– Сравнил! Саксофон и дешевую дудку! – скривил губы в презрительной усмешке Раскаталин.
– Тихо! – я поднял вверх палец, так как мы почти прозевали момент, когда ряженая в белорусочку полька или чешка, стала настойчиво приглашать Николая Михайловича в номер отеля. «Пойдем, Коленька покувыркаемся!» – только и смогли мы разобрать последнюю ее фразу.
– В каком они номере? – забеспокоился Сергей Васильевич, так как «Коленька» откинул в сторону снопик, и игриво шлепнув помощницу по мягкому месту, расправил плечи.
– Что будем делать, Марат? – Раскаталин сматывал свой диктофон, запутавшись в микрофонных проводах рок-группы, которая закончив перекур, решила немного подразмяться и порепетировать вживую.
– Работаем на опережение! – с этими словами Казимирович ринулся наперерез сладкой парочке.
«И вы здесь?» – спустя минуту раздался удивленный возглас Николая Михайловича, когда мы, включив скорость, встретили их перед самым входом в отель.
– А ты Коля, сегодня какой-то необыкновенный! – Гурский пожимал руку своему соседу, не обращая внимания на его смазливую спутницу.
– Необыкновенный? – Николай на всякий случай снял руку с талии ряженой шпионки.
– Благородный, романтичный! Прямо как лесной разбойник Робин Гуд – улыбнулся Марат Казимирович.
От нас не укрылось, как при упоминании этого имени, вздрогнули плечи у его спутницы и ее руки намертво вцепились в плечо Николая.
– Послушайте, пани, или как Вас там! Николай Михайлович, уважаемый гражданин и к тому же, приличный семьянин. Оставьте свои жалкие попытки скомпрометировать человека в глазах супруги и его руководства – Раскаталин не без усилия отцепил девушку от плеча нашего флориста.
Флористом Николай, конечно же, был любителем, а вот профессионально он проходил по дипломатическому ведомству. И уже только одним этим был интересен Робину Гуду, не говоря о том, что на их общем с Гурским участке, был замурован климатический процессор нашей планеты.
«Я так и знал, что этот номер не пройдет!» – за нашей спиной раздался знакомый голос.
– Что, Кит, не сидится дома? – Марат подмигнул девушке и повернулся к американцу.
– Ева, поезжай в Минск, детка! Спасибо, за желание помочь – Кит Бейтс мягко, но настойчиво подтолкнул ее в сторону автобусной остановки.
– У меня деловое предложение. Вы нам сдаете канал связи с Федором Карловичем, а мы Вас выводим на Шептуна – оживился Робин Гуд, с беспокойством глядя на Анатолия Анатольевича, который готовился ввести тому дополнительную дозу сыворотки.
Я с интересом разглядывал неугомонного англосакса, который, несмотря на свой профессионализм, так банально попался в охотничий капкан при попытке проникнуть во двор Гурского. Правда, не знал отважный Робин Гуд, что сей дворик дополнительно охраняют две сотрудницы самого Федора Карловича, да и маломерная Багира, собачка Андрея Дмитриевича, вовремя навострила ушки.
– Не морочь людям голову, Робин! Ведь у нас нет таких полномочий – Кит затушил в пепельнице сигарету и устало откинулся в кресле.
– Да оставь ты его в покое! – Гурский остановил нашего доктора, который, невзирая на дипломатическую неприкосновенность, закатал американцу рукав рубахи и брызнул вверх струйкой какого-то лекарства, выданного ему Пинько.
– Можно вопрос, господин Пинько? – первым делом спросил Робин Гуд, когда Анатолий Анатольевич разрезал на его руках липкий скотч.
– Валяй! – Марат устал за последние сутки и к пойманным агентам ЦРУ потерял интерес, так как информацией они располагали весьма скудненькой.
– Почему на четвертом, и совершенно лишнем подсолнухе любезно подаренной мне господином Раскаталиным картины, оказались именно Ваши пальчики, Марат Казимирович? – Робин Гуд растирал затекшие запястья.
«Блин! А я-то думаю, почему замолчал передатчик?» – чуть было не проговорился Пинько, но вовремя спохватился.
– Марат Казимирович частенько захаживал ко мне в гости. Разумеется, еще в те далекие времена, когда она украшала мой кабинет – не растерялся Сергей Васильевич.
– Вас не смущает, что на оригинале полотна всего три цветка? – улыбнулся Кит Бейтс.
– Разве? – вопрос американца застал Марата врасплох, и он пригвоздил к месту Гурского, намалевавшего подделку.
«Разве это было принципиально? Главное, надо было умело расположить на полотне тонкие металлические нити, имитацию волосков от кисти. И предпочтительной была композиция из четырех цветков» – говорил дерзкий взгляд Гурского.
«Сам виноват! Надо было все семь раз проверить» – проворчал про себя Пинько.
* * *
– Как далеко вы можете пойти в сотрудничестве с нами? – Марат Казимирович сегодня был в костюме военного кроя, брюки, которых были заправлены в армейские ботинки.
– Не могу взять в толк, а кого представляете собственно вы? – Робин Гуд осмелел настолько, что в нем снова угадывался прежний задор успешного агента.
– Всех честных граждан Земли и отчасти наших соседей – с пафосом ответил Раскаталин, кивнув в сторону притихших после боевой стадии операции, Сары Александровны и Николь Николаевны.
– Я хотел бы повторно задать свой умный вопрос, и задать его для особо тупых! – Пинько упредил язвительную реплику, уже готовую сорваться из уст Робина Гуда.
– А то, что будет? – улыбнулся Кит, зная нас как вполне мирных и справедливых людей.
– Закопаем в огороде, и дело с концом! – с самым серьезным видом произнес Гурский.
– А что, это вариант! – подал голос Анатолий Анатольевич, принявший самое активное участие в задержании Робина Гуда, которому, потом, он же и оказал первую медицинскую помощь, вытащив ногу из капкана.
– Рука не поднимется! – Бейтс продолжал нагло улыбаться.
– Еще как поднимется! – заявил Гурский.
– Не вопрос, слишком большая цена на кону! – поддержал его и Раскаталин.
– А что Вы скажете, Северин Альгердович? – после слов Сергея Васильевича, Кит перестал выдавливать из себя глупую улыбку.
– Климатическое оружие в руках американцев, это не самый лучший вариант – глядя в глаза Робину Гуду, честно ответил я, глядя в сторону соседнего участка.
– Вы полагаете, что лучше раскрыть карты перед китайцами, японцами или русскими? – Кит перехватил мой взгляд.
– Я полагаю, что прав Андрей Дмитриевич. Будет лучше закопать эту тайну вместе с вами вон на том пустыре – Сара Александровна вальяжно вытянула свое стройное тело на стареньком диване Гурского и кивнула в сторону заросшего бурьяном соседнего участка.
– Мы готовы сотрудничать с вами в любом формате – не дожидаясь ответа, от застывшего в замешательстве Бейтса, скороговоркой произнес Робин Гуд.
– Ишь ты, шустрый какой! Сотрудничать он согласен! А подписать кое-какие бумажки? – Марат вытащил из портфеля стопку листов с заранее набранным текстом.
– Склоняю голову перед Вашим профессионализмом, Марат Казимирович! – Кит Бейтс бегло пробежал глазами анкеты с уже заполненными биографиями, заявлениями о готовности к сотрудничеству и прочими важными документами к вновь завербованным агентам.
– Не вижу пункта о нашем гонораре – удивился Робин Гуд, также бегло ознакомившись с полным пакетом документов, приготовленных Пинько.
– Работаем за идею! Но читать надо более внимательно, там все есть! – Гурский ткнул пальцем в тринадцатый пункт договора, который разрешал бывшим цээрушникам получать зарплату по месту своей бывшей службы.
– Благородно! – протянул Робин Гуд, ставя свою подпись.
– А что нам остается делать! – Кит Бейтс также расписался.
Раскаталин принес из кладовки старинный «Полароид» Маргариты Михайловны, супруги Андрея Дмитриевича, в той, параллельной жизни. Сделав, несколько фотографий в анфас и профиль, он закончил формальности в оформлении новых агентов.
– Правильное решение! – Николь Николаевна, вытащив из-под набедренной повязки губную гармошку, наиграла мазурку.
– Ты считаешь, что это не срочно? – Гурский потрогал на ее груди свисток, который болтался на шелковом шнурке.
– Сегодня у шефа юбилей, не охота его отрывать от приятных забот – пояснила Сара Александровна.
– Андрей Дмитриевич, а кто эти амазонки? – Робин Гуд, наконец, обратил внимание на наших помощниц.
– Это настоящие амазонки, Кит! – решил пошутить Гурский, даже не догадываясь пока, как близко он был в тот момент от истины.
– Девчонки самого Федора Карловича? – решил уточнить Кит, удивив не только нас, но и Сару Александровну с Николь Николаевной.
– Что ты об этом знаешь, Кит? – Сара подняла за подбородок его сразу же опущенную голову.
– Шептун всерьез опасается только начальника какого-то отдела по имени Федор Карлович. А про вас, я дотумкал сам – признался Бейтс.
– До чего ты еще сам «дотумкал»? – Александровна почти нежно теребила его по коротко стриженой «ежиком» шевелюре.
