что когда-то они принадлежали человеку сомневаться не приходилось.
Из-под капюшона показалось неприятное лицо со вздёрнутым носом, ввалившимися тёмными глазами и желтыми зубами, которое обратилось в сторону друзей.
— Ну здравствуй, голубушка. — Прошелестел глухой голос, доносившийся будто из-под земли.
Глава 17.
Мирослава поёжилась и невольно отступила на шаг, встретившись взглядом с этими чёрными глазами — ни радужки, ни зрачков, одни бездонные провалы.
Она честно собиралась оставаться воспитанной даже в этой ситуации, но язык вдруг словно присох к нёбу и в итоге она не смогла произнести ни слова.
— Ну что же ты молчишь? — Снова зашелестел сухими листьями голос Агафьи. — Подходи, внученька, завершим то что должно.
— А… а где Поликарп? Я ведь его звала… — Мирослава спросила первое, что пришло в голову, в попытке потянуть время, так как вспомнила наставление Стёпки о том, что нужно поговорить с Агафьей, выяснить что за сила стоит над ней.
Полуистлевший балахон заколыхался, когда старушка засмеялась каркающим тихим смехом:
— Поликарпушка — то? Да вот же он, милый! — Она друг вскинула вверх свой посох и потрясла им, заставляя кости с новой силой стучать друг о друга. — Проводник мой меж мирами, жертвушка моя.
Она опустила посох и почти любовно погладила одну из костей — кажется, ребро. Затем строго взглянула на девушку и прокаркала:
— Тебе что же, бабка не рассказывала ничего?
Мирослава отрицательно помотала головой, не в силах отвести взгляд от костей.
— Как же ты тогда сумела пожаловать сюда?
— Я сама… Записи Ваши нашла.
— Ах, Глафира-Глафирушка, всю жизнь пыталась избавиться от меня… А ты сама, значит… — Старуха довольно захихикала, и как будто даже подобрела. — Ну раз сама судьба тебя сюда привела, значит всё верно — ты и есть прирождённая. Вторая в нашем роду.
— Прирождённая? — Мирослава крепче сжала кулон, который, кажется, сделался горячее.
— Ведьма. — Кивнула Агафья. — От рождения. Такое редко случается. Первой была мать моя, от неё и я силу унаследовала немалую, но всё же, когда прирождённая — это другое.
— Вы ошибаетесь. — Ответила Мирослава. — Я не верю в колдовство, ведьм и всю эту…чушь.
— Так, а что же ты тогда делаешь здесь? — Усмехнулась Агафья и уже не в первый раз бросила взгляд на Сашку, который опасался вмешиваться в разговор, не зная, как отреагирует на это старуха. — И кто же тогда я, по-твоему?
Мирослава неловко пожала плечами, чувствуя растущую уверенность в том, что всё будет хорошо — от оберега и травы в руке исходило тепло и будто какой-то невидимый свет. Вместе они, словно коконом, окутывали её, ограждая от всякого зла.
— Ну, Вы… — она сделала неопределённый жест рукой, и сама ужаснулась собственной смелости и хамству. — Простите, но Вы — пень. Старый и трухлявый.
Агафья прищурилась, видимо, заметив или почуяв силу, растущую вокруг девушки:
— Ах, Глафира, вижу на славу постаралась. — С досадой цокнула языком. — Защиту тебе мощную сделала, чтобы к тебе и зло никакое не прикоснулось, и дар колдовской ненароком не перешёл. Но ничего, ты ведь сюда по доброй воле пришла, значит и силу добровольно просишь?
— Нет. — Отчеканила Мирослава и чуть было не шагнула вперёд, — удержал Сашка. — Я пришла просить за бабушку. Освободите её от дара.
— Так ты и освободишь, когда примешь его.
— Я не приму.
Агафья вскинула брови вверх, стукнула посохом, кости снова загремели.
— Ты хочешь, чтобы я просто так отозвала силу от Глафиры…и всё? Так, внученька, не бывает. Сила она к кому-то перейти должна. Тебе она, конечно, может и ни к чему, при должном-то обучении. Так обучить же некому…
— Зачем ей сила, если говорите, что она прирождённая ведьма? — Не выдержал Сашка, продолжая держать девушку за плечо, опасаясь, что та случайно выйдет из круга.
Старуха смерила его изучающим взглядом, от которого у парня по спине пробежала волна холода, а волосы на затылке в буквальном смысле встали дыбом, как у зверя. Казалось, ведьма читает его как открытую книгу, видит каждую мысль, каждый изъян, как и то, чем он на самом деле является. С трудом, но Саша выдержал этот взгляд, не отвёл глаза первым.
— Дерзкая, однако, нынче молодёжь пошла… Раньше ниц падали, а не допрос учиняли. — Фыркнула она наконец, но всё же заговорила. — Сила-то она разная бывает. Её — естественная, природная. Если простая ведьма черпает силу от чего-то или от кого-то, то она, — костлявый палец снова указал на Мирославу. — не нуждается ни в каких источниках, так как сама таковым является. Но не понимает этого и не чувствует. Моя же задача — подсобить ей в этом, для того и дар колдовской передать должна.
— Зачем? — Воскликнула Мирослава. — Для чего Вам это нужно? Даже если я стану ведьмой, то не буду творить черных дел и причинять зло людям не буду, не стану брать их энергию, силу. Для чего я Вам нужна? И бабушку мою освободите, она тоже никогда…
— Когда-никогда… — Прервала её старуха, снова стукнула посохом. — Не мне же тебе всё это объяснять, Глафира и должна была, обязана была! Но решила, что сможет тебя оградить, глупая.
Род наш не должен прерываться, потому что служим мы силам более высоким, нежели наша собственная. Без нас- ведьм — люди совсем перестанут верить в колдовство и мир Нави, и тогда он и вовсе может исчезнуть, а вместе с ним и всего его обитатели. И я, в том числе.
А ты, внученька, обладаешь мощным даром. Пройдёт время, и ты научишься отворять врата между нашими мирами, научишься не глядючи вытягивать силы из людей и передавать их нашему владыке — Чернобогу, правителю Нави.
Мирослава вскинула голову, ловя каждое слово — вот то, о чём и должна была она узнать. Теперь, можно действовать, заканчивать этот разговор и запирать дух Агафьи. Только как это сделать — ведь для этого нужно выйти из круга и приблизиться к старухе. Вдруг ничего не получится?
— Не внучка я Вам и сила мне Ваша не нужна. — Покачала головой Мирослава. — Прошу — заберите Ваши дары, оставьте нас в покое.
Агафья будто сокрушённо покачала головой и протянула руку в сторону девушки:
— Ну, полноте. Хочешь спасти Глафиру — подойди и прими то, что тебе предназначено. И амулетик-то сними, а то и не выйдет ничего.
Обернувшись на миг к Сашке, Мирослава сняла с шеи кулон и протянула ему, затем уверенно шагнула из круга, крепче перехватывая рукоять ножа, спрятанного в рукаве — сейчас наступит момент действовать.
Все её мысли крутились вокруг серебряного ножа, она представляла как лучше выхватить его, как быстрее
