Следующий 1974 год начался для Корелли с концерта во Флориде, опять-таки с Ренатой Тебальди, с которой он (с некоторыми перерывами) продолжал выступать и в других городах, а через несколько дней Франко уже пел в «Богеме» с Монтсеррат Кабалье и, если упоминать новых партнеров, с сопрано Эддой Мозер. Вскоре после очередного турне Корелли спел в «Турандот», в которой не появлялся уже четыре года — с того момента, как он спел Калафа в Мачерате. Заглавную партию исполняла Элинор Росс, Эдда Мозер — Лиу. В этой опере он в основном и выступал во время очередной гастрольной поездки по южным штатам. После концерта в Вене Франко приехал в Мачерату, где с Грейс Бамбри и Франко Бордони спел в четырех спектаклях «Кармен». Это были очень странные спектакли, шедшие на двух языках одновременно, совсем как «Кармен» с Марио дель Монако в Москве. Изначально предполагалось, что опера должна идти на итальянском, но главная героиня — Грейс Бамбри — хорошо знала только французский текст, так что Корелли с Бордони пели на своем родном языке, а Бамбри и Вильма Вернокки (Микаэла) — на языке оригинала. Тем не менее, «Кармен» имела у публики вполне прогнозируемый успех. Критики, правда, отметили, что Корелли был несколько рассеян в отдельных эпизодах, но в драматических моментах он все же подтвердил свою славу великого тенора: «Я снимаю шляпу перед очарованием его фразировки и силой интонаций, выраженных с глубоким пафосом при беспредельном дыхании», — такие слова можно было прочитать в рецензии на оперу.
В сентябре Корелли возвратился в «Метрополитен», где до самого Нового года пел в «Турандот» с Элинор Росс, Нэнси Тэйтем и Ингрид Бьенер в роли принцессы и Терезой Жилис-Гарой, Люсин Амарой, Адрианой Малипонте в партии Лиу. Тимура исполняли Джон Макьюрди и новый для Франко партнер — бас Джеймс Моррис. За всю осень Корелли по одному разу выступил в «Ромео и Джульетте» и «Сельской чести». В январе, как это уже случалось не первый год, Франко пел в Майами — в первой из только что упомянутых опер, где, кстати говоря, имел партнершей блистательную Мэри Юинг, незабываемую в роли Керубино в поннелевском фильме «Свадьба Фигаро» и потрясающую Саломею в одноименной опере Р. Штрауса. Весной Корелли участвовал с «Ромео» и «Богемой» в турне «Метрополитен», а летом спел в трех спектаклях пуччиниевской оперы во время гастролей американского театра по Японии.
В июле и августе 1975 года Корелли снова в Вероне. И вновь мы вынуждены произнести слово «последние». Это были не только последние в творческой биографии Франко выступления в «Кармен». Это были последние появления на сцене «Арены», последнее «открытие» сезона. Виорика Кортес, Грейс Бамбри, Кармен Гонсалес стали его последними партнершами в опере, с которой когда-то началась карьера великого тенора.
В какой-то момент на тенора посыпались неприятности. На одном из семи спектаклей «Кармен» Корелли из-за неосторожности какой-то статистки получил серьезную травму грудной клетки, что подействовало на него крайне удручающе. Это был своеобразный сигнальный звонок. Но несмотря на отвратительное самочувствие, Корелли все же решил выполнить свои обязательства и спеть два спектакля «Турандот», «чтобы не разочаровывать замечательную публику «Арены», которая так этого ждет», — как было официально объявлено по динамикам перед спектаклем. Даница Мастилович и Хана Янку стали последними исполнительницами принцессы, с которыми выступил Франко. Как пишет Марина Боаньо, прослушав запись этого спектакля, «всякий, кто знает, какие физические усилия требуются оперному певцу (или тот, кто знает, насколько сложно даже просто говорить и двигаться с болящими ребрами!), будет поражен, услышав запись того вечера, потому что, несмотря на далекое от совершенства физическое состояние, Корелли пел как всегда, не делая никаких «скидок» и даже не отказавшись от до во фразе «Ti voglio ardente d'amor», которое, по мнению Лаури-Вольпи, при недомогании тенор мог бы купировать». В несколько лучшем физическом состоянии он спел еще один спектакль на следующей неделе, причем абсолютно безвозмездно, поддержав инициативу некоторых коллег, выступавших против повышения цен на билеты. Сезон на сцене «Арены» завершился для Корелли, несмотря на неожиданный инцидент, огромным успехом не только у публики, но и у критиков, которые очень доброжелательно оценили его исполнении партии Дона Хозе. Паоло Изотта говорил о «благородной и дерзкой мужественности певца» и о «завораживающем ярком теноровом блеске». Луиджи Росси назвал романс с цветком «тонким и изысканным», а также упомянул о «горячем исполнении» последних актов. Сходные оценки были высказаны Родольфо Челлетти и Лоренцо Арругой. Во время пребывания в Италии воодушевленный радушным приемом Корелли обсуждал также возможность своего возвращения в «Ла Скала» следующей весной, в результате чего прессой был пущен слух о якобы уже подписанном на сей счет контракте.
Осенью Корелли возвратился в «Метрополитен», где он должен был выступить в партии Поллиона с Монтсеррат Кабалье. Уже были распечатаны проспекты спектакля, журнал «Opera News» посвятил этому событию целую статью, где поместил фотографии обоих певцов. После замечательной, по воспоминаниям очевидцев, генеральной репетиции произошло нечто, уже не казавшееся странным администрации театра, привыкшей к непредсказуемости тенора: Корелли отказался от выступления. Поначалу никто не обратил на это событие особого внимания — уж что-что, а подобное случалось не раз. Но дальнейшее стало вызывать тревогу: Франко отказался и от целого ряда последующих спектаклей. Нервы тенора сдали. «Мне не то что уже не хватает голоса — во мне больше не существует того спокойствия и той силы, которые позволяют выдерживать напряжение спектакля», — признавался Корелли, отвечая на недоуменные вопросы журналистов, почему он отменяет одно выступление за другим. «Возможно, я слишком серьезно воспринимал свою карьеру, я вложил в нее слишком много», — скажет певец позже. А тогда, в конце 1975 года, он просто почувствовал необходимость передышки и острую необходимость в постижении других, простых сторон жизни, ради чего ему пришлось на время, как поначалу казалось, приостановить выступления. Для него это решение тогда означало попытку восстановить то, что он в значительной мере потерял, когда выбрал путь вокалиста: свободу, которой может пользоваться любой человек, если только он не становится профессиональным певцом. Для Корелли было очень непривычно и весьма заманчиво жить как все, в нормальном режиме, никуда не торопиться, не переживать по поводу того, звучит ли голос, гулять даже в плохую погоду, не шарахаться от сквозняков, не кутать даже в жару горло шарфом. При этом необходимо совершенно однозначно заявить, что этот перерыв был вызван исключительно психологическими причинами: в отношении голоса Корелли находился еще в прекрасной форме, которая позволила бы ему, пожелай он этого, выступать непрерывно еще очень многие годы.
