и выкладывала на парту каждой девочке по куколке. Тряк-бряк! – звонко брякались они о деревянные крышки парт. Их кривенькие личики смотрели на девочек то с надеждой, то равнодушно, то так, что хотелось щёлкнуть куколку по лбу. Некоторые залихватски улыбались, некоторые подмигивали, их глазки-носики-ротики были нарисованы кое-как, словно это делал ребёнок, который старался израсходовать поменьше краски и очень торопился. Вместо пальчиков – скруглённая деревяшка, покрашенная белой краской; ножки-кочерёжки, ничем не покрашенные; тело-чурбачок, в нём дырочки, за которые ручки-ножки привязаны…
– Это скелетка, – сказала Евдокия Дмитриевна и подняла в воздух бедняжку-деревяшку. – Так называют мастера основу куклы. Как на скелете держится мясо и кожа, так и на эту основу нарастает в умелых руках прекрасная кукла. Вот и мы с вами, девочки, должны превратить скелетку в красотку. Придумайте, во что каждая из вас нарядит куколку. Всё перед вами – берите нитки, иголки, кроите материю, режьте кружева. Помните – какие-то куклы попадут в руки очень взыскательным людям, и они будут судить по этим куклам о качестве обучения в нашей гимназии. А какие-то станут подарками для тех детей, у которых совсем нет игрушек… Старайтесь изо всех сил – и помните: когда вы радуете другого человека, вместе с ним радуется Бог.
И гимназистки очень старались. Время шло, ходили по классу и девочки – то одна, то другая торопились к столу наставницы, чтобы выбрать необходимое для работы.
Вот в опустевшем коробе появилась первая готовая кукла-подарок, за ней другая, третья. Ну и ну! Бедных скелеток было уже не узнать. Одежды, сшитые из обрезков тканей из салона мод, сделали из них настоящие игрушки – тощие тельца спрятались под пышными оборками и позолоченными поясами, на лысые головки отлично приклеились парики из конского волоса, ниток или раскрашенной ваты. Колпачки, чепчики, короны и кокошники – что только не придумали девочки надеть на своих скелеток, превращая их в самых разных персонажей. В коробе уже сидели нарядная Дама, рыжий Клоун и Звездочёт, когда ещё одна девочка завершила работу и добавила сюда свою куколку. Это был Петрушка в красной рубахе, красном колпаке и широких атласных штанишках.
Наставница Евдокия Дмитриевна подошла, посмотрела и, чуть не расплакавшись от умиления, позвала всех остальных учениц посмотреть на то, что получается.
Девочки обступили короб. Хороши куклы, ах, хороши! Нарумяненная Дама кокетливо поджала тонкие губки-полосочку, Звездочёт закатил глаза, Клоун хитро прищурился и открыл рот. А Петрушка смотрит, кажется, прямо в душу.
Дарить такие славные игрушки по меньшей мере не стыдно!
Девочки ещё проворнее взялись за работу. В рекреации для них накрыли чайные столики, так что можно было подкрепить силы сладким чаем с печеньем и постными венскими вафлями.
Тёплое уютное помещение класса до самого вечера было наполнено голосами трудолюбивых гимназисток. Которые, вернувшись домой, первым делом бросились к своим прекрасным куклам с фарфоровыми лицами и нарядными платьями, атласными туфельками и шёлковыми локонами. Девочки, многие из которых считали себя уже большими, успели задвинуть своих кукол в дальние углы, теперь вспомнили, как дороги им всё-таки их красавицы. Они обнимали кукол, целовали, качали на руках, устроили спать в своих кроватях или посадили на самое почётное место – вот что сотворило чудо превращения скелетки в куколку.
А слова: «станут подарками для детей, у которых совсем нет игрушек…» – долго не давали гимназисткам покоя. И девочки уснули этой ночью, обещая своим куклам любить их и не бросать.
Сладко уснули. Потому что много и старательно поработали.
И никто из них не знал, что на окраине города в подвале доходного дома сидела за столом девочка. Освещением ей служила сальная свечка. Девочка не спала и спать ещё долго не собиралась. В нескольких шагах от неё разгоняла вокруг себя мрак ещё одна свечка и гудел станок, на котором старший брат девочки вытачивал из дерева небольшие чурбачки. Вытачивал, просверливал в них дырочки и бросал в ящик, стоящий у ног девочки.
А в руке у девочки был ножик. Им она ловко обрезала те самые деревянные заготовки, которые одну за другой брала из ящика. И заготовки становились похожи – да-да, на голову и тельце тех самых скелеток, которых наряжали гимназистки!
Девочку звали Луша. Вместе с родителями и братом она жила здесь, в столярной мастерской. Мать её ходила на подённую работу – мыть полы и прибираться по чужим домам, а Луша с братом с малых лет помогали отцу. Отец день и ночь стоял у верстака, не выпуская из рук рубанка и стамески, брат неутомимо жужжал станком, вытачивал детали. Луша делала самую мелкую и нудную работу: поправляла стамеской и острым ножиком «болванов», которых точил брат, заставляя их из чурбака превращаться в деревянные головку и тельце. Она выстругивала руки и ноги, подвязывала их к телу скелетки. А потом, когда деревянных изделий становилось достаточное количество, красками расписывала скелеткам лица и кулачки-руки.
Этих куколок делала в городе ещё пара-тройка мастеров, накануне Рождества их покупали в большом количестве – чтобы наряжать, а затем украшать этими куколками ёлки и просто дарить. В умелых руках они получались прехорошенькие. Три копеечки цена у такой куклы-скелетки, поэтому, чтобы заработать денег, сделать их нужно было очень-очень много. Готовых скелеток отец Луши грузил на сани в большие корзины с крышками и развозил по лавкам.
Конечно, умелая Луша делала не только кукольные тельца. К Христову Воскресению в их мастерской вытачивали из дерева яйца – люди их покупали, чтобы раскрашивать. Ещё резали формочки для сладкой творожной пасхи, а в обычные дни ждали Лушу деревянные лошадки, подсвечники и ложки. Их тоже нужно было много-много-много. Лошадки, ложки, пасхальные яички и другие деревяшки мерещились Луше ночами, когда она ложилась спать и закрывала глаза. Тысячи прошедших через её руки предметов кружились перед ней, не давались в руки и исчезали, едва только Луша придумывала способ, как их изловить.
И день сидела девочка за своей работой, и ночь. Особенно в это предпраздничное время.
Сон её одолевал. Глаза закрывались, то стамеска, то нож неровно скользили по дереву, а иногда и совсем мимо него промахивались. «Ох, отхватишь, Луша, палец, как будешь работать?» – повторял брат. Луша сразу бодрилась, строгала и ровняла, а когда глаза опять слипались, девочка брызгала себе в лицо холодной водой из ковша.
А завтра праздник Рождества! Если идти по улицам и заглядывать в окна домов, то иногда можно увидеть ёлки – настоящие ёлки с сияющими свечами и блестящими украшениями! Где-то окна бывают задёрнуты кисейными занавесками – и через них сверкающие ёлки выглядят ещё лучше. Они – сказочные: и разглядеть как следует нельзя, и отвести взгляд невозможно – тайна манит, тайна заставляет додумывать волшебную историю. Кто там сейчас, у ёлки? Счастливые дети,
