неё. Только ты никому не говори, что я такой сентиментальный, – покраснел мой друг.
– Никому не скажу, считай, что даже никому не рассказывал. – Подмигнула я.
– Не знаю надолго ли мы сойдёмся, мне сложно забыть то, что произошло, но если ничего не получится, то мы хотя бы попытаемся. Может быть, этот опыт даже пойдёт на пользу нашим отношениям.
Слова Славы сделали мне больно. Я твёрдо решила, что никакого будущего с Елизаром у меня нет, но слова моего друга посеяли во мне семена сомнения. А что, если… Никаких сомнений. Точка поставлена, не может быть никой попытки. Я не могу забыть того, что произошло, не смогу спокойно смотреть на него и целовать его, зная, что в то время, пока я ждала его, он целовался с другой.
– Я не могу простить такое предательство.
Дальше мы шли молча, погруженные каждый в свои мысли, пока тишина не стала неосязаемой. Я не чувствовала необходимости заговорить о чем-то как это бывало с Алисой, да и Слава не навязывался. Казалось, ему тоже комфортно в этой тишине. После того, как он забрал с почты свою посылку, мы попрощались и разошлись по домам.
Вчера ночью были морозы и небольшие лужи города сковала прозрачная морщинистая корочка льда. Правда после полудня, когда солнце более-менее разгорячилось, лёд стал постепенно сходить, а тот, что ещё не сошёл до конца уроков младшеклассников, стал жертвой их тёплых сапожек, за грязь на которых они потом получат от родителей. После того, как все остатки листьев с деревьев унёс холодный ноябрьский ветер, мир будто поблёк, стал серым и унылым, даже несмотря на то, что солнце стало чаще появляться на небе. Но это небо, что пряталось за облаками долгое время, вдруг оказалось не таким голубым и ярким, как раньше. Оно посерело. Поблекло. Немного выгорело. От вида этого, некогда яркого тёплого и безграничного, а теперь бледного простора, становилось тоскливо.
А вдруг Слава был прав? Вдруг мне следовало выслушать Елизара и дать ему шанс? Вдруг все было бы снова хорошо? Может быть, со временем я бы забыла о той девушке и о его предательстве? Всего лишь попытка. Кто знает, чем это могло бы обернуться.
А потом меня снова стали душить слёзы, и я помчалась домой, шмыгая носом. Теперь эта мысль не уходила из моей головы. Навязчивые слова «а что, если…» крепко засели в моей голове и я ничего не могла поделать с ними, бесконечно прокручивая их. А чт,о если бы тогда я осталась в Звезде, выслушала бы Елизара и дала ему второй шанс? Что если бы мы поговорили? Но что он сказал бы мне? Что заставило бы меня изменить свою точку зрения и пренебречь своим принципам? Что он мог сказать? Он раскаивается, хочет нажать на кнопку удаления, чтобы стереть прошлое и оставить наши отношения такими же чистыми и искренними как летом? Вырезать этот неудачный дубль из нашей киноленты? Если бы он мог вернуться в прошлое, то ни за что бы не связался с той девицей, ни за что бы не поступил со мной подобным образом. Меньше всего на свете он хочет причинить мне боль, я дорога ему, как никто на этой планете.
А что, если бы он не сказал эти слова? Вдруг для него в порядке вещей иметь на стороне ту, что может ему дать больше, чем я в физическом плане. Вдруг он совсем не готов менять прошлое и единственное, что ему хотелось бы поменять, это выйти из своего аккаунта на ноутбуке, чтобы я осталась так же слепа.
Все произошло слишком стремительно. Та ночь была подобно огромной лавине, которая не давала толком обдумать все, рассмотреть все с разных точек зрения. Будто огромная морская волна, накрывающая с головой и бросающая в тёмную пучину. Нет времени все обдумать, эмоции берут вверх и все пропало.
Но разве я могу простить такое предательство? Разве смогла бы я после парочки красивых слов махнуть на все и простить его? Нет, не смогла бы. Вернись я сейчас в прошлое, я сделала бы то же самое. Я так же собрала бы рюкзак и послала его, так же проклинала бы его имя и желала как можно скорее убраться из того проклятого дома куда подальше. Ничего не поменялось бы для меня.
А не значит ли это, что мои чувства к Елизару не так сильны, как я считала. Любящий человек может простить все, что угодно, а я не смогла. Неужели я лгала ему о своих чувствах? Нет, я любила этого подонка, считала его своим единственным исключением и даже говорила ему это вслух. Вряд ли я кому-то скажу это ещё. Эти слова навсегда останутся выбитыми на иоковских лугах независимо от времени года и будут принадлежать только ему. Пусть это будет данью этому уроку жизни.
Сейчас, находясь в своей комнате, в свете садящегося солнца, чьи алые лучи ласкают крышу соседского дома, я сижу на кровати в своей комнате и вспоминаю, как все красиво начиналось и чем были для меня те времена. Тяжело вспоминать это и не разрыдаться. Никто не видит моих слез – это не считается. Но обманывать себя мне уже надоело. Что-то щёлкнуло во мне после разговора со Славой и теперь с каждой минутой мои убеждения стали растворяться, как утренний туман. Я убеждала себя, что ни за что не прощу Елизара после его предательства, что для меня это страшнее смерти. «Ложь» опечаталась в моей голове, будто кто-то гвоздём нацарапал это на моей шее. Но никто этого не делал. Я сама это сделала. Признаюсь, если бы он сейчас вновь приехал к моему дому на своём мотоцикле и мы снова поговорили бы, как летом, спокойно, остывшие, то, вероятнее всего, я бы простила его. Дала бы ему шанс. Я не хочу говорить нашей любви «прощай». Я снова хочу слышать, как бьётся его сердце, дурачиться с ним и говорить ему, что люблю его. Но сейчас, когда прошло уже больше двух недель, а от него нет никакой весточки, навряд ли можно рассчитывать на что-то в будущем. Видимо, в этой истории уже поставили конец. Кто-то захлопнул эту книгу на последней странице и взялся за другую, а я по-прежнему маниакально продолжаю перечитывать последнюю страницу, в которой кто-то умнее уже распознал финал, и снова перелистываю на предпоследнюю. Нежелание смириться с расставанием. Не будет в моей жизни после него. Он навсегда останется частью меня. Но
