После этого вечера, когда трудно было сказать, чьи эмоции были сильнее — зрителей, вновь обретших почти нетронутый временем голос, который они уже не надеялись больше услышать, или же певца, «разбившего лед» и возобновившего общение с горячей, любящей его публикой, — редложения о возвращении певца на сцену стали еще более настойчивыми.
9 июля 1981 года снова в Ньюарке был организован концерт, который, казалось, давал надежду на возвращение Корелли, которому исполнилось уже шестьдесят лет, к регулярным выступлениям. В концерте звучали преимущественно неаполитанские песни, однако «гвоздем» вечера стала сцена смерти Отелло — «Niun mi tema». Вряд ли было случайным, что Франко исполнил фрагмент из оперы, в которой так ни разу и не выступил. Может быть, он хотел что-то доказать самому себе, а может — дать публике понять, каким бы он мог быть Отелло в театре.
Корелли с каждой новой вещью все больше обретал уверенность в себе. Иногда дыхание его становилось несколько более поверхностным и коротким, чем то, к которому все привыкли, но это с лихвой компенсировалось неподражаемыми замираниями его голоса. Концерт был записан на видеопленку, и мы можем увидеть, в какой отменной форме находился Франко во время выступления, как восторженно его принимали зрители. Вполне очевидно, что при таком звучании голоса Корелли мог бы долго еще выступать на сцене. Но, тем не менее, это было предпоследним появлением Франко Корелли перед публикой с концертом. В ноябре 1981 года, как мы уже говорили, на вечере, посвященном Биргит Нильссон, Корелли спонтанно исполнил «Последнюю песню» Тости, которая на этот раз и в самом деле оказалась последней.
Известно высказывание Энрико Карузо: «Великий артист должен обладать чувством собственного достоинства, которое заставит его своевременно распрощаться с публикой, не дожидаясь момента, когда мир увидит упадок его возможностей».
Можно смело сказать, что эти слова имеют самое прямое отношение к Франко Корелли. Он оставил сцену в полном расцвете сил, не потеряв голоса, не испытав унижения вроде того, которое выпало на долю знаменитого испанского тенора Хулио Гайяре (напомним читателю, что Гайяре в одном из спектаклей в Мадриде дважды «дал петуха» на верхней ноте в романсе Надира* и вынужден был распрощаться со сценой).
* В известном фильме, в котором роль Гайяре сыграл другой великий испанец — Альфредо Краус, — исторический эпизод был переиначен. В киноленте смертельно больной Гайяре находит силы повторить неудачно спетую арию и с блеском берет верхнюю ноту под гром оваций. На самом же деле легендарный тенор XIX века спасовал дважды и в отчаянии крикнул в мертвую тишину зала: «Я кончился!».
Франко не изменил опере и не перешел к оперетте или иным «легким» жанрам, как это вынуждены были сделать певцы, во многом утратившие былое великолепие, но, тем не менее, чересчур привязанные к сцене и публике: достаточно вспомнить Лео Слезака, Мигеля Флету, Джузеппе ди Стефано, а из современных — хотя бы все тех же пресловутых «трех теноров». По свидетельству Марины Боаньо, к моменту завершения ее работы над книгой (конец 80-х годов) Корелли еще продолжал петь, правда, слышать его могли лишь самые близкие люди.
В настоящее время легендарный тенор, как и многие его коллеги, активно занимается педагогической деятельностью, к нему часто ездят за консультацией даже весьма известные певцы. В театр, в отличие, например, от Магды Оливеро, которая в свои девяносто с лишним лет не пропускает ни одного значительного спектакля в «Ла Скала», Корелли почти не ходит, в шумных презентациях и телешоу не участвует. К нынешнему состоянию вокального искусства относится более чем критически и, кажется, это отнюдь не старческое брюзжание. Он продолжает во многом оставаться фигурой загадочной, не имея ни малейшего желания быть на виду у публики или телевизионной аудитории. Он продолжает размышлять об опере, анализирует, вспоминает, слушает как чужие, так и собственные записи.
Вот и нам тоже остается лишь слушать его записи. По счастью, их сохранилось столько, что это удовольствие можно растянуть на многие годы. Интереснее всего, разумеется, записи со спектаклей: на сцене Корелли иногда позволял себе «поиграть мускулами» и продемонстрировать такое вокальное великолепие, что просто дух захватывает. Даже на самой несовершенной в техническом отношении записи ощутима невероятная мощь его голоса. Ферматы, которые он держит на некоторых нотах, дают представление о его, кажется, безграничном дыхании. Тембр голоса Корелли завораживает и заставляет буквально влюбиться в этот природный феномен, превращенный благодаря неустанному труду его обладателя в один из самых «отточенных» инструментов, какие только звучали на оперной сцене. Но об этом инструменте забываешь, когда слышишь Франко в какой-либо из его ролей: перед нами не самовлюбленный певец, думающий о сложностях партии, — это всегда конкретный и ни на кого не похожий герой, безмерно эмоциональный, страдающий, но при этом исполненный силы и величия.
Творческий путь Франко Корелли — это попытка (и попытка удачная) особым образом «реабилитировать» само понятие «тенор», очистить его от распростаненных обывательских мифов, которые этот тип голоса окружают. Корелли преодолел все ограничения амплуа. Своими вокальными и сценическими достижениями он заставил нас вспомнить традицию XIX века, когда мужественный и сильный высокий мужской голос мог исполнять любые партии, не обращая внимания на то, считаются ли они «лирическими», «драматическими» или «героическими». Корелли продолжил линию, которая в XX веке представлена именами Лео Слезака, Джованни Дзенателло, Ринальдо Грасси, Энрико Карузо, Джованни Мартинелли, Джакомо Лаури-Вольпи, Аурелиано Пертиле, — это линия «синтетических» голосов, мягких, когда нужно, легко справляющихся с виртуозными пассажами, при этом преодолевающих инфантильность даже в самых «лирических» партиях, но в то же время способных к могучему, подлинно «героическому» звучанию.
Начиная с середины 50-х годов у Франко Корелли был только один «соперник», которого можно было сравнить с ним по богатству природных возможностей, — Марио дель Монако. С середины 60-х годов в определенном смысле соперничать с Франко Корелли не мог уже никто. «Принц теноров» безраздельно царствовал более десяти лет. С того момента, как он покинул «страну чудес» и наблюдает за нынешними «странными чудесами» со стороны, его титул ни к кому не перешел, а трон до сих пор пустует. Преемников он не оставил.
От автора………………………………….21
