«Я не верю, что бывшего царя и его семью ожидает здесь теплый прием. царицу они (французы. - Ю.Ж.) не только по рождению, но и по сути относят к проклятым бошам. Она, как вам известно, сделала все для соглашения с Германией. Ее считают преступницей или душевнобольной, а бывшего царя - преступником, в то же время полностью находящимся у нее под каблуком и делающим то, что она внушает» (Хереш Э. Николай II. Ростов н/Д, 1998. С. 325).
15/28 апреля 1917 г. даже Дж. Бьюкенен оставил свою поддержку плану предоставления убежища Царской Семье в Великобритании, в свою очередь, объясняя официальному Лондону, что присутствие в Великобритании бывшего Императора может быть использовано крайне левыми в России и воспринять «... как оправдание восстановления против нас общественного мнения». В довершение ко всему, в начале мая 1917 г. Бьюкенен заявил Временному Правительству, что до конца войны приезд Царской Семьи в Великобританию нежелателен: текст этого сообщения, близкий к первоисточнику, был сообщен А.Ф. Керенским следователю Н.А. Соколову во время его допроса в Париже 14-20 августа 1920 г. - «Правительство Англии, пока не окончена война, не считает возможным оказать гостеприимство бывшему Царю» (Цит. по: Российский архив. Т. VIII. С. 235).
Однако, несмотря на вышеперечисленные обстоятельства, план вывоза Царской Семьи в Великобританию хотя и был приостановлен, но все же продолжал существовать вплоть до июля 1917 г. А.Ф. Керенский впоследствии признавал, что такая приостановка определялась в первую очередь политической ситуацией внутри России, а не зависела от взглядов английских либералов и лейбористов. К началу лета 1917 г. политическая обстановка в России стала более стабилизированной и, казалось, настал благоприятный момент для того, чтобы переместить Царскую Семью в Мурманск и вновь вернуться к переговорам с британским правительством по вопросу предоставления убежища Царской семьи. Ход последующих событий довольно подробно изложен в воспоминаниях А.Ф. Керенского, которые он написал, находясь уже в эмиграции:
«Мы наводили справки у сэра Джорджа Бьюкенена, когда может быть послан крейсер, чтобы принять на борт низложенного правителя и его семью. Одновременно было получено обещание германского правительства, через посредство датского министра Скавениуса, что немецкие подводные лодки не будут нападать на этот специальный корабль, который вывезет августейших изгнанников. Сэр Джордж Бьюкенен, как и мы сами, с нетерпением ожидал ответа из Лондона. Я не помню точно, когда это было, в конце июня или в начале июля, когда британский посол пришел очень расстроенный. Со слезами на глазах, не в силах сдержать свои чувства, сэр Джордж информировал нас об окончательном отказе британского правительства предоставить убежище бывшему императору России. Я не могу процитировать точный текст письма, но могу сказать определенно, что этот отказ был сделан исключительно из соображений внутренней британской политики».
Вероятнее всего, письмо Ф. Берти из Парижа все же сделало свое «черное» дело, поскольку сам А.Ф. Керенский упоминает в своих воспоминаниях о письме, объясняющем, что «премьер-министр (Ллойд - Джордж. - Ю.Ж.) не в состоянии предложить убежище людям, чьи прогерманские настроения столь хорошо известны».
Давая показания следователю Н.А. Соколову в августе 1920 г. в Париже, А.Ф. Керенский пояснил, что «во время пребывания Семьи в Царском, я был там приблизительно 8-10 раз, выполняя мои обязанности, возложенные на меня Временным правительством» (Цит. по: Российский архив. Т. VIII. С. 235).
Поскольку в настоящее время имеются более точные сведения о характере и времени посещения А.Ф. Керенским Царского Села в 1917 г., попробуем воспроизвести их ниже в хронологической последовательности. Первый раз Керенский посетил Царское Село 21 марта 1917 г. Целью его визита была проверка несения службы внешней и внутренней охраной, а также ознакомление с порядком содержания находящейся под арестом Царской семьи и др. лиц, пожелавших разделить с Ней свое добровольное заточение. Вместе с А.Ф. Керенским в Царское Село прибыл новый комендант Александровского Царскосельского Дворца - подполковник П.А. Коровиченко, назначенный на эту должность вместо Штабс-Ротмистра П.П. Коцебу, отстраненного от должности распоряжением главнокомандующего Петроградским военным Округом Генерал-Лейтенантом Л.Г. Корниловым. В этот день А.Ф. Керенский смог увидеть только Их Величества, Наследника Цесаревича Алексея Николаевича, а также старших дочерей - Великих Княжон Ольгу Николаевну и Татьяну Николаевну, так как младшие дочери были больны. 23 февраля / 8 марта 1917 г. Наследник Цесаревич Алексей Николаевич и Великая Княжна Ольга Николаевна внезапно заболели корью, которой Они, вероятнее всего, заразились при общении с приятелями Алексея Николаевича - кадетами Евгением Макаровым и Василием Агеевым, один из которых продолжал навещать Наследника в Царском Селе, несмотря на объявленный в Корпусе карантин. На следующий день заболевание этой болезнью распространилось на ближайшую подругу Государыни - А.А. Вырубову, которая вплоть до ее увоза из Царского Села продолжала оставаться в постели. В этот же день подобное заболевание проявилось у Великой Княжны Татьяны Николаевны, а также у Великих Княжон - Марии Николаевны и Анастасии Николаевны, при врачебном осмотре которых были обнаружены первые признаки этой болезни. Ночью 1/14 марта Великая Княжна Анастасия Николаевна почувствовала сильное недомогание, явившееся как результат приобретенного накануне заболевания. Несколько позже остальных окончательно заболела Великая Княжна Мария Николаевна, у которой, наряду с корью, обнаружилось еще и воспаление легких. Именно поэтому младшие дочери Их Величеств были еще не совсем здоровы и не могли быть представлены А.Ф. Керенскому во время его первого посещения Царского Села.
Эта первая встреча происходила в классной комнате и, со слов А.Ф. Керенского, носила быстротечный порядок, заключаясь лишь в ответах на предложенные им вопросы самого общего характера. Однако, со слов свидетелей этой встречи - П.А. Жильяра (рассказывающего со слов Наследника Цесаревича), А.А. Теглевой и др., А.Ф. Керенский сообщил Царской Семье об интересе, который проявляет Королева Великобритании Мария Текская в отношении здоровья Императрицы Александры Федоровны (намекая на телеграмму Короля Георга V от 6/19 марта 1917 г., которая была задержана по инициативе П.М. Милюкова), а также о том, что впоследствии, уединившись с Государем, новый министр юстиции сказал ему: «Вы знаете, что я добился отмены смертной казни, как наказания?.. Я это сделал, несмотря на то, что многие мои товарищи погибли жертвами своих убеждений» (Жильяр П. Император Николай II и его семья. Вена, 1921. С.210).
