Что касается позиции США, то они на все это смотрели со стороны, поскольку настроения изоляционизма и глубокий внутренний кризис мешали как политикам, так и широкой общественности этой страны понять вовремя реальность опасности фашизма и для Америки.
Нетрудно представить себе то, что тогда Гитлера могло остановить объединение сил его противников. Однако этого не произошло потому, что накануне войны завязалась большая хитроумная дипломатическая игра трех сторон — «западных демократий», Гитлера и Сталина. Каждый тянул одеяло на себя, желая переиграть друг друга, а в итоге проиграли все.
Гитлер, не без оснований, включил в число исключительно благоприятных факторов для Германии уничтожение Сталиным огромного количества командного состава Красной Армии. И действительно, в мировой истории не было прецедента, когда одна из сторон накануне смертельной схватки так бы сама себя ослабляла. Это не просто поощряло, но и прямо подтолкнуло фюрера к форсированию агрессивных действий.
В результате всеобъемлющей чистки в армии всего за два года до начала войны страна оказалась крайне ослабленной.
Известный ученый-электротехник Лев Термен в газете «Московские новости», 1988, № 17 писал:
«Смею утверждать, что, если бы Красная Армия строилась по замыслу широко образованного Тухачевского, а не по плану технически ограниченного Ворошилова, 1941 год не был бы для нас таким невосполнимо трагичным».
Позицию американских правящих кругов тогда цинично и открыто выразил будущий президент США тогдашний сенатор Гарри Трумэн. 24 июня 1941 года в газете «Нью-Йорк таймс» было опубликовано его заявление, вызвавшее большой резонанс в мире:
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше…»
А еще раньше сенатор-республиканец Р. Тафт утверждал: «Победа коммунизма будет более опасной для США, чем победа нацизма». (Ежемесячник «Совершенно секретно», № 11, 2012 г.)
Только нападение нацистской Германии на СССР изменило отношение Запада к нашей стране. Тон задал английский премьер Уинстон Черчилль в выступлении по радио 22 июня 1941 года:
«У нас лишь одна-единственная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера… Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь… Такова наша политика… Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем…
За последние двадцать пять лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем…
Гитлер хочет уничтожить русскую державу потому, что, в случае успеха, надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и бросить их на наш остров… Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара».
Из выступления Черчилля следует, что Англия была готова помогать нашей стране прежде всего из прагматических соображений — нацистская Германия представляла опасность не только для СССР, но и для Великобритании и США, а его негативное отношение к сталинизму оставалось неизменным.
В своих выступлениях во время войны Черчилль неоднократно отмечал основную роль нашей страны в битве с фашизмом. В частности, выступая в палате общин 28 сентября 1944 года, он сказал: «Пытаясь воздать должное английским и американским достижениям, мы никогда не должны забывать… о неизмеримой услуге, оказанной общему делу Россией, которая на протяжении долгих лет страданий выбивает дух из германского военного чудовища. В свою очередь, я считаю своим долгом указать, что Россия сковывает и бьет гораздо более крупные силы, чем те, которые противостоят союзникам на Западе, и на протяжении долгих лет ценой огромных потерь она несет основное бремя борьбы на суше». («Биржевые вести», март 1995 г.)
Иногда восхищение западных деятелей победами Красной Армии в войне с фашистской Германией переносилось и на Сталина как на руководителя страны. Но в то же время многие руководители западных стран понимали, что победа над гитлеризмом не меняла сущности созданной Сталиным политической системы.
Вообще отношение Запада к нашей стране во время и особенно после войны продолжало оставаться двойственным. С одной стороны, проявление симпатий к нашему народу, сочувствия и поддержки его борьбы против гитлеровской агрессии. С другой — прежняя неприязнь, недоверие и подозрительность к сталинскому режиму и его наследникам.
Тот же Черчилль, который в ходе войны неоднократно выражал восхищение победами Красной Армии, в печально известной программной речи, произнесенной в Фултоне (США) 5 марта 1946 года, высказал предостережение об угрозе тирании и тоталитаризма, исходящих из «сталинского» СССР. Он призвал к созданию особых отношений между Великобританией и США с целью предотвращения новой войны и сохранения свободы и демократии.
Главной же причиной враждебности и недоверия западных деятелей к нашей стране было отвращение к сталинизму как к идеологии и политической практике.
В основе западной политики в отношении нашей страны в настоящее время лежит прежде всего прагматизм, зачастую корыстный, циничный. Наблюдая в течение пятнадцати лет горбачевско-ельцинскую анархию внутри страны и сдачу позиций на международной арене, Запад довольно быстро привык к мысли, что Россия стала чуть ли не страной третьего мира. Когда же Россия начала вновь укрепляться государственно, политически и экономически, это было воспринято на Западе настороженно, с опаской.
Антироссийские настроения на Западе в настоящее время проявляются в борьбе за влияние на международной арене и в экономической области. При этом немалое влияние на умы западников, и не только их, оказывает наследие сталинизма, подавление советскими танками венгерского мятежа в 1956 году и событий в Чехословакии весной 1968 года, возведение Берлинской стены.
В первой половине ХX века Европе «повезло» с обилием диктаторов: Гитлера в Германии, Муссолини в Италии, Франко в Испании, Салазара в Португалии, Сталина в России. Общим для всех диктаторов того времени был выход на политическую арену огромных людских масс, не очень грамотных, но с огромным самомнением и в своей основе нравственно опустошенных.
Взять, к примеру, Гитлера. Он возвратился с фронта Первой мировой войны раненый и отравленный газами, без профессии, без жилья, никому не нужный. Ютился в ночлежках, испытал на себе нищету, зависть и возмущение по поводу богатства других. Ему удалось подняться и возвыситься только в необычной обстановке разрухи и отчаяния, охвативших Германию после поражения в той войне.
