Анатолий Наумов - Посмертно подсудимый

Для мелкого же бизнеса тринадцатипроцентный налог никаких особенных послаблений по сравнению с предыдущей налоговой системой не создает. И завершая характеристику действий правительства в экономической сфере следует сделать вывод: наше правительство – однолюб. Не любит оно все-таки ни врачей, ни учителей, ни мелких предпринимателей, ни простых тружеников-«работяг», но беспредельно любит магнатов. Все для них, и тринадцатипроцентный налог тоже для них, обожаемо любимых.

Объективности ради надо сказать, что правительство при втором Президенте России более «боеспособно» и ему многое удается сделать (к примеру, подъем несчастного «Курска», восстановление Ленска). Однако вся его (правительства) деятельность окажется «пустым сотрясением воздуха» при сохранении им заботы об олигархах, в первую очередь заботы налоговой и отказе от пополнения казны указанными средствами, необходимыми для обеспечения экономических реформ. Без принципиального решения вопроса о нефтяной «трубе» и доходах от нее вся деятельность правительства будет лишь видимостью и имитацией деятельности.

Поговорим о «демократических» нравах политической элиты постсоветского общества и сопоставим их с пушкинскими оценками придворных нравов николаевской эпохи. В дневниках 1833–1835 гг. отражена озабоченность поэта бедственным состоянием простого народа, усугубленного обрушившимся на Россию неурожаями и холерой. На фоне этого интересна запись от 27 ноября 1833 г.: «Осуждают (в обществе – А. Н.) очень дамские мундиры – бархатные, шитые золотом, особенно в настоящее время, бедное и бедственное».[311] Об этом же говорится в записях от 29 ноября и 4 декабря[312]. Чуть позже, 14 декабря поэт записывает: «Кочубей и Нессельроде получили по 200 000 на прокормление своих голодных крестьян. Эти четыреста останутся в их карманах… В обществе ропщут, – а у Нессельроде и Кочубея будут балы (что также есть способ льстить двору».[313] В записи от 17 марта 1934 г.: «Много говорят о бале, который должно дать дворянство по случаю совершеннолетия государя наследника. Князь Долгорукий (обер-Шталмейстер и петербургский предводитель) и граф Шувалов распоряжаются этим… Праздников будет на полмиллиона. Что скажет народ, умирающий с голода?»[314]

Вернемся в наше время. Придворных балов (в их исконном значении) сейчас нет. Но их вполне заменяют кремлевские официальные приемы, а проще «тусовки» по самым различным поводам с шампанским и прочими изысками в отношении вин и закусок. Тусовки, на которых присутствует политическая элита и представители нашей славной интеллигенции (кто-то из эстрадных «звезд», кто-то из литераторов, кто-то из мира театрального и киноискусства и т. д. и т. п.), для которых близость к власти, к первому лицу (любому, Ельцин это или Путин или кто другой, значения не имеет) вопрос не только престижа, а буквально жизни и смерти. Одна из последних таких кремлевских тусовок – прием в Кремле по случаю праздника Дня независимости (12 июня 2001 г.) – Дня принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Телевидение в своих информационных программах наглядно показывает красивую жизнь («красиво жить не запретишь») благополучных людей. Пушкин беспокоился о том, как воспримет бедный народ известия о роскошных балах. Нашей же элите наплевать на то, как такие телекадры воспримут, например, медицинские работники Приморья, объявившие голодовку в связи с тем, что пять месяцев они не получают зарплату и им нечем кормить своих голодных детей. И как им и большинству российских граждан объяснить, в чем здесь повод для торжества, в чем заключается праздник и от чего (или от кого) Россия 12 июня 1991 г. обрела независимость?

Ну и кстати, о праздниках, рожденных демократией. Проведем сопоставление с советскими. Передо мной настольный календарь на 1991 г. (последний год существования СССР). Праздников много, в особенности связанных с вооруженными силами. 23 февраля – День Советской Армии и Флота. Этот праздник можно понять: почти каждый мужчина прошел службу в армии. Но как объяснить, например, жителю любой европейской страны существование такого праздника, как День танкистов (8 сентября)? Но кроме того есть праздники и для других родов войск: День войск противовоздушной обороны страны (14 апреля), День пограничников (28 мая), День Военно-Морского Флота (28 июля), День Военно-Воздушного Флота (18 августа), День ракетных войск и артиллерии (17 ноября). Читатель скажет: то были праздники тоталитарного государства, чему же тут удивляться? Удивляться все-таки приходится. В казалось бы освободившемся от тоталитарной идеологии демократическом государстве перечисленные военные праздники не только сохранились, но и приумножились. Первый российский президент подписал Указ о праздновании Дня железнодорожных войск (!).

Такова невеселая ретроспектива и перспектива проблемы поэта и власти.

Известно, что круг интересов поэта был чрезвычайно широк. Не последнее место среди них занимали вопросы права. В его личной библиотеке было немало книг по чисто юридическим вопросам.[315] В первую очередь в ней были представлены (в интересующем нас плане) сборники российских законов: царя Алексея Михайловича, Ивана Грозного, Петра I, Екатерины II, современного поэту законодательства (например, Полное собрание законов Российской империи, которое Пушкин широко использовал при работе над многими произведениями и в особенности над «Капитанской дочкой», «Историей Пугачева» и незавершенной «Историей Петра I»). При этом следует отметить, что собранный поэтом законодательный материал касался самых различных отраслей российского права. Не последнее место при этом занимали акты по уголовному судопроизводству. В качестве примера можно привести «Руководство по следственной части» (отпечатанное в 1831 году в типографии А. Смирдина в Санкт-Петербурге), составленное из выдержек важнейших нормативных актов, регламентирующих предмет и пределы доказывания по уголовному делу, процессуальный порядок основных следственных действий (допроса, очных ставок, взятия под стражу и т. д.). Из специальных правоведческих работ можно указать на двухтомную «Краткую теорию законов» известного русского юриста Л. Цветаева, несколько работ (в основном по вопросам государственного и уголовного права) западноевропейских авторов (преимущественно на французском языке). Кроме этого, можно выделить находящиеся в библиотеке многочисленные журналы и альманахи, содержащие юридические разделы: десять номеров «Журнала Министерства внутренних дел» за 1832 год, комплекты журнала «Северный архив» за 1825 и 1826 годы. В последних, например, в разделе «Правоведение» было помещено «Историческое обозрение «Российского законодательства» (от «Русской Правды» до законов начала XVI века). Разумеется, круг правовых и правоведческих материалов, которыми интересовался поэт и пользовался при работе над своими произведениями, этим не ограничивался.