стало полегче.
Насколько в пустыне было знойно в течение дня, настолько же прохладно стало ночью. Приходилось сбиваться в кучу и жаться друг к дружке, чтобы не замёрзнуть. Том отогревал птенца, держа в ладонях. Если бы он сам не стал свидетелем разрушительной силы феникса, он бы ни за что не поверил, что этот тщедушный комочек имеет столь великую власть. Ради общего спокойствия Жэв запасла достаточно цветов и вовремя плела для малыша новые веночки взамен увядших. Господин Ху навёл на цветы чары, чтобы они не вяли.
На следующий день ближе к вечеру они впервые заметили отряд монстров Ваттена. Обезьяна запрыгнула в повозку, почти усевшись верхом на дракона. Мистраль отпихнула его от себя:
– Эй, смотри, куда падаешь! Я тебе что, ковёр какой-нибудь?
– Вот уж точно, ковёр бы вёл себя любезнее! – беспечно отвечал тот. – Страж, у нас посетители.
Господин Ху огляделся:
– Ничего не вижу.
– А их и не видно, они сейчас идут через вон ту расщелину. – Маг указал на складку земной поверхности. – Но я их разглядел, это пао. Их наберётся несколько десятков. Думаю, должны появиться… сейчас!
Том с любопытством свесился с борта повозки. Мистраль поймала его за край одежды и втянула обратно.
– Не показывайся им на глаза. Они видят только птицу пи-фан и повозку. Пусть думают, что внутри чу-хуай.
Том спрятался и стал выглядывать осторожно, почти не высовывая головы над краем борта. Вот на равнине появился первый пао. С высоты птичьего полёта его было не отличить от козла. Но мальчик раньше встречался с этими тварями. Как-то они устроили засаду на крыше магазинчика господина Ху. Клыки у них были такие же острые, как у тигра. За главарём следовал целый отряд. Некоторые стояли на задних ногах, высоко подняв передние. Возможно, это был приветственный жест. Но дело могло быть и в том, что их глаза расположены не на голове, а за передними ногами.
Господин Ху окинул взглядом долину, сплошь изрезанную глубокими ломаными трещинами, убегающими до самого горизонта.
– Здесь можно спрятать целую армию, и она останется незамеченной.
– На привале надо будет следить в оба, – согласилась Мистраль.
– То, что скрывает их от нас, скрывает и нас от них, – рассудила обезьяна.
– Я всё равно собирался дальше передвигаться в основном по ночам, – добавил господин Ху. – Ночью не так жарко.
В полдень, в самые жаркие часы, они отдыхали в глубоких каньонах. В спасительной тени ущелья можно было укрыться от зноя. И всё же Том чувствовал себя пойманным в ловушку среди отвесных стен, смыкающихся над головой и оставляющих взору лишь извилистую полосу голубого неба. Он радовался, когда наступали сумерки и можно было возобновить движение. В путь отправлялись незадолго до заката. В прозрачном воздухе пустыни луна и звёзды сверкали ярче и казались ближе, и мальчику даже иногда хотелось пригнуться, чтобы не задеть головой их острые лучи. Сидя у него на коленях, феникс смотрел на звёздочки с непередаваемым восхищением.
Тигриные глаза Тома, мерцающие в темноте, как янтарь, разглядели ещё один отряд монстров. Эти перебирались из одного каньона в другой. Их следы пунктирной линией пересекали пустошь, залитую лунным светом. Сначала Том увидел цепочку следов, а уже после – самих чудовищ. К человеческим телам были приделаны тигриные головы. Щупальца на месте рук извивались подобно змеям. Когда монстры открывали пасти, оттуда тоже вырывались щупальца. Они передвигались отрывистыми прыжками, что делало их похожими на насекомых. От одного их вида Том весь покрылся гусиной кожей. Рядом сидела Жэв.
– Чан-лин, – определила она. – Прирождённые убийцы.
– Будем надеяться, мастер Йен сказал правду и гора действительно охраняется, – нахмурился тигр.
В дальнейшем им попадались ещё монстры. По настоянию господина Ху пи-фан летел так высоко, что повозка с земли казалась не больше точки.
***
На седьмой день, когда Жэв, как обычно, плела для феникса венок, она отвлеклась и пригляделась к нему.
– Знаешь, на твой венок стало уходить больше цветов. Такое чувство, что ты подрос, пока мы летели.
Том об этом как-то не задумывался, слишком привык к птенцу. Но после слов девочки сам заметил, что ноги и шея феникса стали длиннее. Покрывавший маленькую спинку пушок сменился более жёстким оперением. Господин Ху согласился:
– Да, он взрослеет необычайно быстро. И речь становится правильнее. Должно быть, на него продолжает действовать магия драконов, из-за которой он преждевременно вылупился из яйца.
Рассвело. Вскоре после восхода путники без происшествий достигли Непрочного Столпа. Гора неприступной колонной возвышалась над пустошью и упиралась в самое небо. Казалось невероятным, что кто-то мог достать до её верхушки. Но господин Ху издали указал на плоский обрубок на месте пика и сообщил, что остриё снёс лично Кун-Кун. Потом он попросил птицу пи-фан сделать круг вокруг горы и внимательно оглядел разломы на отвесных склонах. Обнажившиеся полосы более глубокой породы алели на жёлтом фоне, как свежие раны.
– Тоже дело рук Кун-Куна.
Покалывание у Тома в затылке стало нарастать и вскоре сделалось таким сильным, будто под кожей у него танцевали десятки крошечных наэлектризованных жучков.
– Хоть вершина и разрушена, здесь полно энергии ци.
– Здесь полно и другой магии.
Обезьяна, посерьёзнев, указала на землю: внизу ждали трое суань-юй. Полупрозрачные крылья горели кроваво-красным в лучах восходящего солнца. К концу полёта Мистраль нашла в себе достаточно сил, чтобы выглянуть через край повозки.
– И это весь гарнизон?
Стрекозиные крылья затрепетали, став размытыми пятнами. Суань-юй поднялись в воздух навстречу повозке. На спине одного из них зоркий Страж увидел наездника.
– Мастер Йен тоже здесь!
– Прилетел забрать нас во дворец! – кивнул маг-обезьяна.
Он облокотился на борт с видом весьма небрежным, а сам готовился выхватить из-за уха свою верную иголку.
Мистраль проворчала:
– Вот будет сюрприз, когда нагрянет Ваттен со своей армией.
Обезьяна вытащила иглу, которая тут же превратилась в волшебный посох. Ловкая лапа виртуозно взмахнула оружием.
– И кому же опять спасти положение, как не нам!
Стрекотание крыльев суань-юй напоминало звук, какой бывает, когда палкой ведёшь вдоль забора. Поток воздуха от них стал кидать повозку вверх, вниз и в стороны. Длинные, тощие туловища механических созданий извивались хлыстами. Из раскрытых пастей торчали острые деревянные клыки. Трепеща крыльями, они оттесняли повозку вниз. Том чуть не свернул шею, пытаясь удержать в поле зрения всех нападавших. На одном из них и правда ехал верхом мастер Йен. Под глазом у волшебника был большой синяк – напоминание о выходке Жэв на торжественном приёме. Скакун плясал под ним, но всадник был незыблем.
