Юрий Прокушев - Юность Есенина

 О легендах и вымысле, связанных с недолгой жизнью великого русского поэта.Прокушев Юрий Львович (16.05.1920, дер. Гришино, Московская обл. - 5 марта 2004, Москва). Рано занялся комсомольской работой. В 1944 году стал секретарём Московского обкома ВЛКСМ. Окончил Высшую партшколу, заочно Литинститут и Академию общественных наук при ЦК КПСС. В 1951 году защитил кандидатскую диссертацию. Почти всю жизнь занимался Есениным. В годы, когда поэзия Есенина отодвигалась на второй план, он способствовал ее решительной и справедливой переоценке. Ю. Л. Прокушевым был разыскан и введен в литературный обиход ряд неизвестных произведений поэта, прояснены многие стороны его жизни; им открыты ценные факты, важные для установления точной биографии знаменитого писателя. Много интересного Прокушев открыл в детстве и юношестве поэта.

OCR, fb2 V 1,0 — Izekbis.

Есенину было тридцать лет, когда оборвалась его задушевная песня любви к Родине. Всего тридцать лет жизни! Более половины из них — на рязанской земле.

Рязанская земля — колыбель поэзии Есенина. Здесь началось пробуждение его творческих дум, и он впервые «схлестнулся с рифмой»; здесь в юное сердце поэта трепетно постучалась первая любовь; здесь он подружился на всю жизнь с молодой, зеленокосой, в юбчонке белой, березой и старым кленом на одной ноге; здесь навсегда стала бесконечно дорогой его сердцу «черная, потом пропахшая выть»; здесь он, затаив дыхание, слушал старинные легенды и предания о подвиге Евпатия Коловрата.

Мир народно-поэтических образов окружал его с первых же дней жизни:

И костер зари, и плеск волны, и серебристая луна, и шелест тростника, и необъятная небесная синь, и голубая гладь озер — вся красота родного края с годами отлилась в стихи, полные любви к русской земле:

А цветы! Любимые друзья поэта. Сколько чудесных встреч с ними было у Есенина! Они как бы радовались свиданию с поэтом в мягкой зелени полей и грустили в час прощания:

Семнадцатилетним юношей Сергей Есенин покинул «ту сельщину, где жил мальчишкой», держа путь на Москву.

До последнего времени мы мало знали о детстве и юности поэта.

Множество статей, заметок, воспоминаний о Есенине напечатано у нас и за рубежом; из них лишь отдельные посвящены раннему периоду его жизни.

В них обычно подчеркивается влияние религиозно настроенных людей на молодого Есенина, а то и прямо говорится о «церковно-мистической закваске», полученной юным поэтом. Объясняется все это тем, что Сергей Есенин-де серьезно нигде не учился, литературу знал понаслышке, воспитывался в религиозной среде и приехал в 1915 году в Петроград этаким наивным, идиллически настроенным деревенским пареньком, влюбленным в красоту патриархальной сельской жизни.

Одним из первых в этом фальшивом хоре «почитателей» поэзии Есенина раздался в свое время голос декадентской поэтессы 3. Гиппиус. Вскоре после приезда молодого поэта в Петроград она выступила в журнале «Голос жизни» под псевдонимом Роман Аренский со статьей о Есенине, озаглавленной довольно претенциозно «Земля и камень». Салонную поэтессу больше всего умиляло, что «желтоволосый и скромный» паренек из Рязанской губернии сочиняет свои «земляные» стихи при полном «отсутствии прямой, непосредственной связи с литературой».

Вслед за Гиппиус другие литературные «знаменитости» тогдашнего Петрограда вкупе с рецензентами первой книги Есенина «Радуница», изданной в конце 1915 года, в какой-то мере способствовали рождению мифа о поэте, чуждом каких-либо литературных традиций и современной культуры. Один из рецензентов писал по поводу книги «Радуница»: «Соблазны культуры почти ничем еще не задели ясной души „рязанского Леля“. Он поет свои звонкие песни легко, просто, как поет жаворонок… „Микола“, открывающий сборник, весь пронизан красотою кристально-чистой, детски-трогательной религиозной и бытовой гармонии»[2]. Позднее, в 1924 году, Есенин писал по поводу подобных рецензий и отзывов: «…стихи мои были принимаемы и толкуемы с тем смаком, от которого я отпихиваюсь сейчас руками и ногами»[3].

И после смерти Есенина появлялись статьи, в которых с тем же смаком расписывались, правда, в слегка подновленном виде, те же «были» и небылицы о юности Есенина.

Так, А. Крученых в своих, по меткому и справедливому замечанию Маяковского, дурно пахнущих книжонках о поэте вполне серьезно «доказывал»: «Нездоровая церковно-мистическая закваска первого периода есенинской поэзии была сама по себе гибельна. Идиллические образы вымышленной деревни и поповщина не могли вывести его поэзию на настоящую плодотворную дорогу»[4]. И Крученых был далеко не одинок в своих «изысканиях».

Отголоски легенд, творимых в свое время опекунами молодого поэта в Петрограде, а позднее такими литераторами, как Крученых, еще сравнительно недавно можно было услышать в рассуждениях некоторых современных критиков и литературоведов[5]. И наоборот, в статьях о поэте часто обходили молчанием некоторые важные события его жизни, о которых он кратко, но последовательно говорит в автобиографиях, касаясь детства и юности.