Конечно, у него и до Фернанды случались «отношения» с женщинами, но это были либо дамы из барселонских борделей, либо легкодоступные натурщицы, мечтавшие о дополнительном заработке. Короче говоря, ничего серьезного, если не считать «дурной болезни», подхваченной Пикассо, от которой ему полностью удастся излечиться лишь через двадцать лет.
Биограф Пикассо Карлос Рохас по этому поводу пишет:
«Когда уже старого Пикассо спросили, в каком возрасте он познал женщину, художник едва заметно улыбнулся и молча протянул руку, показывая, что был он тогда от горшка два вершка».
Фернанда ворвалась в его жизнь подобно порыву горячего ветра. Она была необычайно красива, ее внешность вполне можно было бы отнести к идеалу начала прошлого века. Пленившись ее красотой, Пикассо сделал то, что сделал бы на его месте любой художник: он попросил Фернанду позировать ему. Так началась история их отношений.
В тот год Пикассо находился на исходе так называемого голубого периода и тяжело переживал смерть своего лучшего друга поэта Карлоса Касагемаса. Они вместе приехали в Париж - город любви и свободы. Эта-то любовь, конечно же неразделенная, и погубила Карлоса: он не вынес измены некоей Лауры Гаргальо, более известной как мадемуазель Жермен, и покончил с собой.
Сказать, что Пикассо был потрясен и подавлен случившемся, - это значит, ничего не сказать. Он оказался совсем один, без денег, без пропитания. Ему срочно нужно было кардинально «сменить обстановку», и красавица Фернанда подвернулась очень даже кстати. Пабло необходим был близкий человек. Не зря же говорят, что от любимой женщины нужна не правда, а поддержка. А еще говорят, что без женщин начало жизни мужчин было бы лишено поддержки, середина - удовольствий, а конец - утешения. Так вот, Фернанда, в конце концов, дала Пикассо и поддержку, и удовольствие, а в утешении он тогда просто не нуждался. Да и кто в нем нуждается, если нет и двадцати пяти.
В то время в Париж стремились не только художники и поэты, но и циркачи, артисты и многие-многие другие творческие люди. Понятно, что все они искали славы, но находили ее лишь единицы. Остальные рано или поздно понимали, что блеск Парижа - большая и красивая иллюзия. Подобные неудачники, будучи уверенными, что все это лишь временные трудности, жили коммунами и постоянно толкались на Монмартре, считая этот район города стартовой площадкой для своих будущих успехов.
Пикассо в то время много рисовал, но жил плохо, в месте, которое называлось «Бато-Лавуар» (Bateau-Lavoir), что в переводе с французского означает «корабль-прачечная». По сути, это было обыкновенное общежитие на Монмартре, в котором в начале XX века проживали многие знаменитые ныне художники. Оно находилось на улице Равиньян, в доме № 13[5].
//__ * * * __//
Пикассо поселился в «Бато-Лавуар» весной 1904 года и прожил там со своей собакой Фрикой до 1909 года. Осенью 1905 года к нему переселилась Фернанда Оливье.
Поначалу эта высокая и жизнерадостная прачка проживала по соседству. На тот момент у обоих за душой не было ни гроша. Впрочем, сей прискорбный факт их особенно не заботил, ведь они были еще так молоды, а молодость, как известно, это горячка рассудка.
В «Бато-Лавуар» Пикассо занимал крохотную комнатку-студию, где он при свете керосиновой лампы, а когда не было денег на керосин - при свечах, писал картины, в том числе оранжево-зеленых «Авиньонских девиц», с которых, по сути, и начался его знаменитый кубизм. По вечерам он кутил с приятелями, возвращаясь в «Бато-Лавуар» лишь под утро и извещая соседей о возвращении выстрелами из револьвера в воздух.
Фернанда до знакомства с Пикассо крутила роман со скульптором Лораном Дебьенном. На излете этого романа она и познакомилась с Пикассо, чей вид - потрепанная одежда и сальные волосы - поначалу привел ее в легкий ужас. И тем не менее очень скоро она переехала из одной мастерской в другую. Дебьенн не особенно преуспевал, но студия Пикассо по сравнению с его жилищем производила поистине удручающее впечатление - в комнатушке не было даже нормальной мебели.
//__ * * * __//
Итак, художник был очарован зеленоглазой и рыжеволосой Фернандой и пригласил девушку позировать ему. Да что там - позировать, найти натурщицу никогда не было для него проблемой. Но в Фернанде, несмотря на весьма скромное происхождение, чувствовалось такое изящество, что Пикассо влюбился как безумный.
Как-то раз, отбросив кисти и краски, он не выдержал, резко повернулся и поцеловал ее в губы. Фернанда и не подумала отстраняться.
- Ничего не имеешь против? - спросил он.
- С какой стати?
- Но тебе следовало хотя бы попытаться оттолкнуть меня. А то я решу, что могу делать все, что захочу.
Фернанда улыбнулась и жестом предложила ему не терять времени даром.
- Ты что, влюбилась в меня?
- Не могу утверждать этого, но мы же не дети. Зачем заранее устанавливать отношениям какие-то рамки?
С ней все было просто и ясно, и они стали жить вместе.
Пикассо очень много рисовал. А еще больше он ревновал. Почему? Наверное, больше от тщеславия, чем от любви. Но, как бы то ни было, ревновал он по-испански сильно, и ревность его была грубая, полная одновременно недоверия и страсти.
Красавица Фернанда была чуть старше Пикассо, и он всегда говорил, представляя ее друзьям:
- Очень красивая девушка, но, правда, немного старовата.
