И сегодня он не изменил себе. Родственники пришли провожать его в лагерь, хотя отъезд был назначен на завтра. Так они и ушли не солоно хлебавши и даже не ругали его, так как были давно приучены ко всяким неожидонностям.
Гринберг собрал вокруг себя кучу младшеклассников и рассказывал, как к ним приходили мордатые-бородатые дяди с граммофоном, который пищал детским голосом, и пытались их «взять на пушку», замешав его, Леву, в это темное дело.
Его с интересом слушали, но не верили. Да и какой нормальный ученик поверит шахматисту?!
Подошел задумчивый Грунькин и сумрачно сообщил:
– В лагерь я не поеду.
Его начали уговаривать:
– Мы же решили всем классом!
– Все едут. Даже Петька, хотя он и не из нашего класса.
Грунькин стал жаловаться:
– Мария Федоровна (классный руководитель) сказала, что наш пионервожатый заболел, а с другим я принципиально не хочу.
– Ну и не надо, – вспыхнула Ленка, староста класса.
Она всегда вспыхивала, как спичка.
– Корабль тонет, крысы бегут! – презрительно изрек Петька.
Тогда Грунькин стал юлить:
– Я еще подумаю, посоветуюсь с классным руководителем и со своими родителями. – Он всегда подчеркивал, что именно со своими. – Да и что мне там делать? Там, наверное, нет литературно-поэтического творческого кружка. И вообще, мама достоверно узнала, что нас в колхоз на уборку загонят…
А Маша Пашкова, председатель классного общества Красного Креста и Полумесяца, заговорила всех до смерти:
– Ой, мальчики и девочки, ой как здорово! В походы будем ходить, на речку, в колхоз поедем. А лес! А костер!
И неожиданно запела:
– Солнце, воздух и вода…
Все зашумели, а Славка Рой всех перекричал. Он был пловец третьего разряда. Легкие у него были – ого-го!
– Это по мне! – кричал он.
Лагерь – это лагерь! Сколько туда ни езди, никогда не надоест.
Все твердо договорились собраться завтра за час до отъезда автобуса и разошлись. Дел было – уйма.
Папа с увлечением принялся за делю. Он схватил рюкзак и начал его набивать различными необходимыми вещами.
Положил туда два полотенца, две банки крема для ботинок и лысеющую одежную щетку (другой не было), три зубных щетки (одну про запас), мухобойку, учебник по литературе (будете делом заниматься), семейный портрет (чтобы не скучали), 100 граммов конфет «Чио-Чио-Сан» и т.д. и т.д.
– А вешалки зачем? – удивился Леныка.
– Приучайся к аккуратности.
Эх, если бы папе дали развернуться, он бы туда положил пылесос.
Но мама всегда появляется вовремя.
Она все вытряхнула и начала укладывать рюкзак так, словно строила дом. Сначала фундамент – одеяло, потом – столовая самообслуживания: миски, ложки, кружки…
Завершения строительства братья не стали дожидаться. Петька, правда, пытался внести свой вклад в общественное дело, но его отстранили.
– Иди, иди, собирайся, – оказал папа, – у тебя и так дел много.
Братья вышли на улицу и встретили Гринберга.
– Ваши собираются? – опросил он.
– Ага.
– И наши тоже…
Гринберг побренчал в кармане мелочью:
– Пойдем во Дворец пионеров, там кино интересное.
– Мы на мели, – буркнул Ленька.
– Оба?
– Нет, по одному, – влез Петька.
Гринбергу страшно не хотелось идти одному.
– Ну, ладно, пойдемте. Я вас приглашаю. Какие могут быть счеты…
Братья поломались для приличия и все время боялись, что Гринберг передумает.
– А кино-то стоящее?
– Я его три раза видел. «Остров сокровищ».
– Да что ты? – ужаснулся Петька и огляделся по сторонам. – Не может быть! Такого кино нет.
– Кончай свистеть, – процедил Ленька, – то на тебя бандиты нападают, то ты кино про пиратов смотришь!
Левка обиделся:
– Я не вру, – заныл он, – можете меня проверить на честность. Вот пойдемте.
Гринберг и правда не врал. Он еще издали показывал им афишу, словно слона:
– Ты разве не видишь, Леня? И ты, Петя? Ну, читайте, читайте… О… С… Т… Р… О… В…
Петька, как увидел афишу, так и застыл:
– Ух, ты!
– Ух, ты! – согласился Ленька.
– А что я говорил! – радовался Левка.
– Чего стоишь? – накинулись на него братья. – Скорей бежим за билетами, пока есть.
Ребята вошли в зал и ахнули. Одни взрослые! Вое места были заняты, начиная со второго ряда и кончая последним!
Только на первом сидела незнакомая девчонка и какой-то безбилетный дошкольник – на полу. Он, как заводной, вертел головой и всем тревожно улыбался.
Ребята сразу же захватили лучшие места в первом ряду. Девчонка на всякий случай пересела от них на самый край.
– Глаза вывихнешь, – предупредил ее Петька.
– Не хулигань, мальчик, – оказал за его спиной дядя. – Не дома!
Фильм долго не начинался.
Ленька неуверенно свистнул, и зал сразу же загудел.
– Хулиганы!
– Вы не в цирке, а во Дворце пионеров!
– Кто их пропустил?
– А есть ли у них билеты?
Дошкольник заерзал и попытался залезть под стулья.
Свет погас, и взрослые успокоились.
Фильм показывали сразу, без журнала, и вроде бы неплохо.
Но как только раздался первый выстрел, лента не выдержала и оборвалась. И тут началось. Взрыв свиста потряс здание. Взрослые топали ногами и дружно кричали:
– Свет!
– Сапожники!
– Бракоделы!
– Администратора!
На экране снова появилось изображение, и все умолкли.
Петька все время отвлекал Леньку и шептал, что это не по книжке, и дошептался.
Дядя за Ленькивой спиной, живо реагирующий на события на экране, возмутился:
– Мальчик, если тебе не нравится, можешь покинуть зал.
– Мне нравится! – испугался Петька.
А в задних рядах надрывались:
– Безобразие! В кино нельзя сходить! Папаша, успокойте сыночка!
– А это не мой сын, – начал оправдываться дядя.
Фильм прерывался еще несколько раз. Взрослые так громко переживали, что их было слышно на другом конце города.
Когда фильм кончился, вид у взрослых был какой-то очень смущенный и виноватый.
– Я теперь взрослых раскусил, – сказал Петька. – Они только притворяются взрослыми.
– Да, условностей много, – солидно подтвердил Гринберг и сделал задумчивое лицо.
– Вот если бы всегда они такие были, – сказал Ленька, – ох, и жизнь была бы!
– Ну, я слешу, – оказал Гринберг. – Я ведь занят. Мне еще надо повторить защиту Нимцовича. Пока!
– Фильм смотреть можно, – рассуждал Петька. – Вот только зря они туда девчонку прилепили. Ну какой из нее юнга! Вот я бы! Или ты!
– Еще бы, – согласился Ленька. – Девчонки юнгами не бывают. Мы в свою команду девчонок принимать не будем.
– Не будем, – подтвердил Петыка. – Только мальчишек!
– Знаешь, – Ленька замялся, – ты, конечно, здорово про пиратов придумал… Но ведь и в кино, и в книге все пираты – это разбойники. Ты заметил?
– Заметил, – ответил Петька. – Все пираты – самые отчаянные хулиганы и головорезы. Бандиты в общем!
– Вот-вот, – уныло оказал Ленька. – Выходит, и мы теперь с тобой бандиты?
– Что ты! – спохватился Петька. – Пираты бывают разные. Видел в кино того, бородатого пирата, который на сторону наших перешел? Его даже ранили. Очень хороший пират! И разбойники, если хочешь знать, тоже разные. О Робин Гуде читал? Он всегда за бедных сражался, против баронов!
– Конечно, – повеселел Ленька. Петька подозрительно покосился на него:
– Ленька, а тебе не надоело быть капитаном?
После этих слов Петьке пришлось улепетывать без остановки до самого дома, чувствуя на своем затылке угрожающее дыхание старшего брата.
…Рюкзак был уже уложен. Петька даже приподнять его не смог. Ленька успокоил брата:
– Будем носить вдвоем.
– Ты счастливый… Второй раз едешь, – позавидовал Петька. Ленька оживился:
– В лагере все есть: и качели, и гигантские шаги, и река. Да что там говорить! Сам увидишь. Там пиратам есть где развернуться!
В нас никогда не стреляли – ни из револьвера, ни из пушки… Сабли не сверкали над нашими головами и… вообще ничего не было…
(Джек Лондон. «Отбитый абордаж»)
Глава 1.
Появление незнакомца
Начинать, так начинать с главного!
Нас в семье – четверо: мама, папа, Ленька и я, Петр Помидоров. Но о родственниках – потом, сначала – о моем дневнике.
Не спрашивайте меня, почему я не вел дневника раньше.
На этот вопрос не сможет ответить даже мама, которая знает все, как утверждает папа.
Решил – и баста, как говорят тихоокеанские бывалые моряки дальнего плавания. На это было много причин.
