новые темы для споров, а когда наши языки наконец-то устали молоть чепуху, Елизар стал шёпотом напевать лирические баллады. Его голос убаюкивал меня, и я то и дело проваливалась сон. Но моя дрёма была недолгой, я снова возвращалась к нему, мне не хотелось тратить время на сон рядом с ним. Я не хотела, чтобы это заканчивалось.
– Смотри, звезда упала, – указал пальцем куда-то в небо Елизар.
– Где? Я не успела, – разочарованно всхлипнула я, пытаясь понять куда нужно было смотреть.
– Загадывай желание, – велел он мне, нежно погладив меня по голове.
– Разве я могу его загадывать? Я же не видела ничего, – удивилась я.
– Я видел. Моё желание твоё! Загадывай скорее, пока я не передумал, – сверкнула в сумраке его белоснежная улыбка.
– Ты меня не обманываешь? – покосилась я на него.
– Загадывай, – процедил он сквозь зубы с лёгкой усмешкой.
– Если так можно, то так уж и быть, – усмехнулась я, понимая, что за глупость мы несём.
Чтобы я хотела загадать? Ничего на ум не приходит. Я не была готова. Наверное… наверное, я хотела бы… Наверное, я хотела бы, чтобы это никогда не заканчивалось. Мне всегда хотелось бы лежать вот так рядом с ним, слушая как он мурлыкает над моим ухом песни и время от времени целует меня в затылок и прижимает ближе к себе. Мне хотелось бы, чтобы эта идиллия и это тёплое чувство никогда не исчезало и не умирало. Я никогда не хотела бы потерять его тепло. Я хочу быть с Елизаром. Всегда.
– Загадала? – поднял он голову и серьёзно посмотрел мне в глаза.
– Да, загадала, – еле слышно шепнула я и по-детски улыбнулась.
– Хорошо, – сверкнул своей обворожительной улыбкой Елизар и опустился обратно, заключая меня в свои крепкие объятия.
Я жадно втянула ноздрями его запах и с тоской выдохнула, не имея возможности задержать его дольше.
– Я следом за тобой пойду,
Меня не отличишь от тени.
А спрячешься в траву,
Я притворюсь растением.
Это я незаметно крадусь
В час, когда ты отходишь ко сну.
Твоё сердце должно быть моим,
Твоё сердце вернёт мне весну, – закончил песню Елизар, лаская моё лицо своими пальцами.
Я будто снова пробралась в ту ночь. Будто снова оказалась на старых фуфайках вместе с ним. Будто снова стала той влюблённой и счастливой Кристиной.
Была ли тогда на небе действительно падающая звезда? Или же загадывание желаний при падающей звезде лишь миф, лишь рождение новой надежды? Надежда, что теплится в душе, ожидая, когда же сможет вспорхнуть. Как бы то ни было, моё желание не исполнилось.
Посмотрев на Красную Звезду в последний раз и с тоской выдохнув, я подошла к старой стремянке, что стянула из дедушкиного гаража, и спустилась обратно во двор, все ещё слыша, как поёт Елизар. Я все же не смогла остановить себя от соблазна напоследок снова посмотреть на занесённую местами снегом дорогу ведущую в Красную Звезду. Меня ждало разочарование. Она была пуста. Никого.
Прекрати надеяться, Кристина, пора осознать, что моя жизнь продолжается без него.
С новым две тысячи пятнадцатым годом в мою жизнь пришёл новый старый человек. Как такое бывает? Да просто. Я снова начала общаться со Светой, но уже не через мост под названием «Елизар». Оказалось, что у нас со Светой намного больше общего, чем я себе представляла: у нас оказались схожие музыкальные предпочтения, мы смотрели одни и те же сериалы, а кроме того, мне нравилась её простота и неиссякаемая энергия, которой мне в последнее время не доставало. К тому же, с Алисой мы так и не возобновили общение и мне была необходима подруга.
Поначалу Света ещё упоминала его имя при мне, будто проговаривалась о том, как у него дела, о том, что он спрашивал обо мне, но вскоре я дала ей понять, что не хочу ничего о нем слышать и не хочу бередить эту рану. Он остался в прошлом, а над прошлым мы не властны. Свете не пришлось долго это объяснять и больше его имя при мне не упоминалось. Если же у них были какие-то общие встречи, она ограничивалась лишь словом «ребята», и я понимала, кто был среди этих «ребят».
Каждые две недели Света приезжала на выходные домой к родителям. В эти возвращения она вытягивала меня на улицу и мы с ней долго бродили по городу, обсуждая все на свете. Временами она просила постоять меня на стрёме, когда залетала за дом, чтобы тайком покурить. Она смеялась над всем этим цирком, ведь она уже взрослая девушка и ей вот-вот стукнет двадцать один, но все же дома она по-прежнему себя чувствовала малюткой Светулей. К тому же для всех, даже для самых близких друзей, кроме меня, она давно завязала
В эти выходные мы с ней не смогли встретиться, потому что я с родителями поехали в Иоково помочь куккамайке и куккащейке, а в Красную Звезду Света уже не возвращалась. Да и я ни под каким предлогом не вернулась бы туда даже ради подруги. Даже близко не хочу подходить к этому месту.
Вместе с весной ко мне вернулись силы двигаться дальше и открываться всему новому. Эта зима для меня была сложной. Холод и одиночество будто толстым слоем льда сковали моё тело без какой-либо надежды на пробуждение. Я уже стала бояться, что я останусь такой навсегда – холодной и чёрствой и, что эта зима никогда не закончится. Мне не хотелось жить в мире безразличия, не иметь надежды, не иметь цели, но как только в конце февраля дни стали заметно теплее, во мне пробудилась надежда и силы.
Ещё этой зимой у бабушки был приступ. В этот раз он оказался серьёзнее прежних и нехило так нас всех перепугал. Её привезли в нашу городскую больницу, куда я приходила к ней чуть ли не каждый день, чтобы помочь, если ей понадобится. Мы дежурили с мамой по очереди, пока её не выписали. Дед тоже приезжал, оставил хозяйство на соседей и принарядившись по еле заметной тропинке в поле добрался до соседней деревни откуда приехал на автобусе. Вот только бабушка, как всегда в своём репертуаре, отчитала его за такую беспечность и излишнюю спешку. Не знаю ругала ли она деда, потому что действительно была зла на него и не нуждалась в его обществе, или же она ругала его заботясь о его здоровье, или же она вовсе не хотела, чтобы он видел её такой
