами. – Есть вещи, которые я не могу делать. Есть вещи, которые можешь делать только ты, или Лорин, или Арнольд. Это нормально… Зато я хорош в чём-то другом и не переживаю о том, что у меня получается хуже. Это не твоя вина, что у тебя агорафобия. – Он сделал глубокий вдох. – Но ты знала, что с тобой не всё в порядке, и всё равно настояла на участии, тем самым поставив под угрозу всю операцию. Ты поставила под угрозу нас. И это было… – Он отвернулся.
– …довольно паршиво, – тихо сказала Бет.
– Да. – Он смущённо повернулся к ней и помялся на месте. – Я скажу им, что ты идёшь, так?
– Угу.
– Окей. – И он вышел.
Бет подождала пять минут, глядя в потолок. Затем вздохнула, вытерла глаза и вышла к остальным.
Бет вошла в столовую, где ждали ребята. Вихан вскочил со своего стула и встал по струнке. Холодным формальным голосом он доложил о том, как прошла оставшаяся часть операции, и обратился к ней с просьбой приказать Кораблю закачать воздух в генераторный отсек. Бет так и сделала.
Повисла долгая пауза, прежде чем Корабль сказал:
– Атмосферное давление в генераторном отсеке два поднимается. Заплатка держится.
Арнольд радостно вскинул кулак, а остальные выдохнули, засмеялись и дали друг дружке «пять». Они заулыбались, и Бет вздохнула с облегчением.
Вихан не радовался. Он смотрел мимо неё безо всякого выражения и ничего не говорил.
* * *
К следующему утру давление в повреждённых генераторных отсеках почти сравнялось с давлением в остальных помещениях корабля, и Корабль согласился открыть внутренние двери и выпустить гизмо.
Камеры наблюдения в отсеках были уничтожены, как и лампы, и дети могли только слышать шаги в темноте, пока единственный уцелевший гизмо не вышел, везя останки ещё троих на тележке.
Экипаж встретил гизмо у последних дверей. Робот был высоченный, выше взрослого человека, и его голова почти доставала до низкого потолка коридора. Когда-то он был красно-синим, но теперь стал обугленно-чёрным, поверхность туловища была покрыта тысячами выбоин и царапин. Его левая нога, похоже, оплавилась, а половина лицевой пластины ввалилась.
– Это тип три, – сказал Арнольд, придирчиво оглядывая его. – Старый, но неплохой. Могло быть хуже. Скажи привет, гизмо.
– Привет, – сказал робот. У него был глубокий механический голос.
– Твой статус, гизмо, – подал команду Арнольд.
– Статус: активирован режим экстренного ремонта. Повреждение левой нижней конечности. Косметические дефекты поверхности корпуса и лицевой пластины. Внутренние системы не повреждены. Питание не повреждено. Предупреждение: этот дроид нуждается в обслуживании и ремонте. Если вы продолжите использование этого дроида, гарантийное обслуживание будет аннулировано. Пожалуйста, свяжитесь с ремонтными мастерскими «Джонс и Ямагучи». Обращайтесь к нам по любым вопросам обслуживания дроидов. Просто позвоните!
На этом он замолчал.
– Хм, – усмехнулся Миккель. – А «Джонс и Ямагучи» выезжают на дом?
– А что с остальными? – спросила Бет.
Арнольд осмотрел поломанных гизмо в тележке и покачал головой.
– Не знаю, но они выглядят сильно обгоревшими. Мы могли бы починить одного, ну, может быть, двух… Мне попробовать?
– Потом, – сказала Бет. – Надо отвезти их в ремонтную мастерскую и посмотреть, что может делать тот, что на ходу.
Арнольд кивнул и отдал приказ. Гизмо покатил тележку дальше по коридору.
* * *
Они провели пробный выход следующим утром, послав единственного работающего гизмо на поверхность корабля и следя за ним по видео. Гизмо был спроектирован для ремонтных работ, в подошвы его конечностей были встроены магниты, и даже с повреждённой ногой он без проблем освоил необычный стиль передвижения «приклеился – отклеился». Он медленно доплёлся до ближайшего излучателя и вскарабкался на платформу.
Лорин, сидя на капитанском мостике, следила за целой панорамой диагностических сообщений на экранах и бормотала инструкции в микрофон, пока гизмо поворачивал сначала один, а затем другой маховик. Через десять минут он шагнул обратно на платформу, мягко опустился на палубу и встал в ожидании новых указаний.
– Проверяю… – подал голос Миккель. – Да. Всё в порядке.
– Ха! – довольно вскричал Арнольд, а Люсиль мягко улыбнулась. Настроение поднялось даже у неё.
Бет спросила:
– Он сможет настроить все оставшиеся?
– Конечно, – сказала Лорин. – Мы с Миккелем разобрались в этом. Всё довольно несложно: нам просто нужно задать ему направление на излучатель и сообщить новые инструкции по настройке. Честно говоря, я тут немного порылась и нашла в корабельной базе данных одну программку, которая именно это и делает. – Она фыркнула. – Такая ерунда. Ужасно криво написана. Но я это поправила.
– И сколько это займёт?
Лорин поморщилась.
– Я думаю… Он должен переходить от излучателя к излучателю, и ему нужно перезаряжаться. И нам надо быть осторожными и следить, чтобы он не сломался. При этих условиях он будет настраивать примерно по восемь излучателей в день, так? – Она повернулась к Миккелю, и тот согласно кивнул. – Тогда получается… тридцать дней.
«Тридцать дней. Мы можем быть дома через месяц», – сердце Бет забилось быстрее.
– Молодцы, ребята, – тепло сказала Бет, и Лорин, Миккель и Люсиль заулыбались.
– И что, значит, мы будем просто сидеть и ждать, пока гизмо сделает всю работу? – спросил Арнольд. – И всё?
– Почему бы нет? – сказала Бет. – А что ещё нам делать?
* * *
– Школа? –
