как-то обречённо вздохнула, допивая кофе, который в этот раз не бодрил.
Глафира Петровна долго раздумывала, и девушка уже решила, что бабушка не ответит на вопрос, когда услышала её тихий голос, в котором вдруг послышалась грусть:
— Я бы и рада не верить, Славушка. Да выбора нет.
На том разговор и закончили, и Мирослава ещё несколько дней провела в неясной тревоге и тоске — как будто что-то грызло изнутри, какое-то смутное предчувствие.
Но дни шли, ничего ужасного не происходило и странный сон начал понемногу забываться. Размышляя над ним, Мирослава решила, что это действительно был сон и ничего более. Просто он её сильно напугал. Тем не менее, она воспользовалась интернетом для поиска статей о домовых, а там, как следствие, и о другой нечисти.
Мобильная связь работала из ряда вон плохо, особенно на окраине. Поэтому иногда Мирослава специально отправлялась в центр деревни — поближе к сотовой вышке, где можно было спокойно пользоваться интернетом. Она проводила там несколько часов на одной из скамеечек в крохотном скверике, где по ночам собирались местные пьянчужки, поэтому часто вокруг всё было усеяно шелухой от семечек и бутылочными осколками.
В один из вечеров, уже собираясь возвращаться домой, Мирослава вдруг услышала голос Глеба и других парней — они над чем-то смеялись. Их голоса и смех доносились со стороны магазина. Девушка поспешила покинуть сквер, не желая сталкиваться с Глебом, когда вдруг среди глумливого смеха услышала надрывное «Нет!». Голос показался ей совсем детским, и поэтому Мирослава, не раздумывая направилась в сторону «Перекрёстка».
Уже издалека она могла оценить обстановку — спиной к магазину стоял Стёпка. Он отступал назад, изо всех сил натягивая на голову шапку — обеими руками вцепился в неё в то время, как Глеб пытался, пока что в шутку, сорвать эту шапку с головы парня.
Рядом стояли ещё двое друзей Глеба — как призрачные тени они постоянно следовали за ним — и подначивали того завершить шутку до конца, посмеиваясь над белобрысым мальчишкой.
Мирослава ускорила шаг и оказалась за спиной Глеба как раз в тот момент, когда он всё же достаточно крепко ухватился за макушку шапки и потянул вверх. Стёпка же изо всех сил тянул вниз, готовый расплакаться и выглядел так, будто от этой шапки зависела его жизнь.
Мирослава, не раздумывая, перехватила руку Глеба за запястье и откинула в сторону, когда он от неожиданности разжал пальцы.
Девушка толкнула Стёпку себе за спину, удивившись, тому, что вблизи паренёк оказался почти одного с ней роста — издали из-за излишней худобы он выглядел выше.
— Куда ты лезешь? — Сказал, словно плюнул, Глеб. — Захотелось погеройствовать?
— Как и тебе, я смотрю? — Мирослава скрестила руки на груди, чтобы скрыть дрожь. Как раз геройствовать она не умела, и сейчас её начинало трясти от страха, глядя на гнев в глазах подвыпившего Глеба, намного превосходившего её ростом, не говоря уже о комплекции.
Как назло, двери магазина были закрыты, и на них висела табличка «учёт». Людей поблизости тоже не наблюдалось — только какая-то старушка ковыляла в стороне сквера, опираясь на палочку. На ходу выдумывая, Мирослава повернулась к Стёпке, не выпуская Глеба из поля зрения:
— Стёпа, пошли, тебя там родители ищут, в сквере сейчас встретила их. — Схватила опешившего парня за холодную руку и потянула за собой, уверенно огибая компанию парней, отчаянно ища глазами помощи, но улица оставалась пуста.
Она уже поверила в то, что сейчас они вот так просто уйдут от стычки, когда вдруг один из парней преградил ей путь, а на плечо опустилась тяжелая рука Глеба, словно пригвоздила к земле.
— Ты что о себе возомнила? — Он смотрел на девушку с каким-то странным, хищным выражением, от которого у нее, как говорится, кровь застыла в жилах. — Оставь уродца и проваливай, пока цела.
Щёки Мирославы вспыхнули, вспомнился вдруг недавний сон и снова голос в ушах: «К худу». Вот оно, значит, какое это худо.
Она почувствовала, как Стёпка пытается освободить руку из её хватки и услышала его едва различимый шёпот «Уходи». В тот момент она и поняла, что никуда не уйдёт, не оставит мальчишку на растерзание этой компании.
Глянула мельком в тусклые глаза Стёпки в обрамлении болезненных теней и ответила не громко, но твёрдо, нащупывая свободной рукой телефон в кармане кардигана и не глядя, снимая блокировку, а затем — нажимая на кнопку быстрого вызова:
— Я тут пока что только одного уродца видела.
Сначала Глеб не понял, — не мудрено, в выпившем-то состоянии — а когда до него дошёл весь смысл сказанного, он побагровел и вдруг неожиданно ловко нырнул к ней в карман, выхватил гаджет из руки и нажал «отбой». Глянул на экран и рассмеялся, увидев, кому она собиралась звонить. Последней в списке исходящих была бабушка Мирославы:
— Серьёзным людям за помощью звонить собралась? — Он начал вдруг крутить телефон в руке, словно оценивая его стоимость. — Смотрите, пацаны, а то старая карга может и порчу навести! — Он поучительно поднял палец вверх, и как ни в чём не бывало, сунул телефон к себе в карман.
— Когда-то ты любил обедать у этой старой карги, не брезговал. — Сказала Мирослава, с презрением глядя на бывшего друга детства и ей было горько от того, что люди могут вот так меняться. — Отдай мне телефон, и мы уйдём.
Неожиданно Глеб сделал ложный выпад вперёд так, словно собирался ударить девушку по лицу, и она инстинктивно прикрыла голову рукой под общий смех компании.
— Мира! — Она удивилась этому неожиданному громкому оклику — никто из знакомых не использовал такое сокращение её имени, а вот голос она узнала. С противоположной стороны улицы к ним быстрым шагом приближался Саша Быков.
— Ты в порядке? — Он вклинился между ней и Глебом, сверля того взглядом. Мирослава кивнула, чувствуя, как легко вдруг сделалось внутри, как отпустил страх, стоило только увидеть друга.
— Телефон отдай. — Саша спокойно протянул руку и ждал. Мирослава со Стёпкой стояли за спиной Саши, и она не могла видеть его взгляда, но, видимо, было в нём нечто, заставившее грозного Глеба извлечь из кармана ее телефон.
Затем он примирительно поднял руки ладонями вверх и, пробормотав что-то на счет шутки, отступил назад. И это выглядело немного странно — ведь Саша и в росте уступал Глебу, да и стоял один против троицы парней.
Саша безразлично отвернулся от компании и неожиданно крепко схватил Мирославу за плечо, отводя в сторону.
— Я просил тебя быть осторожнее с ними. — Процедил он
