три кинжала. Или ножа.
– Или шила, – мяукнул Васька. – Металла мало, особо губу не раскатывай, маленький хозяин!
– Да зачем? – удивился Борька. – Говорю же, как дам! Прямо в сердце!
– Дурачок, – покачала головой Томка. – Если это игра, то в играх это так не работает. Здесь очки жизни и урона, по-твоему, зачем рисуют? Вася сказал, у каждой башки дракона…
– Змея Горыныча, – поправил Антон.
– …по триста тридцать три очка жизни, – невозмутимо закончила фразу девочка.
Но Борька уже направился к двери.
– Стой! – окликнул его Василий.
Но тот не послушался.
Бормоча: «Прямо в сердце!» – Борька рванул к двери, распахнул ее и замахнулся…
– Ой дура-а-ак… – протянула Томка, бросаясь за ним.
Василий, представлявший, что все его будут слушаться и действовать строго по плану, не верил своим глазам: шикарный план битвы с боссом пошел наперекосяк. Но все еще можно было исправить.
Тряхнув застывшего в ужасе Антона, Василий закричал ему в лицо:
– Давай! Беги! Рви когти, Тоха!
Толстяк пришел в себя, закивал и побежал, но не к болоту – в ванную комнату. Через пару секунд там щелкнула щеколда.
– Ых! Ух! Н-на! – раздавалось снаружи.
Борька, очевидно, уже бился с боссом. Томки не было видно. Пнув дверь в ванную комнату, Василий крикнул:
– Антон, помогай! – и рванул на улицу.
Кот запрыгнул ему на плечо, впился когтями так, что Василий прошипел:
– Аккуратнее, лохматый! Прибереги на босса!
На улице Борька, вместо того чтобы отвлечь внимание босса и рвануть на юг, к болоту с крабоскорпионами, пытался расковырять бронированную грудь Змея Горыныча, который на него даже не агрился, продолжал разрушать хижину. Томка, стараясь спасти брата, как могла перетягивала внимание босса на себя – пинала его, обзывала, швыряла в него камни.
– Беги к болоту, дурачок! – замяукал Васька.
– Да ну вас, слабаки! – засмеялся Борька. – Немного же осталось! Н-на, рептилия! Получай, гад паршивый!
Крутнувшись, брат Томки нанес очередной удар, целя в грудь босса, но тот сместился. Из-за этого меч соскользнул, ударив по когтистому пальцу, где чешуя была потоньше, и Змей Горыныч взревел, уставился на жалкую букашку, то есть Борьку, посмевшую его ужалить.
Томка завизжала, когда босс поднял лапу и опустил на голову глупого мечника. Борька слишком поздно сообразил, в чем дело, – собрался убегать, но не успел.
Томка страшно закричала, закрыв лицо руками, Василий и сам зажмурился. Если бы не кот, выпустивший когти в плечо, он так бы и стоял, боясь увидеть страшное.
– Это игра, – промурлыкал Васька. – Открывай глаза, маленький хозяин. А то всем нам конец!
Василий разомкнул веки: от Борьки и следа не осталось, ни капельки крови не пролилось, только меч валялся в странной, похожей на искусственную, траве. Томка бросилась к мечу, подхватила его и с диким криком обрушила на босса. Злость придала ей силы на первый удар, а вот поднять меч удалось уже с трудом. Замахнувшись во второй раз, она чуть не упала и стала использовать меч как копье. Урона, понятное дело, девочка не наносила.
Антон, который, по всей видимости, преодолел свой страх и вышел на улицу, замер каменным истуканом с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. Василий подумал, что от него проку не будет, но толстяк вдруг забыл, что у него от страха бывает паралич, и пошел на босса с голыми руками.
Ругая босса земляным червяком, Антон пинал его, прыгал ему на пальцы ног, чтобы сломать их, но даже его немалый вес был бессилен против железной чешуи Змея Горыныча, который переключил внимание на Томку. Девочка пока как-то умудрялась ускользать от атак босса, да еще и колотила его мечом куда придется.
Василий ненадолго завис, не понимая, что делать. Нужно спасать друзей, но как? Сделать кинжалы для Томки и Антона, а себе взять меч? Он достал медный слиток и сразу же отмел эту идею – слишком долго, Змей сожрет или растопчет товарищей. Вернуться к изначальному плану с заманиванием босса в болото не получится: друзья вышли из-под контроля и вряд ли его услышат. Смерть Борьки их словно оглушила.
Змей посмотрел на Томку, пытающуюся его проткнуть, странно изогнул шеи, разинул пасти и замер. Василий понял, что он собрался сделать: изрыгнуть огонь, убив и Томку, и Антона одним махом.
– Эй, ящер-переросток! – закричал он, стараясь отвлечь босса.
Но тот не реагировал.
Отчаявшись что-либо изменить, Василий прицелился слитком в глаз Змею Горынычу, замахнулся, вспоминая метание мяча в школе, которое плохо давалось.
– Получи! Тоха, Томка, бегите!
Слиток полетел в Змея Горыныча, у которого изо рта начал идти дым. Но попал не в глаз, а прямехонько в пасть. Василий от досады укусил себя за руку. Томка бросилась наутек, Антон словно не слышал предупреждения.
Время будто замедлили. Василий видел, как девочка недопустимо медленно перебирает ногами, как лицо Антона, до которого наконец дошло, что он вот-вот умрет, бледнеет и вытягивается от страха, как шея средней головы дергается, проглатывая слиток…
Или показалось, или дым из пастей прекращает валить… Минуточку… Неужели сработало? Или что вообще произошло?
Змей Горыныч прекратил преследование Томки и Антона, посмотрел всеми тремя головами на Василия, но не атаковал. Взгляд у него был какой-то… вопрошающий, что ли. Как у собаки, которой дали вкусняшку, и она, проглотив ее, смотрела в надежде, что получит еще.
– Что, понравилось? – выкрикнул боссу Василий.
Змей пыхнул дымом из ноздрей. Перед Василием появилась надпись:
Василий, теперь дракон Змей Горыныч относится к вам с интересом.
Подумав, Василий достал из инвентаря каменный топор и, прицелившись, метнул в босса. Змей Горыныч поймал его на лету крайней головой, замер, потом выплюнул топор обратно. Вращаясь, тот полетел в Василия – еле увернуться успел – и упал рядом, дымящийся и раскаленный.
К тому времени Томка вбежала в дом, затащила меч и махала Антону, замершему на пороге, будто сурикат. Похоже, его и правда парализовало от ужаса. Впрочем, Змей Горыныч не обращал на толстяка никакого внимания, все так же просительно глядя на Василия.
Василий наклонился, поднял топор… и дар речи потерял! Орудие не просто видоизменилось, став каким-то кристаллическим, но и… Ух ты!
Был топор обычный, а стал… закаленный!
Стальной топор, закаленный в драконьем огне.
Урон: 72.
Пламя дракона Змея Горыныча закалило сталь топора, сделав его не только прочнее, но и намного эффективнее в бою.
«А Змей Горыныч-то, оказывается, полезный», – подумал Василий, чувствуя, что находится на пороге какой-то восхитительной идеи. Топор никак не изменил отношения босса к Василию, но ведь есть еще…
– Вася, давай в дом! – кричала
