веря своим глазам. Меня остановила стена. Я оперлась спиной в стену, все ещё сверля этого парня на кровати в мятой толстовке и спортивных серых брюках. Дрожь в теле не отступала.
Резко метнувшись к двери ванной, я краем глаза заметила, что он тоже вскочил с кровати и направился в мою сторону.
Я вскрикнула и с грохотом захлопнула за собой дверь, когда он спрыгнул с кровати на пол, а его лицо перекосило от ярости. Борясь с дрожащими руками, на этот раз уже от страха перед ним, я заперла дверь со своей стороны и быстро отошла от неё, врезавшись в раковину.
Ручка лихорадочно дёрнулась. Ещё раз. И ещё раз. В какое-то мгновение мне стало даже страшно, что сорвавшийся с цепи Елизар вырвет её и убьёт меня. Сильный удар сотряс дверь и что-то даже скрипнуло и треснуло.
– Открой! – выкрикнул он с той стороны.
– Нет, – всплакнула я.
– Кристина, открой дверь! – очередной удар по двери заставил меня вжаться в угол между унитазом и раковиной.
Я не смогла ничего ответить, с открытым ртом наблюдая, как дверь ходит ходуном. Мне стало страшно, что он выломает её.
– Открой дверь и мы поговорим, как взрослые люди! – снова задребезжала золотистая ручка.
Я молчала. Язык присох к небу, не давая мне что-либо произнести. Я ждала, когда же дверь сдастся и вылетит из косяка под ударами Елизара.
Повисла устрашающая тишина. Тишина оказалась страшнее бури, обрушившейся на дверь за минуту до этого. Я в страхе сжимала край холодной керамической раковины и с бешеными глазами наблюдала за дверью. Моё сердце остановилось. Тишину прерывал лишь капающий кран душевой. Только «кап-кап-кап» и ни единого звука, кроме этого.
Елизар отошёл от двери. Почему он отходит? Он хочет врезаться в неё и выломать её к чертям собачьим?
Я отошла так, чтобы он не налетел на меня, когда дверь под натиском его силы превратится в щепки и выжидающе замерла.
Но он не выломал её. Грохнула дверь комнаты в коридор и я услышала отдаляющиеся тяжёлые шаги.
Кап-кап-кап…
Ноги стали ватными. Я снова начала дышать, жадно хватая воздух ртом, как выброшенная на берег рыба и сползла на пол. Слезы градом катились по щекам.
Что это было?
«… до выходных, Лев. Жду (эмодзи подмигивающего смайлика…)
Нет, нет! Мне захотелось орать от боли и обиды.
«…фиолетовый баклажан…»
Этого не может быть! Я закусила что есть силы руку, чтобы не закричать.
«…персик…»
«Спокойной ночи. Сладких снов (целующий с сердечком смайлик)»
Мою плотину, сдерживающую огромные волны эмоций, обрушивающиеся с новой силой, прорвало. Стена дала течь и обрушилась, разметая все на своём пути.
Какая-то девушка договорилась увидеться с Елизаром на выходных, намекая на секс. А что ещё могут значить эти эмодзи, как не секс? Это совсем не похоже на одногруппников, докучающих ему. Неужели у Елизара есть кто-то на стороне? Неужели он все это время лгал мне?
Я почувствовала себя преданной, обманутой, человеком которому доверяла безоговорочно. Почувствовала себя пустым местом, существом, позорно облитым грязью у всех на глазах.
Больше всего на свете я презираю ложь и в конечном счёте столкнулась с тем, что меня обманул мой же парень, которого я любила, доверяла, боготворила. Я никогда бы не подумала, что все это время он мог за моей спиной крутить роман с кем-то ещё, Елизар для меня всегда был самым честным и самым верным человеком.
Дверь в комнату скрипнула. Кто-то вошёл, лёгким шагом подошёл к двери и осторожно постучал.
– Кристина, малышка, – виноватым голосом сказал Елизар. – Открой, пожалуйста, мы поговорим.
Меня душили слезы, поэтому мне не сразу удалось ответить ему. Вытирая рукавом толстовки слезы и свои сопли, текущие в три ручья, я глубоко вдохнула и сказала:
– Ты можешь говорить через дверь.
Мне совсем не хотелось показываться ему на глаза в таком разбитом состоянии. Мне совсем не хотелось видеть его сейчас. Я поймала себя на мысли, что он стал мне омерзителен.
– Прости, – услышала я, как он сполз на пол. – Да, я изменял тебе. – С трудом выговорил он.
Мне как будто пощёчину зарядили. Больно.
– Но я не чувствую ничего к ней. Я люблю только тебя, – голос его дрогнул и он замолчал.
Я собралась мыслями, чтобы выпалить очередную фразу, с трудом прерывая свой бесшумный плачь.
– Ты обманул меня. Ты же знаешь, что для меня значит доверие, – на последнем слове мой голос снова дрогнул.
– Прости, – снова выдавил он.
Я встала с пола, чувствуя себя абсолютно опустошённой. Глаза смотрели только в одну точку, которая не имела для меня никакого значения, ведь перед моими глазами была лишь эта плашка уведомления на экране его ноутбука, всплывшая медленно и так же медленно исчезнувшая, будто насмехаясь надо мной.
Из зеркала на меня смотрела Кристина с красными глазами, бледным лицом из прошлого, когда кто-то делал мне невыносимо больно, отчего я готова была взять лезвие с папиной полки и располосовать себе вены, чтобы никогда не возвращаться в эту реальность.
Включив холодную воду, я ополоснула лицо и замерла, вглядываясь в своё отражение, по лицу которого стекали на пол капли воды, перемешавшиеся с моими слезами.
Я отпёрла дверь и с силой толкнула её, зная, что он все ещё сидит на полу рядом. Страх испарился, мгновение паники закончились. Сейчас во мне словно начал расти ледник, становясь крепче и холоднее.
Елизар умоляюще посмотрел на меня снизу вверх и вцепился в мою ногу.
– Прошу, прости, клянусь этого больше не повторится. – Говорил он стыдясь посмотреть мне в глаза.
– Заткнись, – холодно бросила я и выдернула свою ноги из его объятий.
Я подошла к рюкзаку и свалила в него все свои вещи, не заботясь, что часть из них торчит и никак не собирается убираться внутрь.
Он заметил, как я стала собираться и встал перед дверью, испуганно наблюдая за моими хаотичными движениями.
– Ты никуда не пойдёшь! – твёрдо сказал он.
– Я не могу здесь больше находиться, – отрезала я, не смотря на него.
– Кристина, ночь на дворе. Я не пущу тебя никуда. Что скажут твои родные? Они перепугаются до смерти! Кристина! – Елизар одним прыжком оказался рядом со мной и крепко обнял меня, целуя в макушку и повторяя будто мантру слово «прости».
Я вырывалась. Вырывалась недолго, сдалась. Он сильнее меня. Но как только он ослабил хватку я отошла от него и посмотрела ему в глаза, вложив всю ненависть и обиду. От него приторно пахло сигаретами. Никогда не видела его с сигаретой и не чуяла их
