тело, заволакивая все мои мысли, весь мир. Я падаю на землю, рыдаю, не обращая внимания на дождь. Когда я открываю глаза, мисс Элдридж склоняется надо мной, берёт меня за руку и ведёт сквозь ураган вниз, в долину, к дому. Мне хочется кричать во всё горло, сказать ей, чтобы оставила меня здесь, но у меня не хватает сил сопротивляться.
Дом выстоял, пережил и ветер, и ливень. Чарльз и несколько мужчин заколачивают парадный вход, борясь с ветром, прибивают доски на окна и дверной проём. Заметив нас, Чарльз подбегает, берёт меня на руки и несёт в дом.
Он поднимается по лестнице в комнату и кладёт меня на кровать с белой простынёй, укрывая меня целой горой мягких одеял. Я дрожу от холода. Дождь постукивает в окно, будто во дворе поют колыбельную, тихо, ласково. Мелодию без слов.
Когда я засыпаю, мне снится, что я на маленькой лодке, – всего на одного человека, – покачиваюсь на океанских волнах, устремившись к новым берегам.
Ты здесь, Джон? зову я, одна среди волн, но он не отвечает.
Мгновение, запечатлённое навсегда
Я просыпаюсь от света, струящегося в окно. Утро. Буря утихла, небо окрасилось в розовый и золотой, и птицы кружат над Орденом Серебряной звезды.
Гости прогуливаются во дворе, разглядывая повреждения здания. Ветви и листья погребли под собой каменную стену, а земля усеяна обломками кирпичей и черепицы, битым стеклом и досками. Брешь в тонком месте оставила за собой немало разрушений. Вырванные с корнем деревья покоятся там, где я вошла в лес, уводя сияние от дома.
– Ты проснулась, – произносит голос, и я оборачиваюсь. Мисс Элдридж стоит в дверях, наблюдая за мной.
– Всё кончено, – говорит она, заходя в комнату и садясь на край кровати. – Мы пережили ураган, и, как мне кажется, справимся с любыми бедами.
Вместе мы смотрим на небо, согретое солнцем, и молчание утешает меня лучше всяких слов.
Наконец я спрашиваю:
– Когда вы узнали про Джона? – Его имя застревает у меня в горле.
– Когда я взяла тебя на руки и внесла в дом, я ощутила его присутствие. Честно говоря, я не ожидала, что связь между вами так сильна.
– Простите, – шепчу я, но она берёт меня за плечо, крепко сжимая его своей сильной рукой.
– Ты ни в чём не виновата, Лиза. В этом мире нет ничего сильнее любви, и я знаю, какой риск она несёт в себе.
Я киваю, и слёзы льются по щекам.
– После твоего приезда я всеми силами старалась выманить Джона и отправить его туда, где ему давно следовало быть. Конечно, для этого нам пришлось оставить мистера Спенсера и терпеливо ждать. Кстати, твоя работа выше всяких похвал. У тебя ловкие пальцы и пытливый ум, несмотря на всю безнравственность твоего поступка. Я объяснила это Чарльзу и гостям прошлой ночью. Они поняли меня. По крайней мере большинство. Что же касается мистера Спенсера…
– Он ещё здесь? – спрашиваю я.
Она медлит, выбирая слова.
– Мы всё утро прочёсывали лес, но пока не сумели обнаружить его. Оно и к лучшему. Те, кого он обманул, слишком усердно хотят его найти. Ради его же блага, надеюсь, он никогда не вернётся.
С прошлой ночи столько произошло, что я почти забыла о гостях, которые скандировали обман, обступив нас, когда содержимое моего тайника вывалили на пол.
– Что стало с детективом? – спрашиваю я.
Мисс Элдридж улыбается.
– Уехал, радуясь тому, что спиритическая фотография – ложь и что репутация мистера Спенсера разрушена. Некоторые люди никогда не смогут поверить даже в то, что видели собственными глазами. Не наша задача убеждать их.
– Я была на той стороне, – шепчу я. – Я всё видела.
– Однажды ты обязательно мне расскажешь, – говорит мисс Элдридж. – А сейчас отдыхай. Спускайся вниз, когда будешь готова.
Я закрываю глаза и укутываюсь в одеяла, нежась в тепле и солнечных лучах.
Всё утро и до полудня поисковые группы ищут мистера Спенсера. Когда они возвращаются, я слышу, как по дому разносятся их голоса. Его не было под рухнувшим деревом. Они взяли топоры и расчистили то место в лесу, затем снова повесили металлические звёзды на шесты вокруг каменного указателя Аннабелль. В лесу ничего не обнаружили – ни обрывков одежды, ни капель крови, ни следов. Мне сказали, что дождь всё смыл, но иногда я гадаю: сумел ли он выбраться из леса? Может, он теперь ездит по стране под другим именем, направляясь к двадцатому по счёту городу? А может, всё иначе, намного проще. Может, они лгут мне точно так же, как я лгала им.
Джон? Ты слышишь меня? спрашиваю я. Если он жил в моём сознании, то, надеюсь, часть него осталась со мной.
Не хочу вылезать из-под одеял. Ведь моя новая жизнь начнётся в ту секунду, как мои ноги коснутся пола, а я не знаю, как существовать в этом странном новом мире без него.
Прошу, скажи что-нибудь, зову я.
– Лиза!
Я слышу голос, такой ясный и живой, что сразу сажусь в постели.
Джон!
– Лиза! Ты там?
Я бросаюсь к окну и вижу маленькую фигуру, бегущую по двору, проталкиваясь через гостей, и зовущую меня по имени.
Джордж.
Он переходит от одного гостя к другому, спрашивает обо мне, показывает сложенную фотографию, которую я дала ему, и наконец женщина указывает ему на дом. Он подходит к крыльцу и перебирается через сломанные ступени.
Кто-то перевязал мою ногу, пока я спала, и каждый шаг отдаётся болью, но я не обращаю на неё внимания и, прихрамывая, выхожу в коридор, цепляясь за перила, спускаюсь по лестнице к парадной двери.
– Джордж! – кричу я, и он тут же подбегает и обнимает меня.
– Вот это ураган, правда?
– Правда, – говорю я, сжимая его в объятиях.
– Половину нашего амбара снесло, и я испугался, что ты…
Он отстраняется и смотрит на мою ногу.
– Что произошло?
– Я была в лесу. Пыталась добраться до твоего амбара, но потом… в общем… вряд ли ты поверишь.
Я беру фотографию из его руки и рассматриваю её, – там только я и ватные завитушки первого призрака, которого я смастерила.
– Ничего страшного. Рассказывай. Мне нравятся твои истории.
Из-за угла появляется Лиса и бежит ко мне. Я глажу её между глазами, и она вся дрожит от удовольствия.
– Его больше нет, – шепчу я, но она, похоже, не собирается грустить по этому поводу. Она радостно следует за мной, когда я веду Джорджа во двор, чтобы показать здание Ордена.
Мы перешагиваем через битое стекло и обломки черепицы, сорванной ураганом. Гости умолкают, и все взгляды устремляются на меня, словно я мифическое создание, диковинное, непостижимое, – наверное, они правы. Мне больше нет нужды притворяться.
Задняя дверь в подвал отворена, и Чарльз выметает воду, тёмно-коричневую жижу, которая тут же пачкает траву.
Через дверь я вижу фотографии, висящие на верёвке вдоль стропил, доказательство лжи, в которой я когда-то
