Ефимов подождал, пока из машины выйдут сотрудники.
— Пока! — махнул он рукой.
Алексей Иванович Корнилов, заместитель Бойкова по службе, с оперативным уполномоченным Евгением Бобковым, милиционерами Василием Козинцем, Сергеем Зинченко высадились прямо у решетчатой калитки главного входа в зоопарк.
Подожженный фашистской зажигательной бомбой, рядом с территорией горел двухэтажный деревянный дом. Дом полыхал, и от него тянул густой дым.
На пруду, мимо которого проходили сотрудники, как в зеркале отражалось зловещее, бьющееся пламя. Испуганно кричали утки, гуси, лебеди. Метались в клетках звери, пронзительно верещали обезьяны.
Дом горел сильно, даже от калитки было слышно, как под натиском огня трещало сухое дерево.
— Поторапливайтесь! — напомнил товарищам Корнилов.
Бобков было вырвался вперед, направляясь к пожару.
— Евгений, вертай назад! — остановил Корнилов. — Останься на аллее, расчехоль пулемет, изготовься к стрельбе…
Он еще хотел что-то объяснить, но над головой раздался шум моторов, и Корнилов невольно пригнулся к земле, увлекая за собой Бобкова.
Фашистский летчик, чтобы уйти из-под обстрела зенитных батарей, опустился на предельно малую высоту. Летел и поливал из пулеметов.
Теперь, спасаясь от пуль, сотрудники прижались к кирпичной стене. Летчик, конечно, не мог их видеть. Но то, что под ним находился не военный объект, он, видимо, знал: зарево сильно освещало зоопарк, фашисту сверху должны быть видны клетки и вольеры с животными.
Появление фашистского самолета внесло заминку. Но ждать, когда он улетит, милиционеры не стали.
— Ну, Бобков, держи оборону. Без приказа — никуда! — распорядился Корнилов. — Остальные на пожар!
Сотрудники видели, как возле горящего дома метались люди.
Когда к ним подбежали, Корнилов окликнул:
— Никого там не осталось?
— Нету, все выскочили из дому! — громко, с надрывом ответила женщина. Она работала в зоопарке служителем, ухаживала за животными.
Увидев милиционеров, немногочисленные жители воспрянули духом.
— Слоновник спасать надо, — сказала женщина Корнилову. — Он ближе других помещений к огню.
— Где?
— Да вон, на задворках, — показала она. — Как бы слоны не погибли, — торопила она. — Ну, скорей же…
— Не знаете, тигры не убежали? — поинтересовался Корнилов. — Крокодилы и всякие ползучие гады?
— Не знаю, — растерянно ответила женщина. — Может, и убежали. К вольерам никто еще не ходил, боязно, — пояснила она. — Слышите рев? Львы беснуются.
— Львы?!
— Они самые…
— А в клетке, мимо которой мы сейчас пробежали, кто живет?
— Бурый медведь, недавно привезли. Такой злющий! — женщина несколько успокоилась, семенила рядом с Корниловым и теперь охотно отвечала на вопросы.
— Что-то не шевелится… Может, спит?
— Проклятый фашист убить мог. — И они посмотрели на небо, где рвались снаряды и откуда еще доносился гул вражеского самолета.
— Потом узнаем о медведе, — женщина за рукав потянула Корнилова. — Идемте к слоновнику, там никак ворота не откроют.
В мерцающем, тревожном свете пожара Корнилов увидел, как сторожа сбивали замки. Заметив на аллее доску с пожарными инструментами, он распорядился:
— Зинченко, Козинец, срывайте ломы, помогите! Я проверю вольеры и клетки, потом подойду к вам. Действуйте! — Корнилов поискал глазами сторожа. — Идемте!
Вдвоем в едком дыму они обошли территорию зоопарка. Осматривая клетки, не заметили, как дошли до Бобкова, лежащего за пулеметом.
— Как дела, Женя?
— Пока ни одного зверя не видел, — доложил Бобков. — Только слышно, как они на разные голоса воют.
— И я наслушался. Нам повезло, что на клетках крепкие запоры и замки, — ответил Корнилов. — Ступай к слоновнику, помоги ребятам. Мы следом.
Они подоспели, когда только что открыли ворота. В красноватом свете видны стали слоны, которые находились на привязи. Они возбужденно трубили и гремели железом. В такие минуты лучше было к ним не подходить — они становились опасными. И хотя бивней у самок индийских слонов нет, но, обладая огромной силой, они легко могли убить, расплющить ногами. Корнилов не успел предупредить, как его спутница смело вбежала в помещение. На всякий случай Корнилов вытащил пистолет, чтобы защитить женщину от разъяренных животных. Но стрелять ему не пришлось.
В слоновнике первой успокоилась громадная слониха. Увидев женщину, а с ней людей, которые пришли им на помощь, она закачала головой, подняла правую ногу и протянула хобот.
— Чего это она? — посторонился Зинченко. — Как бы не хватила. Ногой вдарит — и дух вон.
— Теперь не тронет, — успокоила женщина. — Это она здоровается. Сколько лет ее обхаживаю, меня признала.
Как за руку, она огромную слониху взяла за хобот, и та послушно пошла за ней. Повинуясь инстинкту, следом за ними вышли остальные животные. Ведь на воле, в джунглях, самка, а не самец является фактическим вожаком стада.
На улице слоны совсем успокоились, и их отвели в безопасное место.
Когда Бобков прибежал к слоновнику, там стояла не жара, а настоящее пекло. Козинец и Зинченко уже самоотверженно сражались с огнем. По-другому их работу не назовешь. Они, отыскав поливальные шланги, не переставая поливали водой стены помещения. Отстоять слоновник от огня оказалось делом не простым.
Едва коснувшись стены, струя тотчас превращалась в пар, который, перемешиваясь с дымом, еще плотнее заволакивал зоопарк.
Пожарные, видимо, сюда не могли приехать, было не до зверей. В Москве полыхал не один пожар, из горящих домов они спасали людей. Поэтому сотрудникам милиции приходилось рассчитывать только на свои силы.
Василий Козинец бесстрашно забрался на крышу слоновника. Ему подали шланг, и он им ловко орудовал. Однако жара доставала милиционера и там, наверху. Чтобы не вспыхнула одежда, ему пришлось обливаться из шланга водой.
— Попытайтесь дать воду на заднюю стену! — крикнул Козинец. — Я туда не достаю.
Бобков решил, что это лучше всего можно будет сделать из огнетушителя. Он было направился по аллее, но внезапно за собой не то что услыхал — почувствовал в кустах подозрительное движение. Сработала профессиональная привычка. Схватив пулемет, он обернулся, чтобы ударить очередью. На Бобкова из темноты надвигалось что-то огромное, живое. Вот когда пригодился пулемет! Но в последнее мгновение что-то удержало Бобкова от стрельбы.
Привыкнув к темноте, он узнал старую слониху и невольно попятился. Зверь, подняв хобот, воинственно шел на него. Слониха осторожно обошла Бобкова, приблизилась к помещению, из хобота выпустила сильную струю на дымящуюся стену. Словно в раздумье, постояла какое-то время, повернулась к огню лопоухой головой, полюбовалась на свою работу и отошла.
Повидавшие всякое за свою службу, сотрудники милиции да и остальные несказанно удивились слону-пожарному.
К слонихе подошла женщина, окликнула и, прижавшись к морщинистой щеке, погладила, сказала что-то ласковое. Слов Бобков не разобрал, но заметил, как слониха, опустив хобот, неподвижно слушала женщину. И в знак согласия покачивала головой, медленно переступая, направилась снова к пруду.
— Теперь нам легче будет! — крикнул Бобков товарищам. Его поняли, и все засмеялись.
— Как бы они все втроем… — сетовал Зинченко. — Тогда и пожарной машины не надо.
Но другие слоны почему-то в тушении пожара не участвовали. Может, слониха работала до зоопарка в цирке, и ее там обучили тушить огонь? Но этого никто не знал.
Воду носить с пруда было все-таки далековато. Слониха в раздумье остановилась возле ящика с песком.
— Умница! — похвалила слониху женщина. — Можно и песком.
Животное работало на пожаре солидно, не спеша, как бы понимая важность происходящего. Поощряемая служительницей, набрала полный хобот песку и с силой выдула на тлеющие доски.
Работа нравилась слонихе. За доброе отношение людей она у всех на виду усердно тушила огонь и делала это, судя по всему, с интересом. Пламя вовсе ее не пугало, в этом Бобков окончательно убедился.
Так, на дымившуюся постройку через равные промежутки времени слониха хоботом выливала, выдувала несколько ведер воды или песка, а на крыше все еще находился Козинец. Он рукой и голосом показывал слонихе на заднюю стенку, и та аккуратно выполняла его просьбы. Под дружным натиском огонь угасал…
Корнилов с Бобковым под утро еще раз обошли территорию зоопарка, убедились, что никто из его четвероногих обитателей не пострадал. И только после этого сотрудники ушли в райотдел.
Все военные годы Московский зоопарк работал, неся людям радость от встреч с братьями меньшими.
В сутках двадцать четыре часа
Понятие времени у майора милиции Леонида Вайнера сместилось: давно не было выходных и даже перерывов на обед. У него, старшего оперативного уполномоченного Московского уголовного розыска, все двадцать четыре часа в сутках слились в единый поток действий. Часто дело, начатое сегодня, переходило на другие сутки.
