от героического самовыкапывания из могилы, как делала Беатрикс в «Убить Билла», в которую сам попал из-за лени и любви к военной истории.
Ой не возлюбила меня после этого Лилия Александровна. Теперь на каждом уроке литературы, когда начиналась очередная проверочная работа по новому произведению, будь то «Обломов», «Война и мир», либо «Преступление и наказание», спрос с меня был двойной. Тогда же открыл для себя краткие пересказы произведений и аудиокниги – много сил и нервов спасли. И да будет свят тот, кто их придумал.
С другой стороны Лилия Александровна всегда оценивала старание. И в этом она была большим молодцом. Так от большой любви к военной истории и особенно к эпохе Наполеоновских воин, клянусь, я раз пятьсот прочитал стихотворение Лермонтова «Бородино». Будучи уверенным в своих силах и в памяти, я один из всего класса вызвался выучить наизусть этот стих, ибо после пятисотого прочитанного раза строчки про недаром Москву, спалённую пожаром, внутри мозга были уже, считай, в граните выбиты. Но к своему стыду, выйдя к доске, гранит мой раскрошился на мелкие кусочки, словно был он на самом деле всегда мелом, и я половину строк совершенно забыл!
Лилия Александровна должна бы мне тройку поставить, но вместо этого рассмеялась, махнула рукой и поставила в дневнике пятёрку со словами:
– Всё, садись. Вымучил.
– Спасибо! – я абсолютно довольный результатом улыбнулся. Такая её мягкость меня поразила в тот момент, но уже потом чуть всё обдумав и поразмыслив, я убедился, что пускай Лилия Александровна и была невероятно строгой и требовательной, но, повторюсь, она всегда готова хорошо оценить человека, если убеждалась, что тот старался. И это был лучший её профессиональный навык. Правда, пользовалась она им не всегда, в чём вы чуть позже сможете убедиться на примере моего лучшего сочинения, но тем не менее.
***
Но на самом деле детсадовской ерундой были все эти проверочные по литературе и задания у доски, контрольные и стихи наизусть, ведь особо сильно Лилия Александровна любила валить двойками за сочинения! Именно они были предметом наибольшего ужаса у всего класса, именно из-за них у неё с нашим ученическим коллективом возник самый большой и кровопролитный (если кровью называть высосанные нервы) конфликт.
И всё ничего, и всё терпимо. Не так страшна была её строгость и требовательность, если бы не любовь Лилии Александровны самые нелепые моменты из сочинений зачитывать всему остальному классу, потому что она всегда призывала учиться на чужих ошибках.
Как это выглядело со стороны? А вы представьте, что являетесь уважающим себя кинорежиссёром, не терпящим такого, чтобы кто-то высмеивал вас и ваш труд. И тут появляется BadComedian, поливающий нечистотами сделанный вами кинофильм, на создание которого угробили годы жизни и миллионы долларов, миллиарды нервных клеток, вкладывая в работу всю душу, жертвуя во имя прекрасного самым для вас драгоценным. И это не просто когда вас критикуют за дело, но и едко высмеивают; да так, что вся Россия во весь голос смеётся и над вами, и над вашим трудом. Вот так мы себя и чувствовали в те моменты, когда учительница читала вслух всему остальному классу наши сочинения. Она была Женей Баженовым, а мы внезапно для себя оказались Сариками Андресянами, Александрами Невскими, Жорами Крыжовниковыми и Максимами Воронковыми. И ладно были бы взрослые, но разум наш совершенно не окреп, а над рассудком преобладали эмоции и переживания.
Самое лучшее, что могло произойти, это если Лилия Александровна найдёт в сочинении, оценённом ею в целом хорошо, какой-то смешной отрывок и зачитает его. Учитывая, что сочинение вышло хорошим, не так и обидно посмеяться над собой. Так, например, сделав в целом отличную работу по одному из рассказов Джека Лондона, я написал в нём такой отрывок: «главный герой в припадке жажды бросается пить воду из грязной лужи». Смешно? Согласен, я тоже при прочтении посмеялся от души, хотя когда писал дома, даже не помню, почувствовал ли, что строчка выглядит со стороны смешной. А если осознал, но переписывать не захотел, то это просто был глупый и нелепый момент, где посмеялся сам над собой и над своей ленью, что заставила не сочинить что-то более вменяемое, а оставить всё как есть, следуя бессмертному совету Вовки из мультика про его приключения в Тридевятом царстве: «Ладно, и так сойдёт!»
Хуже было, когда учительница высмеивала не просто глупые моменты, а в целом изложенные в сочинениях мысли. Тут весь остальной класс хохотал, а тебе было больно, потому что смеялись над твоей глупостью, над твоим невежеством – а тут, сами понимаете, страдает эго. Больно на душе, когда выглядишь тупым в глазах других. И лучше уж пускай она прочитает всё серьёзно, а потом с возмущением заметит, что мозг у нас совсем не кашеварит, чем сделает то же самое, но перед этим и высмеет каждое написанное нами слово. И уж точно куда лучше получить двойку за списанное, но хорошее сочинение, но не быть высмеянным, чем краснеть на виду у всего класса, делая вид, что работа не твоя. А к чести Лилии Александровны, когда она жёстко высмеивала чьё-либо сочинение, то автора «шедевров» никогда не называла. Но от того менее обидно не становилось.
Хуже было тогда, когда она высмеивала не наши, а мысли наших родителей. Вы же не думали, что они могли бросить своих детей один на один на произвол судьбы, если видят, что их чада приносят из школы очередную двойку за сочинение? Конечно, тут иначе никак – только садиться писать magnum opus о том, как провёл лето, вместе с ребёнком. И когда получаешь двойку, да ещё и высмеивают за изложенные там мысли, становится вдвойне обидно, потому что унизили не только тебя, но и твоих родителей. А оскорбление последних для любого уважающего себя человека – это повод кинуть сопернику перчатку и сразу после биться насмерть, нежели терпеть унижения аки самая последняя тряпка.
Так и произошло у Лилии Александровны с моей одноклассницей Лерой Кабановой. Впрочем, раз уж заговорил про них, стоит сразу сказать, что она под началом нашей учительницы русского грызла гранит науки с самого начала. Ей не нужно было привыкать к характеру Лилии Александровны и её методике работы. Лера так же, как и остальные, терпела, мучилась и страдала, потому с одной стороны её неожиданное решение идти на конфликт с учителем выглядело необычным. Но всё сразу встанет на свои места, если взглянуть на развивавшуюся тогда ситуацию совершенно под другим углом, а не делая из учительницы, либо из ученицы виноватую.
Ситуация тогда была в принципе накалённая. Именно в этот период наша
