И Роджера повели в кабинет.
Врач принялся осматривать мальчика, а Джоан и Боб наблюдали за ним, не скрывая беспокойства.
Первым делом доктор ощупал Роджеру голову и сообщил:
– Черепные повреждения отсутствуют.
Роджера совершенно зачаровала резиновая трубка, висевшая у доктора на шее. И когда тот вставил себе в уши два крючка, которыми она оканчивалась, а другой конец трубки прижал Роджеру к груди, мальчик едва удержался, чтобы не впиться в нее зубами. Рот его переполнился слюной, и по подбородку побежала струйка.
– Аппетит хороший? – спросил доктор.
– Да, просто отличный, – кивнула Джоан. – Более того…
– Хорошо, – перебил ее доктор, уже щупавший Роджеру колени.
И Джоан решила, что лучше помолчать.
Доктор осмотрел Роджера всего, с головы до ног, и, очевидно, пришел к выводу, что перед ним – совершенно здоровый мальчик.
– Так а что там насчет грызунового бреда? – спохватился он.
– Ну, он говорит, что был крысой, – пояснил Боб. – И твердо на этом стоит.
– Был, значит, крысой? – обратился доктор к Роджеру. – И когда же ты перестал быть крысой?
– Когда стал мальчиком, – ответил Роджер.
– Так, понятно. И когда же это случилось?
Роджер задумчиво пожевал губами. Потом посмотрел на Боба, но старик ничем не мог ему помочь, и Джоан тоже.
– Не знаю, – признал он наконец.
– А почему ты перестал быть крысой?
– Не знаю.
– А ты знаешь, кто ты теперь?
– Мальчик.
– Правильно. Теперь ты – мальчик, и останешься мальчиком. Понятно?
– Да, – сказал Роджер и серьезно кивнул.
– И больше ни слова о крысах. Хватит этой чепухи.
– Да.
– Посмотри, как ты огорчил своих… – Тут доктор запнулся. Он хотел было сказать «родителей», но, взглянув на Боба и Джоан еще раз, передумал: – …бабушку с дедушкой.
Джоан вскинула голову и нахмурилась. Роджер посмотрел на доктора с явным недоумением. А Боб взял жену за руку и сказал:
– Он нас ничуть не огорчает. Если, конечно, с ним все в порядке.
– С ним все в полном порядке, – заверил доктор. – Нормальный здоровый мальчик.
– Но что нам с ним делать? – не выдержала Джоан.
– Отправить его в школу, что же еще, – сказал доктор. – Ну, я побежал. Дела не ждут. Доброго вам дня.
Боб и Джоан повели мальчика обратно, к себе домой, – а что им еще оставалось? Роджер шагал между ними, держа их за руки, и увлеченно вертел головой по сторонам. Выглядел он совершенно довольным – и со стороны никто бы и не подумал, что этот ребенок им чужой.
– Бабушкой с дедушкой, – фыркнула Джоан. – Да уж…
– Ну, это еще ничего, – успокоил ее Боб. – Было бы хуже, если бы нас приняли за тех самых крыс, которые его воспитали.
– Но что же нам теперь с ним делать?
– Кабы я знал! Но мы и так полдня потратили без толку. Мне еще работать допоздна, а я уже устал как собака.
Этой ночью постельное белье не пострадало, хотя наутро Джоан нашла под подушкой пару мокрых щепок и заметила, что деревянные столбики кровати слегка погрызены.
– Молодец, хороший мальчик, – сказала она Роджеру и поставила перед ним миску овсянки. – Поешь, а потом я отведу тебя в школу.
Боб остался дома, работать – надо было наверстать потерянное время.
– Слушай внимательно и делай все, что скажет учитель, – напутствовал он Роджера. – Так ты научишься всему, что нужно.
Школа оказалась большим, просторным домом, от которого пахло детьми. Роджеру она сразу понравилась. Во дворе бегали мальчики и девочки – кидали мячи, тузили друг дружку, что-то кричали, – и Роджер решил, что провести тут целый день будет здорово.
– Но вы же ему не… э-э-э… вообще не родственница?
Директор с сомнением разглядывал Джоан, которая стояла перед ним, держа Роджера за руку.
– Нет. Но мы пока что за ним приглядываем, и доктор велел отвести его в школу, – объяснила Джоан.
– Ясно, – сказал директор. – Ну, Роджер, и сколько же тебе лет?
– Три недели, – ответил Роджер.
– Не валяй дурака! Это не лучший способ произвести впечатление. Будь тебе и правда три недели, ты бы еще лежал в пеленках. Спрашиваю еще раз: сколько тебе лет? Отвечай как следует.
Роджер смущенно потоптался на месте и поднял голову, глазами спрашивая совета у Джоан.
– Он сам не знает, – сказала та. – Думаю, он потерял память, бедный ягненочек. Не судите его строго.
– На вид ему лет девять, – прикинул директор. – Ладно, пускай идет в класс миссис Криббинс. Только имейте в виду: она не терпит всякого вздора.
Тут раздался громкий звонок. Дети во дворе прекратили бегать, кричать и драться и все дружно направились в здание школы. Роджер огорчился, что веселье кончилось, но послушно сел туда, куда велела ему учительница: рядом с мальчиком, у которого текло из носа.
– А теперь все взяли карандаши, – сказала миссис Криббинс. – Займемся арифметикой.
У Роджера, само собой, не было карандаша – иначе он бы его уже слопал. Так что он просто смотрел, как другие дети достают свои, и думал про себя, что выучил новое слово: «заняться арифметикой» значит «настало время перекусить».
Но, к полному его изумлению, другие дети приложили свои карандаши вкусными острыми кончиками к бумаге и принялись рисовать какие-то черточки. Роджер понятия не имел, что так можно! От удивления и восторга он рассмеялся вслух.
– Что смешного? – рявкнула миссис Криббинс. – Что тебя так развеселило? Ну?
– Они делают черточки своими терпениями! – ответил Роджер, с удовольствием делясь открытием с учительницей.
– Ты испытываешь мое терпение! – нахмурилась миссис Криббинс. – У тебя что, нет карандаша?
– Нет, – сказал Роджер.
Но у миссис Криббинс не укладывалось в голове, что ученик может прийти в школу без карандаша. Легче было поверить, что Роджер ей просто дерзит.
– Иди и встань в угол! – скомандовала она.
Роджер сначала обрадовался: стоя в углу, можно было улыбаться другим детям. Но учительница заставила его повернуться лицом к стене, и стало уже не так интересно. А потом тот сопливый мальчик достал из кармана рогатку и больно стрельнул Роджеру в затылок.
Миссис Криббинс стояла к нему спиной. Так что когда Роджер вскрикнул, подпрыгнул и стал потирать шею, она, само собой, подумала, что он просто озорничает.
– Последнее предупреждение! – гаркнула она. – Еще одна такая выходка – и отправишься в головной кабинет!
Остальных детей все это ужасно забавляло. Стоило учительнице отвернуться, как из рогатки выстрелил кто-то еще. Роджер снова вскрикнул, обернулся – и увидел, что миссис Криббинс направляется к нему, грозно занося руку.
В самом ли деле она собиралась его шлепнуть
