Война, которую на борту никто серьезно не воспринимал, шла всего месяц, а Прин уже готовился выполнить боевое задание, которое большинство его товарищей сочли бы самоубийственным. До сих пор никто не нарушал покой Скапа-Флоу. Но его захватила спортивная сторона предстоящего приключения, Прин чувствовал себя способным на этот морской подвиг. Он чувствовал себя рыцарем, готовящимся к поединку. Думал о дочери и жене. Что бы она сказала, если бы знала? Оглядываясь на свое небольшое семейство, вправе ли он был так рисковать? Он положил свою правую руку на лоб, словно прогоняя тревожившие его мысли, и увидел, что подошел к двери своего дома. Вынул ключ из кармана и бесшумно вошел. Четверть часа спустя он уже крепко спал.
Следующим утром, в понедельник, в октябре 1939-го, он постучал в дверь каюты капитана цур зее фон Фридебурга, начальника штаба коммодора Дёница. Он вошел и отдал честь.
— Я хотел бы встретиться с командующим подводными силами как можно скорее, господин капитан. Это срочно, — сказал он офицеру, сидевшему за столом.
Фон Фридебург протянул ему руку, затем поднял телефонную трубку и набрал внутренний номер.
— Здравствуйте, это — коммодор? Говорит фон Фридебург. Это касается капитан-лейтенанта Прина. Он хочет с Вами встретиться… да… сегодня же… Очень хорошо, господин коммодор.
Повесив трубку, он посмотрел на Прина.
— Добро, коммодор ожидает Вас к 14.00.
Перед тем как отправиться на «Вейхзель» Прин просмотрел бумаги, запертые в сейфе на «Гамбурге».
Ровно в 14.00 его принял Дёниц. Он стоял за своим рабочим столом.
— Да или нет? — спросил он тут же, слегка нахмурясь.
— Да, господин коммодор, — ответил Прин без колебаний. Он стоял по стойке «смирно», сжимая левой рукой рулон карт и конверт.
Улыбка скользнула на губах Дёница. Он положил ладони на стол и, наклонившись вперед, продолжал.
— Вы думали о судьбе фон Хённинга, Хансена и Эмсманна? В полной ли мере оценили трудности и опасности этой миссии?
— Да, господин коммодор, я полностью сознаю риск, по думаю, что у нас неплохие шансы на успех.
— Отлично, Прин. Если Вам удастся проникнуть в залив Скапа-Флоу, атакуйте только крупные корабли. Не разменивайтесь на мелкие. По тем документам, что я передал, Вы должны были отметить наличие крупных кораблей к северу от острова Флотта и в проходе между островами Суита и Риза.
— Да, господин коммодор.
— Ваш корабль готов к плаванию?
— Так точно, господин коммодор.
— Выгрузите лишнее продовольствие и топливо, а также ваши торпеды. Я прослежу, чтобы вам выдали электрические. Они бесследны. Сделайте это без задержки, чтобы быть в готовности к выходу в кратчайшее время.
Дёниц выпрямился и добавил:
— Уточним день выхода позже. Пока держите все бумаги у себя, они могут пригодиться как дополнительная информация на случай, если Вы, возможно, забудете какую-то деталь.
— Есть, господин коммодор, — ответил Прин, отдавая честь.
Он развернулся и вышел из каюты с рулоном карт и конвертом, который продолжал сжимать левой рукой.
Среда 4-го и четверг 5-го октября 1939 г. Часть продовольствия и топлива выгружены, к большому удивлению команды.
Пятница 6-го октября. Выгрузка парогазовых торпед и погрузка электрических торпед «G7e».
С помощью Эндрасса Прин руководил работами, не обращая внимания на непрерывное хождение матросов, солдат и гражданского населения на причале, где была ошвартована U-47:
— Ну что, старина Прин, готовитесь, не так ли? — раздался вопрос, усиленный мегафоном.
Прин повернулся и увидел Зохлера на мостике U-46, возвращавшейся с дневных тренировок в море.
— Да, как видишь! — крикнул он, изогнув ладони наподобие рупора.
U-46 медленно двигалась параллельным контркурсом. Добрые 50 метров разделяли субмарины. Громкая беседа двух командиров привлекла внимание толпы. Кто-то из любопытных прохожих обернулся на ходу, другие остановились, чтобы посмотреть на маневр U-46.
Прин увидел, что Зохлер снова взялся за мегафон.
— Скажи, уж не решил ли часом Большой Шеф отправить тебя в Скапа-Флоу?
Отражаясь от близстоящих зданий, голос Зохлера гремел над гаванью.
У Прина кровь застыла в жилах, но он среагировал незамедлительно. Глубоко вдохнув, он прокричал насколько возможно громче:
— Увы! К несчастью! Поговори с ним об этом как-нибудь. Возможно, он об этом еще не думал.
И нарочито громко расхохотался.
Капли пота подобно жемчугу выступили на лбу и висках; но ему удалось скрыть свои эмоции. Взгляд упал на проходившего рядом фон Фарендорфа. Для вида он отдал ему несколько приказаний, испытывая чрезмерную общительность Зохлера. Он избегал смотреть в направлении U-46, и тут же услышал громогласное пожелание коллеги-командира:
— Прекрасно, куда бы ты не шел, хорошей охоты, старина!
— Уф! — Прин вздохнул с облегчением. Он не ответил Зохлеру и лишь махнул рукой. Он старался сохранить спокойствие, но Эндрасс не оставил без внимания его муки.
— Мы действительно идем в Скапа-Флоу, командир? — спросил он тихим голосом с улыбкой.
— Что за чушь! По-моему, Скапа-Флоу — навязчивая идея для всех вас, — ответил Прин уклончиво.
«Скапа-Флоу, вряд ли. Прежде чем отправиться туда, придется подождать! То же самое, что — Твой сыр воняет, но мне не удержаться, чтобы не попробовать кусочек твоего „Harzer Roller!“»
Вильгельмсхафен, 8 октября 1939. Подготовка U-47 к походу в Скапа- Флоу. На мостике справа налево: Гюнтер Прин, Амелунг фон Фарендорф — вахтенный офицер и крайний слева Вильгельм Шпар — старший штурман (из архива В. Шпара).
Повернувшись, Прин и Эндрасс увидели двух докеров, сидевших на пирсе в нескольких метрах, свесив ноги над водой. Они перекусывали, громко обмениваясь впечатлениями.
— Где Шпар? — строго спросил Прин, чтобы сменить тему разговора, хотя и прекрасно знал, чем тот занят.
— На верфи, занимается эхолотом, командир.
— Я хотел бы видеть вас обоих этим вечером после ужина. Прибыть в мою каюту на «Гамбурге» в 19.00!
На надстройке лодки торпеду зажало на погрузочном лотке, и матросы начали нервничать.
— Эй, там! Чуть подвыберите лебедкой. Приподнимите «рыбку», чтобы не повредить, — обратился Прин к старшине команды торпедистов Блееку, руководившему погрузкой.
Эндрасс ушел, чтобы раздать указания, озадаченный вопросом, почему же командир так отреагировал на болтовню Зохлера. И было ли это причиной, заставившей Прина вызвать его и Шпара в каюту, без свидетелей?
