Но все-таки Де Ниро поступил с двумя своими близнецами так же, как и с Рафаэлем, так же, как в свое время поступили с ним самим, — он оставил их в семье без отца. Видимо, собственный опыт навсегда вызвал в нем предубеждение против семейной жизни. Вероятно, он полагает, что дети способны прекрасно вырасти и без того, чтобы он постоянно был у них под боком.
Та критика, которой он подвергся, вполне соответствует тому имиджу, который Де Ниро избрал для себя. Он всегда ставил себя в положение постороннего в Голливуде. Он — человек вне системы. Он живет по своим собственным правилам и на своих условиях. В такой позиции, безусловно, есть элемент позы. Никто не может быть настолько взбалмошным, насколько нас пытается убедить Де Ниро — иначе никто в целом мире не смог бы с ним сработаться… Многое из того, что мы знаем о нем, существует лишь как экранный образ. Голливуд, вероятно, будет к нему снисходителен, как снисходителен ко всем, кто умеет делать свою работу. Правда, работа Де Ниро скорее приносит студиям похвалы критиков и уважение в художественном мире, чем деньги в кассу. Но Голливуд готов смириться с этим, тем более что последние фильмы Де Ниро — «Казино» и «Схватка» — сумели принести немалую прибыль, а следом идут другие его проекты…
Вот почему Де Ниро и Аль Пачино — другой голливудский «посторонний» — в 1995 году вышли на подиум, чтобы вручать «Оскара» в номинации на лучшую картину. Несмотря на свои давние двусмысленные замечания по поводу «Оскара», Де Ниро показал, что умеет играть по предложенным Голливудом правилам, и потому Голливуд готов принять его в свои объятия. И человек, слишком застенчивый для того, чтобы добиваться представления на «Оскара», теперь бестрепетно вышел перед огромной аудиторией, держа в руках самый важный для всего кинобизнеса конверт… Голливуд осыпал его благословениями, и Де Ниро уже достаточно стар и спокоен, чтобы принять их.
«Надо держаться и идти вперед, — говорил он как-то раз о своем выборе профессии. — Один фильм может пройти хорошо, в том смысле, что его посмотрит много людей, другой — не так хорошо, в том же смысле. Самое главное — это процесс. Вы делаете кино, потому что любите его, вы чувствуете, что эти фильмы важны и вы хотите стать их частью… Мне посчастливилось быть в кино и получить за это хорошие деньги. И мне не на что жаловаться».
Колдунья мертва. Дороти и ее друзья убили Злую Колдунью Запада и направлялись теперь назад, в Изумрудный город, чтобы вступить в борьбу с Великим и Могучим Озом. Наверное, теперь он выполнит свое обещание и даст им желаемое.
В Изумрудном городе они вошли в замок Великого и Могучего Оза. Им было страшно, но была у них теперь волшебная палочка Колдуньи, которая помогала им. В главном зале взметнулись столбы яркого пламени и заклубился черный дым, сквозь который лишь с трудом можно было разглядеть голову Великого и Могучего Оза.
— Я не верю своим глазам! — пророкотал голос в огромном зале. — Как вы сумели вернуться?
Так спрашивал их властитель Изумрудного Города.
Они стояли у входа — Трусливая Ворона, Лев, Дороти, Железный человек и маленький Тот, — и дрожали от страха. Дороти собрала всю свою смелость и шагнула вперед. Тоненьким голоском она объявила, что они убили Злую Колдунью, как того и требовал Оз. Теперь она хотела отправиться домой, а чтобы ее друзьям дали сердце, мозги и смелость — кому чего не хватало, — которые им обещали. Она крепко сжимала в руке волшебную палочку как талисман, чтобы пред остеречься от коварства Великого Оза…
— Не так быстро, не так быстро! — прогремел Оз. — Мне
надо немного подумать над этим! Идите и возвращайтесь завтра!
Этого было слишком даже для Дороти.
— Нет, я хочу домой! — вскричала она, голос ее дрожал от негодования. Ее друзья стали плечом к плечу с нею и тоже стали требовать свое.
— Не выводите из себя Великого и Могучего Оза! — снова пророкотал голос. — Я же сказал, приходите завтра!
И друзья, вместе с Дороти, поникли и стали отступать…
Маленький песик Тот так перепугался, что стал метаться в поисках укрытия и неожиданно заскочил за занавес.
— Так вы что же, хотите прогневить Великого Оза?! — снова прогремел голос. На сей раз он, впрочем, сопровождался шорохом отодвигаемого занавеса.
И тут Тот выбежал из-за занавеса, отодвинув его окончательно. А за занавесом сидел немолодой человек, дергал за ниточки, поворачивал колесики и говорил в микрофон, чтобы передать свой усиленный голос в зал… Дороти и ее друзья увидели человека, и тот сразу же понял, что его увидели.
— С вами говорил Великий Оз! — продолжал он упорствовать, но теперь он забыл про микрофон, и голос его прозвучал довольно жалко. Он суетливо задернул занавес опять.
— Не обращайте внимания на того человека за занавесом! — свирепо приказал он в микрофон. — С вами говорил Великий Оз!
Но было поздно. Дороти, ее друзья и весь зрительный зал уже поняли, в чем дело. Великий и Могучий Оз был все-таки человеком. Несмотря на все громы, молнии и страшные угрозы, это был просто человек. Человек, способный на великие дела в свое время, но при этом — всего лишь человек, со своим достоинством, своими заблуждениями, своими странностями — как и каждый из нас…
Лофт — квартира на последнем этаже дома.
Джон Дьюи — американский педагог и теоретик педагогики, который разработал теорию «разрешительного воспитания».
Категория «B» — по принятой в США градации кинолент, художественные фильмы, которые не подлежат запрету на просмотр для подростков в присутствии родителей.
Вуайеризм — психическое отклонение, выражающееся в болезненном наслаждении от подглядывания за другими, преимущественно раздевающимися людьми противоположного пола.
Имеются в виду «черные списки», куда в период маккартизма и так называемой «охоты на ведьм» в США включались лица, неблагонадежные в политическом отношении, прежде всего артисты, ученые, писатели и прочие.
Бастер Китон — известный комик раннего американского кино.
«Дело О-Джей Симпсона» — нашумевшая в Соединенных Штатах судебная история (1992–1997) с обвинением темнокожего актера и спортсмена миллионера О-Джей Симпсона в убийстве своей бывшей жены и ее друга. Несмотря на наличие веских улик в пользу виновности Симпсона, жюри присяжных, состоящее преимущественно из темнокожих, признало его невиновным. Это вызвало шок среди американской общественности, поскольку вина Симпсона казалась неоспоримой. Впоследствии родители убитых предъявили Симпсону гражданский иск «за причиненный вред» и, парадоксальным образом, в начале 1997 года выиграли многомиллионное гражданское дело — при проигранном уголовном. Является примером, с одной стороны, независимости суда присяжных, а с другой — противоречивости американского уголовно-процессуального законодательства. — Примечание переводчика
