— Что это читалось? — спросил Басил дядю, когда они выходили из церкви.
— Говорят, что это письмо родолюбца болгарского Найдена Герова. Помалкивай только. — И, обняв за плечи племянника, монах сказал:—Много славных сынов отечества нашего ратует за свободу народа своего. Дай им бог силы!
В октябре 1853 года Турция объявила войну России. Не искушенный в политике, пораженный таким опрометчивым шагом султанской Турции, известный русский актер Петр Каратыгин вопрошал в стихах:
Давно ли Турции Россия не страшна?
Откуда дерзости набрались Оттоманы?
Давно ль победные штыки и знамена
Переносили мы за грозные Балканы?
Или напомнить им былые времена,
Места, свидетели кровавых споров,
Где обессмертили навеки имена
Орлов, Румянцев и Суворов?
Еще ли Турция не знает русских сил?
Забыла Наварин, Чесму, Адрианополь,
Очаков и Кагул, Браилов, Измаил...
И бой последний, где едва не отворил
Своих ворот Константинополь? [12]
И смеет Турция нам объявлять войну!
Иль в заблуждении она по воле рока?
Нет, не по воле рока пустилась Турция в войну. За ее спиной в качестве толкачей стояли правящие классы Англии и Франции. В своих планах продвижения на Ближний Восток правительства этих государств отводили Турции и ее европейским владениям на Балканах большое внимание. Турция и Балканский полуостров представлялись им не только выгодным объектом для эксплуатации, транзитным путем на Ближний Восток, но и стратегической территорией для военных действий против России.
Учитывая это значение Балкан, особенно Болгарии, лежащей в центре полуострова, на главной линии сухопутного сообщения Европы с Ближним Востоком, Англия и Франция стремились закрепиться в этом районе.
Но на их пути стояла непреодолимая преграда — огромный авторитет России в славянских землях.
Франция и Англия задумали устранить это препятствие, уничтожить русское влияние. Провоцируя войну, они хотели, используя Турцию, ослабить Россию, захватить Кавказ, отторгнуть Крым, Черноморское и Азовское побережья, свести Россию на положение второстепенной державы.
Но не суждено было осуществиться.
В газете «Нью-Йорк дейли трибюн» 21 апреля 1853 года появилась статья, которая убедительно показывала, как пуста затея уничтожить русское влияние на Балканах. В этой статье говорилось:
«...И в то время как Россия совершенно спокойно и не боясь ничего совершала свое дело раздробления Турции, западные дипломаты продолжали гарантировать и поддерживать status quo и неприкосновенность Турции. До тех пор, пока эта традиция будет руководящим правилом западной дипломатии, девять десятых населения Европейской Турции будет видеть в России свою единственную опору, свою освободительницу, своего мессию»[13].
Это была статья К. Маркса и Ф. Энгельса, называлась она «Что будет с Европейской Турцией?» и опубликована была в разгар подготовки войны с Россией.
Итак, война, получившая название Крымской, началась. Турция, выступившая на борьбу с Россией один на один, терпела поражения. Не удалось ей задержать выход русских войск на левобережье Дуная. 30 ноября 1853 года Черноморский флот под командованием вице-адмирала П. С. Нахимова в бою при Синопе одержал блестящую победу — наголову разгромил турецкий флот. В Закавказье русские войска овладели крепостью Ахалцих.
Англия и Франция, до этого рассчитывавшие загребать жар чужими руками, решили прийти на помощь Турции.
Возникновение Крымской войны возродило в болгарах надежду на избавление. Живший тогда в Константинополе великий борец за освобождение болгарского народа Георгий Раковский отметил это событие такой записью:
«...Всеобщий восторг охватил болгарский парод, и каждый болгарин был уже уверен в своем освобождении от турецкого ига. Все болгары решили содействовать этому любым способом».
В Бухаресте возникло Болгарское центральное попечительство, которое занялось организацией добровольческих отрядов. Около четырех тысяч болгар вошли в отряды и приняли участие в боях с турками.
В самой Болгарии готовилось восстание, которое должно было начаться после переправы русских войск на южный берег Дуная. Георгий Раковский рассказывал об этом так:
«После того как Россия и Турция пошли войной друг на друга, мы, несколько болгар, решили образовать тайное общество с намерением поступить на турецкую службу и, таким образом, иметь возможность, с одной стороны, защитить во время войны наш бедный народ от притеснений и злоупотреблений со стороны турок, а с другой — готовить народ к тому, чтобы он в нужный момент мог начать действовать в соответствии с русским наступлением в Турции».
Раковскому удалось получить место главного переводчика при штабе турецких войск, расположенных вдоль Дуная. Прибыв в главный турецкий штаб, Раковский отправил своего помощника Ивана Бацева в Сербию, чтобы связаться с русским командованием, сообщить ему о намерениях и деятельности тайного общества.
Следуя к месту новой службы, Раковский организовал в попутных городах и селах сеть тайных обществ. План Раковского всюду находил поддержку: «Моими единомышленниками в этом деле были многие болгары...»
Раковскому не удалось долго продержаться в турецком штабе. Он был арестован и отправлен в Константинополь, где ему грозил смертный приговор за работу в пользу Русского государства, но в пути он сбежал.
К восстанию готовились в городах и горных деревушках Тырновского округа, в залитых три года назад кровью селах вокруг Видина и Белоградчика.
«Теперь, — заявляли крестьяне Видинской околии в письме к послу России в Вене, — когда повсюду наших братьев ловят и заковывают в кандалы, стыдно жить не борясь. Пришло время освободиться или умереть».
Друг Раковского художник Константин Русович создал известную в те времена гравюру «О чем мечтали болгарские деятели народного освобождения в 1854 году». На переднем плане в тени деревьев спит седобородый старец и видит сон: под ожившим дубом женщина — олицетворение Болгарии, — закованная в цепи. Лев рвет цепи. Перед женщиной символы национального независимого государственного существования: корона, скипетр и меч. Так аллегорически изображалась заветная мечта болгарского народа видеть свое отечество свободным от турецкого ига. И осуществление мечты связывалось с Крымской войной 1853—1856 годов.
Устремления болгар находили горячий отзвук в России. Поэт Петр Андреевич Вяземский, друг Пушкина, услышав о выступлении русских войск, откликнулся на эту весть стихами:
