скомандовали им.
— Многоножка, ты чё расселась?
— У меня вообще-то Стикер.
— И чё, это оправдание?
— Это угроза.
Была ли тому виной бушующая в Ветродвинске эпидемия, долгое нахождение в холодном лифте с потенциально заражённым Сашей или что-то ещё, но Тамара к понедельнику сильно заболела.
Из Сети она узнала, что-то же самое случилось и с Ромкой, и даже с Серёжей, который до этого упорно держался здоровее всех здоровых. В итоге большая часть людей, которые должны были снимать последние сцены, сейчас мёртвыми грузами лежали по домам, не в силах даже выбраться из кроватей.
Тамара издавала звуки, похожие на бормотание зомби, кутаясь в одеяло. Усевшись на кровати, как гусеница, она медленно хлебала приготовленный Егором раствор. На часах было девять утра: уроки уже начались.
«И что мы будем делать…» — написала она в общем чате. Онлайн были Серёжа с Костей, но ответила Нюра:
«Надо снимать. Пытаться. Как-нибудь…»
Тамара глянула на календарь. Последний срок отправки видео на конкурс — пятнадцатое апреля. А до этого нужно было ещё доснимать, допроверить всё, смонтировать, скинуть на носитель… Или не скидывать?
«Немного есть. Заразилась от Кости видимо».
«Сколько у нас времени?» — спросил Костя.
«Ну… Чем раньше закончим, тем лучше, — напечатала Тамара. — Но его у нас не так уж много. Нужно… что-то делать».
Мята, свернувшийся у неё на коленях, вытянул во сне лапу, вонзив в одеяло коготочки, и облизнулся. «Что ему такого снится?» — подумалось Тамаре.
«Давайте завтра, — предложила она. — Нам всего несколько сцен осталось, а потом монтаж…»
И неожиданно написал Ромка:
Про себя Тамара отметила, что это было первое сообщение, написанное им в общей беседе. Обычно он отмалчивался, даже если был в онлайне, когда кто-то что-то писал.
«Ты ведь главный герой. Без тебя никак. У тебя что-то срочное?» — спросил Серёжа.
«да. может, на следующей неделе?»
«Может ли быть это связано с…» — подумала Тамара напряжённо. Сердце сжалось, потому что ей не хотелось, чтобы такие вещи были связаны.
* * *
Ноги после длительного отдыха слегка отвыкли от того, чтобы ходить по улице, но Тамару мало волновали их нужды. Воодушевление от того, что совсем скоро они доснимут фильм с Ромкой в главной роли, отправят на «Движение» и, возможно, творение «Стаккато» даже кому-то покажут — в общем, всё это наполняло Тамару невероятной решимостью идти до конца, как бы ни болели колени.
Агата, к её величайшему облегчению, тоже пошла на поправку. Они виделись не так часто, но когда это происходило, она больше не выглядела настолько сильно убитой по поводу Оли. Хотя Тамара была уверена: такие вещи просто так человека не отпускают, и должно пройти время, прежде чем человек сможет вздохнуть спокойно.
— Ну что, болезные, помаленьку просыпаетесь? — бодро спросила их Лебедева перед занятиями.
Ромки и Ксюши не было, но все остальные всё же пришли. Костя до сих пор немного подкашливал, а Серёжа с Нюрой шмыгали, — поспешным было назвать их текущее состояние «просыпанием». Оно скорее было просто «текущим», потому что из носа у каждого то и дело текло.
— Я сегодня не одна, я сегодня с новостями!
— Занятия не будет? — с надеждой спросил Костя, после чего оглушительно шмыгнул.
— Ага, размечтался, Кэмбербетч! Раз пришёл, значит силы есть, а раз силы есть — значит, надо тратить! У меня на тебя сегодня особые планы. А новости про другое. В мае в Ветродвинск снова приедет московская комиссия: выдавать гранты и премии, финансировать кое-какие проекты, и прочая, прочая, прочая… Полагаю, кто-то из вас знает, что это значит?
— Что они точно заглянут в «Чеховский»? — предположил Серёжа.
— И-мен-но! А это значит, что шанс у нас просто невероятный! Вспомните-ка, когда они в последний раз здесь были?
— Несколько лет назад, при Викторе Саныче, — ответила Нюра, подняв вверх руку, как на уроке. — Тогда они ставили «Мастера и Маргариту», и комиссия это одобрила, профинансировав клуб.
— Да ты моя радость, всё-то помнишь! Именно так. Ну что, горите желанием выступить?
— А с чем? — спросил Серёжа после небольшой паузы. — У нас один только наспех склёпанный Шекспир…
— Ну нет, с ним я вам выступать больше не дам, он и так у себя в гробу сделал несколько мощных оборотов при вашем… перфомансе. Если мы будем там играть, то мы должны выбрать что-то… что-то наше, что-то незаезженное. Всё же «Чеховский» — это уровень для вас, причём немалый.
— Звучит круто! — выразил мнение Костя. Нюра с Серёжей его поддержали.
— Я тоже, тоже хочу!!! — закричала с места Ксюха, единственная, кто вообще не болел. — Я в «Чеховский» ещё в детстве с папкой ходила!.. Там ведь очень круто, да, народ?!
— Смотреть — да. Выступать…
— Серёг, а ты там был?!
— Мне рассказывал один из ребят, которые ушли отсюда. Пашку Сумина помните? Он говорил, что там сцена, конечно, удобная для выступлений, но позади неё тесно, как в каморке Папы Карло.
— Плюсом, давайте не забывать, что у нас есть кое-какие дела… — напомнила Тамара всем. — Вернее, кое-какое одно дело, которое нужно доснять.
— Ну так успеем же, — шмыгнул снова Костя.
— Да сходи уже высморкайся, боже мой…
— Можно просто «Константин»…
— А как у вас с фильмом, дело двигается? — спросила Лебедева, когда Костя отошёл.
— Да, почти досняли! Только Ромка что-то приболел, а без него снимать не можем — центральный персонаж. А в целом, ещё пара сцен, наверное, и Сашка смонтирует…
Телефон завибрировал: судя по уведомлению, написал Ромка. Тамара внутренне напряглась, потому что события такого рода случались крайне редко.
«Я в больнице на месяц, если не дольше. Лажа полная».
«Что с тобой такое?» — написала ему Тамара. Напряглась: такие новости не сулили ничего хорошего ни для одного из них.
«Обострение, — ответил Ромка на удивление быстро. — Слушай. Можешь сгонять к „скрытому смыслу“?»
Тамара опешила.
«Какое обострение? Серьёзное? И зачем?»
«Такое, что меня могут и не выписать».
«Если ещё раз такое напишешь — я приду и тресну тебя».
«Может, его уже совсем стёрли. Просто интересно. Вдруг это реально пацана того».
Сашин рассказ про Артура, рисующего граффити «со смыслом», Тамара не забыла, и, когда вспоминала о
