К счастью, вслед за этой вспышкой в эскадре Колумба признаки близости земли сделались до такой степени многочисленны и очевидны, что они поглотили все внимание экипажа и снова возбудили надежду на окончание путешествия. Мимо судов проплыло несколько стволов деревьев, покрытых еще зелеными листьями; были пойманы ветка дерева в цвету и палка с вырезными украшениями; среди плывшей травы матросы заметили растения, которые растут в расселинах прибрежных скал, и так далее. Не оставалось малейшего сомнения, что земля вблизи. Когда 11 октября настала ночь, никто на судах не хотел спать; каждый решился ждать утра, чтобы первому увидеть землю и получить обещанную награду. И вот в полночь, когда все бодрствовали, Колумб первый увидел на горизонте светящуюся точку. Не было сомнения, что это был огонь. Огонь был виден около часа и затем исчез. Теперь уже не было ни малейшего сомнения в том, что утром все увидят землю. И действительно, в два часа утра матрос с «Пинты» закричал: «Земля!» Тотчас же раздался выстрел пушки, весь экипаж эскадры пал на колена, а Колумб, обессилевший от радости, опустился на палубу.
Сан-Сальвадор. – Туземцы. – Таинственный Сипанго и дальнейшие открытия. – Бегство Алонсо Пинсона на «Пинте». – Гибель «Санта-Марии». – Основание крепости и колонии на Гаити. – Отъезд в Европу. – Бедствия обратного пути. – Прибытие в Палос.
Итак, Новый Свет не был химерою, созданием пылкой фантазии Колумба. Он был открыт. Правда, то, что было открыто в данный момент, было не больше как один из небольших Лукайских (или Багамских) островов, названный Колумбом Сан-Сальвадор. Но Колумб не сомневался, что этот остров представляет собой только начало Нового Света и что вблизи должен быть континент, как это и оказалось потом. Таким образом, убеждение Колумба в том, что за Атлантическим океаном должна лежать земля, оказалось справедливым, и можно только удивляться ничтожности тех данных, на основании которых у Колумба сложилось его великое убеждение. Однако великий мореплаватель оставался в прежнем заблуждении, считая открытый им мир не более как восточной стороной Азиатского материка. Отсюда те имена Индии и индейцев, которые были даны Новому Свету и его обитателям.
Утром 12 октября 1492 года эскадра бросила якоря возле берега, замеченного предыдущей ночью. Легко было видеть, что это небольшой остров; но природа его была до такой степени нова для европейцев и до такой степени богата, что этот маленький островок произвел на путешественников величайшее впечатление. Но всего удивительнее казались туземцы, голые и с крайне странными украшениями на головах, которые были привлечены на берег во множестве видом дотоле неизвестных им кораблей.
Колумб и его спутники сели на лодки и двинулись к берегу. Тотчас же все стоявшие на берегу туземцы, пораженные видом белых одетых и вооруженных людей, скрылись в леса, занимавшие внутреннюю часть острова. Колумб первый вступил на землю Нового Света; за ним вышли остальные. Преклонившись, все произнесли благодарственную молитву, после которой виновник знаменитой экспедиции, с обнаженной шпагой в одной руке и знаменем в другой, объявил, что он присоединяет вновь открытую землю к владениям Кастильской короны. Вслед за тем спутники Колумба признали его вице-королем, генерал-губернатором Нового Света и Великим адмиралом океана, – словом, во всех тех званиях, которые, по условию с испанской короной, Колумб должен был получить при открытии Нового Света. В глазах спутников Колумб теперь уже не был чужеземцем и авантюристом; теперь он был великим человеком и заместителем королевской власти. Они смотрели на него с благоговением, умоляли его забыть их вину против него, целовали ему руки и край его платья и восторженно клялись безусловно повиноваться ему.
Разбежавшиеся туземцы, приглядевшись из лесу к странным пришельцам, мало-помалу стали показываться и приближаться к испанцам. Видя, что последние не делают им никакого вреда, они настолько осмелели, что стали ощупывать белых людей, трогать и рассматривать их одежду, вооружение, их бороды и так далее. Бедные, наивные создания и не подозревали тех бедствий, которые затем принесло им появление этих странных чужеземцев.
Скоро между туземцами и испанцами завязались самые дружеские отношения. Туземцы приносили испанцам съестные припасы, а взамен получали разные блестящие безделушки – бусы, мишуру, колокольчики и тому подобное, и высоко ценили эти грошовые подарки. У некоторых из голых туземцев в головных украшениях блестели кусочки золота и жемчужины. Заметив, что испанцы особенно внимательно присматриваются к этим украшениям, туземцы охотно отдавали их в обмен на какие-нибудь побрякушки, не только не придавая никакой цены золоту, но еще удивляясь тому, что испанцы так дорожат им. Это дало испанцам самое преувеличенное понятие о богатстве Нового Света золотом и распалило их жадность. Когда они настолько освоились с туземцами, что могли объясняться с ними – частью словами, частью знаками, то узнали, что золото получается туземцами с большого острова, лежащего на юге, где оно находится в изобилии. Колумб тотчас же подумал, что это таинственный Сипанго, богатства которого так ярко описал в своем путешествии Марко Поло. Вместе с тем туземцы объясняли, что с юга же иногда приходят страшные враги, уводящие от них множество пленных и поедающие их. Это также напоминало рассказы Марко Поло о нравах обитателей крайнего востока Азии и еще более укрепило Колумба в мысли, что он попал в богатые страны Азии, описанные знаменитым путешественником.
Колумб решил идти к югу, чтобы отыскать ту богатую золотом и другими драгоценностями страну, о которой говорили туземцы. Он взял в качестве проводников и переводчиков семерых туземцев, которые охотно отправились с чужеземцами, представлявшимися им настоящими сынами неба. Их необычный для туземцев внешний вид, их громадные, по понятиям туземцев, корабли, наконец их огнестрельное оружие, наводившее на туземцев ужас, – все это внушало глубокое почтение к пришельцам и заставляло воздавать им чуть не божеские почести.
Удалившись от Сан-Сальвадора, Колумб заметил на горизонте множество мелких островов. Туземцы-проводники насчитали их до сотни и дали понять, что их намного больше. Это еще более укрепило Колумба в мысли, что он попал в Азию, так как Марко Поло помещал на востоке от Азии обширнейший архипелаг. К некоторым из этих островов Колумб приставал. Везде туземцы принимали пришельцев самым радушным образом и всюду на расспросы о стране, богатой золотом, они указывали на юг, называя эту страну сперва Саомето, а затем Куба.
