— Михаил Леонидович, здравствуйте… прекрасно, да-да… Михаил Леонидович,[12] будьте добры, позвоните в понедельник Досковскому[13] и скажите ему, что вы тоже прочитали рукопись Ричи Достян… Да, имеет — «Тревога» называется повесть. С автором необходимо заключить договор… Да-да!.. Будьте здоровы.
Кладя трубку, обернулась ко мне и сухо сказала:
— В издательство пойдете в конце недели и, когда будете заполнять что полагается, напишете пятнадцать авторских листов, хотя у вас, я уверена, получится значительно меньше.
Не тогда, разумеется, а сейчас вижу, что Вера Федоровна знала о неблагополучии моем всяческом — вот и подставила плечо. Только со слов, очертивших замысел, она увидела вещь завершенной и поверила, что не подведу. И помогала, кстати, не мне одной и не раз.
Ее интересовали и заботили не только наши творческие данные, а и возможность их осуществить!
10 декабря 1959 года был подписан договор с издательством «Советский писатель».
Так, благодаря доброй воле Веры Пановой, проявленной своевременно и щедро, я смогла написать повесть, которая и дала мне право голоса в литературе.
Наш век лихорадит модами. Пошла мода и на слова. Ныне любой положительный поступок именуют добротой. Идет это от лени поискать более точное слово.
Панову нельзя назвать доброй, хотя для каждого, кто попадал в поле ее зрения, это оборачивалось благом.
Рачительная, разумная озабоченность Пановой судьбами идущего на смену поколения была МЕЦЕНАТСТВОМ в лучшем смысле этого слова — бескорыстно-благородным, не имеющим ничего общего с бытующим ныне, мягко говоря, покровительством, которое нередко наносит вред не только литературе, а подчас и русскому языку. Помимо истинно одаренных, в «писательский цех» хлынуло множество не имеющих для этого никаких оснований, кроме предприимчивости.
Меценатство идет на пользу и литературной смене, и культуре в целом, освежает ощущение времени у мастеров зрелых.
Вспоминая теперь, как увлеченно и вместе с тем сурово-пристально вглядывалась Панова в пишущую молодежь, я понимаю, что для нее это было еще одной, целенаправленной формой познания действительности — емкой и до чего же многогранной!..
Вера Федоровна острее многих понимала, что время наиболее внятно говорит голосами молодых! Даже самых «зеленых».
Прошли десятилетия, и я с чистой совестью во всеуслышание говорю: отрадно думать, что в благодарной памяти нашего поколения остается жить Вера Панова, не знавшая ни равнодушия, ни покоя.
Внуково
1984
Станция и поселок между Варшавой и Ченстоховом, где прошло мое раннее детство.
Несколько деталей из этого текста использованы в повести «Кинто».
Тари ― восточный струнный инструмент.
Чихтикопи ― женский головной убор грузинского национального костюма.
Натахтари — новое в то время водохранилище.
Годори — плетеная корзина конической формы.
Толма — род голубцов, где начинка завернута в виноградный лист вместо капустного.
Нинов А.А. Вера Панова. Жизнь, творчество, современники. Л., 1980.
В разговоре, который состоялся весной 1984 года, Наталья Арсеньевна Озернова, дочь Пановой, как-то подчеркнуто отметила: «Мама работала за обыкновенным раздвижным столом старого образца, без тумб! Он всегда был покрыт чем-то мягким типа пледа — так уютнее…»
Болгарский крест — род вышивки, модный в те годы.
Все цитаты из тетрадей дословны. Дополняю их подробностями, если всплывают при перечитывании.
Слонимский Михаил Леонидович — известный писатель, прозаик, тогда он был первым секретарем правления Ленинградского отделения Союза писателей.
Досковский Л. Л. — в то время директор Ленинградского отделения издательства «Советский писатель».
