Разговоры друзей о прошлом, естественно, переходили в размышления о современном мире. На фоне героических легенд настоящее выглядело тусклым, серым, безрадостным, не обещавшим ничего достойного. Особенно остро эту бесперспективность ощущал более юный Фолкнер. Он мечтал о славе, ему грезились героические подвиги, а жизнь предлагала крохоборческое существование в царстве наживы, стяжательства, подлости и ханжества.
Симптоматично, что, судя по воспоминаниям Стоуна, в их беседах в те годы большое место занимали люди „новой формации“, стяжатели и мелкие авантюристы, подобно ядовитым грибам вылезшие из-под земли в нездоровом климате периода Реконструкции, те, кого впоследствии Фолкнер увековечит в лицах семейного клана Сноупсов. Стоун вспоминал, что во время длительных прогулок они зачастую развлекались тем, что придумывали подобные персонажи, страшные и смешные одновременно.
Вновь и вновь возвращались они к вопросу о будущем Фолкнера. Стоун поддерживал в молодом друге презрительное отношение к формальному образованию, которое дает школа. Он составил для Фолкнера обширную программу самообразования, полагая, что систематическое и продуманное чтение книг принесет гораздо больше пользы для будущей литературной деятельности Уильяма, нежели занятия в школе.
В результате Уильям Фолкнер в 10-м классе навсегда расстался со школой. Сам он впоследствии прокомментировал это следующим образом: „Бросил школу и пошел работать в банк дедушки. Распознал медицинскую пользу его запасов спиртных напитков. Дедушка подозревал привратника. Очень на него сердился“.
Работа в байке была не очень обременительна, но зато давала возможность Фолкнеру ежедневно общаться со множеством людей. Банк в те времена был одним из центров „светской жизни“ Оксфорда, здесь подолгу засиживались фермеры, приехавшие в город по своим делам, у входа в банк любили посидеть местные бездельники, присаживались поболтать приезжие коммивояжеры.
Здесь он ежедневно наблюдал смахивавшие на ритуал приезд и отъезд своего дедушки, президента банка, в экипаже, мог послушать рассказы ветеранов Гражданской войны, гревшихся на солнышке у здания суда. Здесь можно было услышать занимательные истории о прошлом этого края, об индейцах, когда-то владевших здешними землями, о знаменитых охотниках, о том, как жили здесь в былые времена. Недаром местный афоризм гласил, что „Миссисипи — это не штат, это клуб“. Нетрудно себе представить, сколько всевозможных историй, анекдотов услышал там клерк местного банка Уильям Фолкнер.
Все эти годы Фолкнер продолжал увлекаться рисованием. Как он сам впоследствии говорил об этом, он рисовал, „но несерьезно“. Тем не менее его рисунки начали появляться в ежегоднике Миссисипского университета, называвшемся по фамильярному прозвищу университета „Оле Мисс“. Первый такой рисунок появился в номере ежегодника за 1916/17 год и представлял собой заставку к разделу „Светская жизнь“, на нем была изображена танцующая пара. Следующий его рисунок был опубликован в ежегоднике „Оле Мисс“ за 1917/18 год — три стилизованные фигуры на фоне огромной шахматной доски.
Не оставляла юношу Фолкнера и мечта стать летчиком. Неудачный полет в детстве на самодельном планере нисколько не охладил его. Гуляя по холмам, окружающим Оксфорд, Фолкнер любил подолгу наблюдать за полетом птиц. Среди его неопубликованных юношеских произведений есть стихотворение „Мальчик и орел“, в котором отразилась мальчишеская зависть к парящей птице, жажда испытать чувство полета.
В Европе шла кровопролитная война, но эта война интересовала Уильяма Фолкнера только с одной точки зрения — он зачитывался сообщениями в газетах о боевых подвигах летчиков разных национальностей. Он без конца мог говорить об Альберте Болле, который к маю 1916 года сбил 38 вражеских самолетов, Максе Иммельмане, который изобрел маневр, названный его именем, о немецком летчике Освальде Берке, одержавшем 40 побед в воздухе, об известном французском пилоте Жорже Гейнемере, о молодом канадце Уильяме Бишопе, о котором говорили, что он сбил 72 самолета.
Когда Соединенные Штаты вступили в мировую войну, Фолкнер тут же попытался вступить в авиацию, но его не приняли из-за маленького роста.
Между тем в начале 1918 года Фил Стоун уехал в Нью-Хейвен, чтобы продолжать свое юридическое образование в Йельском университете. Фолкнер остался в одиночестве. В письмах к другу он изливал свою тоску. Стоун во всем соглашался с Уильямом и поддерживал в нем стремление вступить в авиацию. При этом у Стоуна были свои соображения — он боялся, что Фолкнер рано женится и что „это будет конец для Билли как писателя“.
Действительно, Уильям Фолкнер с детских лет был влюблен в их соседку Эстелл Олдхем и очень хотел на ней жениться. Но это представлялось невозможным. Он не мог предложить ей выйти за него замуж, зная, что обе семьи категорически против такого брака, — не говоря уже о том, что Эстелл старше его на два года, он был человеком без профессии и без будущего, недоучка с репутацией чудака.
В начале весны 1918 года Фил Стоун сообщил Фолкнеру, что, по его сведениям, канадские воздушные силы набирают курсантов и можно попробовать устроиться туда, но для этого, возможно, придется выдавать себя за англичанина по происхождению, а значит, нужно попытаться исправить свое произношение, чтобы оно могло сойти за английское. Для этого, предлагал Стоун, Фолкнер должен приехать к нему в Ныо-Хейвен, где у Стоуна есть приятель, который берется поставить Уильяму хорошее английское произношение.
Это предложение совпало с тяжелым ударом, обрушившимся на Фолкнера. Было объявлено о помолвке Эстелл Олдхем с выпускником местного университета Корнеллом Франклином. Свадьба назначена на июнь, когда Корнелл окончит университет, после чего они должны были уехать в свадебное путешествие на Филиппины и остаться там, в Маниле.
Ничто уже не могло задержать Фолкнера в Оксфорде. В марте он уехал в Нью-Хейвен. Там жил на квартире у Стоуна и работал клерком на оружейном заводе Винчестера.
В июне этого года Фолкнер с трепетом душевным поехал в Торонто. Однако там все обошлось благополучно, ему даже не пришлось выдавать себя за английского подданного. Казалось, мечта его сбылась — он был принят курсантом в летное училище Британских королевских воздушных сил.
Но судьба рассудила по-своему. Фолкнеру оставалось несколько недель до завершения учебы, когда мировая война кончилась. Разочарование было ужасным.
Английское правительство предложило курсантам закончить обучение, с тем чтобы они могли получить полагающееся им офицерское звание.
