поймет.
Мэтт напряженно посмотрел на Нила.
– До него даже Рене не могла достучаться. Что такого ты ему сказал, чтобы остановить? Если в следующий раз тебя не будет рядом, нам надо знать, как его утихомирить.
Нил не мог ничего объяснить, не посвящая старшекурсников в подробности, которые их не касались.
– Следующего раза быть не должно.
– Нил, я серьезно, – настаивал Мэтт.
Нил качнул головой.
– Я тоже.
– Элисон, он тебя не поранил? – спросил Кевин.
Элисон слишком хорошо знала Дэя: его волновало отнюдь не ее состояние. Она бросила на Кевина раздраженный взгляд и не ответила. Кевин истолковал ее молчание по-своему и многозначительно посмотрел на Нила, а затем протянул руку и закрыл татуировку на скуле Нила большим пальцем. Оценил результат, нахмурился, но не разочарованно, а задумчиво, потом убрал руку. Нил ждал, однако Кевин так ничего и не сказал.
– Мы уходим, – сообщила Дэн, и удрученные Лисы потянулись назад в общежитие.
Аарон, Кевин и Ники скрылись в своей комнате. Нил вставил руку в проем, помешав Ники закрыть дверь. Девушки следовали за Мэттом, но быстро обнаружили, что Нил отстал. Он на пальцах показал им, что вернется через минуту, и проскользнул мимо Ники. Как только он вошел, Ники запер дверь на ключ.
Аарон развалился в кресле-мешке и не потрудился поднять глаза на стоявшего перед ним Нила. Тот засунул руки поглубже в карманы, чтобы не навалять Аарону, и присел на корточки. Аарон скривился, презрительно и вызывающе. Пальцы Нила сжались в кулаки. Он попытался мысленно сосчитать до десяти, но дошел только до шести.
– Ты же не настолько туп, верно? – сказал он.
– Это не твоя комната, – сказал Аарон. – Проваливай.
– Что он тебе пообещал? Безопасность? – словно не слыша его, продолжал Нил. – Но это точно не связано с командой, иначе в прошлом году он не позволил бы Кевину остаться. Так от кого он обещал тебя защитить? – Он немного подождал, дав Аарону шанс высказаться, потом принялся рассуждать вслух: – Он вернулся из колонии и узнал, что мать тебя бьет. Он сказал, что, если ты не можешь постоять за себя, это придется сделать ему, так? Все, что от тебя было нужно взамен, – оставаться рядом до самого выпуска.
– Это не имеет значения.
– Еще как имеет, – отрезал Нил. Аарон злобно сверкнул глазами, но отрицать перестал. – Ты всегда знал, почему он убил вашу мать. Зачем ты вынудил меня озвучивать это?
– Нет, – мгновенно запротестовал Аарон. – Я тут ни при чем. Он дал обещание уже на второй день после приезда, а мать убил только через пять месяцев. Видел бы ты, какие синяки она наставила ему в тот вечер, приняв его за меня.
– Плевать он хотел на свои синяки. Его вымораживало то, что она издевается над тобой. И пять месяцев он выжидал только потому, что «несчастные случаи» требуют подготовки.
– Ты не знаешь этого наверняка.
– Знаю. И ты тоже знал бы, если бы обратил внимание, как он относился к тебе в Колумбии, – твердо сказал Нил. – Ты раньше меня понял, почему он накинулся на Элисон. И повлиять на него можешь только ты. Подумай, что для этого надо сделать – что ты должен ему простить, – чтобы он освободил тебя от обещания.
Нил вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь, и застыл посреди коридора. Он понимал, что в таком состоянии не стоит возвращаться к старшекурсникам. Не время и не место выплескивать эмоции сейчас, когда отношения в команде обострены до предела. Впрочем, буйный темперамент Нила всегда проявлялся некстати. Он даже не знал, на кого злится сильнее: на Аарона за его невероятную слепоту или на себя за то, что не сложил два и два раньше. Вдобавок его страшно бесили своей бесполезностью Ники и Кевин.
Гнев не утихал, поэтому Нил использовал единственное возможное средство: спустился вниз, вышел на улицу и побежал. Он не ставил целью попасть на стадион, но в итоге оказался именно там. Бросил ключи на скамейке запасных и начал бегать вверх-вниз по трибунам. Через какое-то время ему удалось стряхнуть мысли; он перестал чувствовать, перестал быть Нилом и просто превратился в движущееся тело. Во внутренней зоне его окончательно отпустило. Легкие горели огнем, зато он снова был в норме.
Покидая стадион, он сгреб со скамейки ключи и запер за собой все двери. Медленно добрел до «Лисьей башни», поднялся на третий этаж. Мэтт сидел на диване в гостиной в окружении Дэн и Рене. Элисон взгромоздилась на письменный стол. Когда Нил вошел, все четверо посмотрели на него, и по их взглядам он понял, что прервал какой-то важный разговор. По пути в ванную он вскинул руку, молча извиняясь за то, что помешал, и показывая, что через пару секунд скроется в душе, где ничего не слышно.
– Ланч в холодильнике, – сообщил Мэтт. – Тренер привез, пока тебя не было.
Нил совсем забыл про еду.
– Спасибо.
В спальне он открыл шкаф, чтобы достать чистую одежду, но, увидев сейф, заколебался. Опустился на корточки, провел пальцами по замку. В голове проносился целый вихрь мыслей. Много ли заплатят страховые компании за разбитые машины Лисов? Даже если страховки не покроют ущерб, у Элисон и Мэтта есть средства на все остальное. У кузенов таких денег нет, при том что их автомобиль стоит едва ли не дороже, чем «порше» Элисон. Ники уже приготовился выслушать от страховщиков дурные новости.
Стук каблучков по тонкому ковру отвлек Нила. Он высунулся из шкафа. В дверях, скрестив руки на груди, стояла Элисон. Взгляд у нее был напряженный. Нил по-прежнему не знал, что сказать, но все же попытался:
– Прости. Он этого не заслужил.
Элисон молчала целую вечность.
– Ты это уже говорил, – наконец произнесла она. – Если бы мы получали всё, чего заслуживаем, мы не были бы Лисами. – Элисон повторила его же слова, однако в отношении смерти Сета они звучали бездушно. Нил поморщился, но она лишь пожала плечами и отвернулась. – Может, так даже лучше. Если бы он погиб по собственной глупости, я бы всю жизнь жила с мыслью, что не смогла до него достучаться. По крайней мере, теперь можно переложить вину на кого-то еще.
– Эндрю сказал тебе о Рико?
– Почти сразу. Перед похоронами чудовище заехало к Эбби и спросило меня о таблетках Сета, а потом рассказало свою версию, чтобы я вернулась на поле.
Нил вспомнил о слишком скором выходе Элисон на игру после смерти Сета и о том, как Эндрю что-то сказал ей по пути к вратарской площадке. Наверное, что-то такое, что заставило ее разозлиться.
После гибели Сета от передозировки Элисон долго не разговаривала с Нилом. Он понимал, что она погружена в скорбь, и воспринимал ее холодность даже с некоторым облегчением, ведь, мучаясь совестью, он и сам не
