Я не слышал птиц, я не слышал зверей, и даже листва не шелестела…
О, Боже! Они уже рядом! Я слышу их! Они идут!..
У меня нет времени расписывать подробно свои злоключения, поэтому буду по возможности краток.
Я шёл по лесной тропке, как вдруг почувствовал сильную усталость. Присел отдохнуть на камне, и тут же заснул. А когда проснулся, то уже вечерело. Взглянул на камень, на котором спал, и обнаружил, что он весь чёрный, и покрыт руническими письменами, которые я, несмотря на свои познания в этой области, не смог прочесть.
А потом…
Нет! У меня нет времени описывать! Но я многое пережил, я много боролся, пока они не загнали меня в угол! А, по сути, я метался в окрестностях Мёртвого города, и даже в самом городе, ибо — всё здесь окутано магией, и все тропки ведут обратно, к ней, к Королеве! Единожды попав сюда, уже невозможно вырваться!
Перескажу легенду, которая оказалась правдой. Давным-давно здесь действительно был город, в котором жили люди доброжелательные и трудолюбивые. Но потом в холмах появилась ведьма. Эта страшная и могучая колдунья одного за другим губила честных людей, а потом, и вовсе наслала на них страшную болезнь, так что все горожане за несколько часов усохли.
Над их душами ведьма не имела власти, но их обезображенные тела остались в её услужение. И она, с помощью магии, вызвала целую свору адских духов, которые в тех телах и поселилась, и с тех пор служили ей.
Много зла они натворили, а ведьма безнаказанно всем верховодила. Но раз в сто лет ей нужна кровь: мальчика и девочки. Ведьма должна выпить всю их кровь, тогда она в очередной раз омолодиться, и ещё сто лет будет творить свои беззакония.
Но, если ей не удастся насытиться кровью, то Владыка Ада, заберёт её, ибо давно уже жаждет заполучить её.
Если такие мальчик и девочка окажутся в этих проклятых местах, то ведьма может развлечься с ними: якобы выпустить. Эти несчастные дети будут метаться, пытаться вырваться, но ничего у них не выйдет. Даже с прямой дороги собьёт их тёмный вихрь.
И как бы хорошо они не спрятались, Королева-Ведьма всё равно увидит их с помощью Зеркальной Воды. И то единственное место, в котором они могут укрыться от её взгляда, — это магический круг.
О, я слышу скрежет их клыков! Сейчас они заберутся в моё убежище!
Итак, магический круг — он источает слабое синее свечение. Он по ту сторону холмов. Совсем небольшой по размеру, он находится прямо в…»
И на этом записи обрывались. По-видимому, несчастный археолог ещё успел засунуть лист в портфель, и закрыть его, а потом был каким-то страшным способом умерщвлён.
И оставалось только гадать, кто положил его прах в эту подземную гробницу. Хотя, впрочем — это было уже не важно. А гораздо более значимыми представлялись те сведения, которые он успел записать.
— Да, да, конечно это очень важно, — весьма громко произнёс Игорь, когда перечитал содержимое окровавленного листа. — Но всё же самое важное он не успел записать: не ясно, где искать этот магический круг.
— К сожалению, не успел, — вздохнула Света. — Единственное, что ясно: это то, что круг находится по ту сторону холмов.
— Что же ты искать не начала?
— Если бы начала, так тебя бы не встретила.
— Откуда ж ты про меня знала? — изумился Игорь.
На это Света ответила:
— Ты два раза этот лист прочитал, а не заметил, что написано: Королева должна завлечь двух: мальчика и девочку. Из этого я могла сделать вывод, что должен был появиться ещё и ты…
— Но откуда ты узнала, что я окажусь в хижине этого охотника… то есть мумии?
— Во сне увидела.
— И ты сну поверила?!
— Вот взяла и поверила. Потому что здесь все сны — пророческие. Такое уж свойство этих мрачных подземелий. Правильно ведь говорят: «нет худа без добра». Кстати, сон исполнился с точностью до мельчайших деталей. И твоё лицо, и твои глаза — они такие же, какими я их во сне увидела.
— А чем тебе мои глаза не понравились? — обиженно проговорил Игорь.
— А вот не понравились! Они у тебя некрасивые! Кривые, серые и невыразительные! — то же почему-то обиделась Света.
— Ну, вот и замечательно! У самой не лучше! — воскликнул Игорь.
Но тут Света зашипела на него:
— А ну хватит!
— Слушай, чего тебе надо?! — возмутился Игорь.
— Тише ты. Слушай. Идёт кто-то…
И «праведный» гнев на Свету, тут же оставил мальчика. Он вытянулся словно стрела, и не шевелился, не дышал.
Шаги доносились из того каменного коридора, к которому от этой гробницы вёл один только маленький лаз. Шаги были медленными, и ещё слышался заунывный, полный тоски голос, который равномерно повторял:
— Мамочка… спаси меня… мамочка… спаси меня…
— Ребёнок, вроде плачет, — неуверенно пробормотал Игорь.
— Ну, откуда здесь мог взяться ребёнок? — шёпотом спросила Света. — Кроме нас здесь никаких детей не может быть.
— А это совсем маленький ребёнок. Судя по голосу, ему лет пять.
— Да говорю же тебе: не может здесь никаких детей быть.
— Почему?
— Покачену!
— Ладно, Светка, ты можешь оставаться здесь, а я сползаю туда, погляжу.
— Даже и не думай.
— А вдруг там действительно маленький ребёнок, а? Где же твоё врождённое материнское чувство, а? Если не мы, то он погибнет!
— Моё материнское чувство при мне, но так же я и мозги до сих пор не растеряла…
— Ладно, я пополз.
— Нет!
— Что? Кто же меня остановит? Ты что ли?
— А вот представь себе — я…
Света вцепилась Игорю в плечи, попыталась оттянуть его назад. После короткой, но крайне напряжённой схватки, мальчику всё-таки удалось вырваться, он метнулся к лазу, и ещё успел шикнуть через плечо:
— И не смей меня удерживать!
С немалым трудом протискивал он своё тело вперёд. Чем ближе становился коридор, тем яснее Игорь понимал, что не человек там стенает. Его горестные интонации полны были льда, они порождали эхо, и они сами приходили из какой-то бездны.
Тогда Игорь пролепетал:
— Что ж, пусть это не человек, но, по крайней мере, хоть одним глазом на него взгляну…
Он подполз к доске, которая перегораживала проход, и осторожно, и ненамного отодвинул её. Теперь он мог видеть незначительную часть заполненного жёлтым туманом коридора.
Судя по приближающимся шагам, некто был уже совсем близко.
Тут сзади раздалось шипенье:
— Немедленно поставь на место доску.
— Светка, это ты что ли?
— Представь себе — я.
— Отстань…
— Говорю тебе: поставь доску на место.
— И не подумаю.
Света уже так надоела Игорю, что он весьма немилосердно её лягнул. Девочка хотела сказать что-нибудь обидное, но сдержалась, потому что тот, кто шёл по коридору мог её услышать.
И вот Игорь увидел. Это были две ноги, которые вполне можно было бы назвать человеческими, если бы плоть на них не была полупрозрачной и не источала бы синеватое свеченье. А кости были очень даже хорошо заметны: жёлтые, покрытые многочисленными трещинами, скрипучие.
Этот некто прошёл рядом, продолжая стенать жалобным голоском:
— Мамочка… спаси меня…
Деткообразное чудище прошло, и Света опять потянула Игоря за ногу. Она шипела:
— Посмотрел? Убедился? Теперь — назад.
И если бы девочка его не тянула, то Игорь действительно пополз бы назад. Но теперь он действовал только затем, чтобы досадить надоедливой Свете. И поэтому он буркнул раздражённо и ехидно:
— А вот представь себе: не посмотрел и не убедился. И поползу теперь не назад, а вперёд.
— Да ты с ума сошёл! Погубить нас задумал!
— Я же сказал: только сзади на него взгляну, и всё.
Он полностью отодвинул доску, и выглянул в коридор.
Да — монстр уже прошёл, и он не оборачивался к Игорю, но, тем не менее, он сразу же заметил мальчика, потому что его голова была вывернута на сто восемьдесят градусов.
По росту и по сложению это действительно был ребёнок, но голова у него была сморщенная, старческая, уродливая. И руки — кривые, длинные, с острыми, саблевидными когтями. Выпученные глазищи разрослись ещё раза в два, когда чудовище увидело Игоря. Оно вытянуло назад, (то есть к Игорю) свои ручищи, и прыгнуло. И такой это силы был этот прыжок, и таким неожиданным, и таким стремительным, что мальчик не успел бы увернуться, но как раз в это мгновенье Света отдёрнула его назад.
В результате Игорь полностью оказался в лазе, а в том месте, где за мгновенье до этого находилась его голова, промелькнули когти чудища.
— Ну, убедился?! Хватит с тебя?! — зло шипела Света.
И хотя мальчику было весьма страшно, он всё же произнёс:
— Вовсе и не страшно!
Но уже в следующее мгновенье, ему стало не просто страшно, а жутко. Дело в том, что чудище нагнулось, и стало втискиваться за ним в лаз.
