11/24 марта Дж. Бьюкенен телеграфировал в Лондон: «Вчера я уведомил Министра иностранных дел о содержании Вашего послания. Милюков чрезвычайно заинтересован в том, чтобы это дело не было предано гласности, так как крайне левые возбуждают общественное мнение против отъезда Царя из России. Хотя Министр иностранных дел надеется, что правительству удастся преодолеть это сопротивление, само правительство еще не пришло к окончательному решению. Когда я поднял вопрос о средствах Царя, меня уведомили, что по имеющимся у Министра иностранных дел сведениям, Царь обладает значительным личным состоянием. Во всяком случае, финансовый вопрос будет разрешен Правительством с полным великодушием» (Буранов Ю.А., Хрусталев В.М. Указ. соч. С. 78).
(По сведениям Временного Правительства, вклады Царской Семьи, размещенные в зарубежных банках, были Ей большей частью израсходованы в годы мировой войны на различные общественно-политические нужды и благотворительную деятельность. Однако и остававшихся денежных сумм вполне хватило бы на Ее временное пребывание в Англии. Так, например, А.Ф. Керенский, давая показания следователю Н.А. Соколову в августе 1920 г. в Париже, показал, что «Их личные средства, по сравнению с тем, как говорили, оказались невелики. У них оказалось всего в Англии и Германии не свыше 14 миллионов рублей» - Протокол допроса А.Ф. Керенского следователем Н.А. Соколовым от 14-20 августа 1920 г. // Российский Архив. Т. VIII. М., 1998. С. 244. Следуя курсу политических реформ, Временное правительство 12/25 марта 1917 г. выступило с заявлением о передаче в казну земель и доходов Кабинета отрекшегося Императора. При проведенной проверке дел Петроградской конторы Государственного Банка были выявлены вклады Царской Семьи и других Членов Дома Романовых на общую сумму 42 402 322 руб. 71 коп. Причем денежные средства Царской Семьи, на фоне общей суммы вкладов Членов Дома Романовых, распределялись между собой следующим образом:
- на счету Государыни Императрицы Александры Федоровны: 2 518 293 рубля;
- на счету Наследника Цесаревича Алексея Николаевича: 1 425 700 рублей;
-на счету Великой Княжны Ольги Николаевны: 3 169 000 рублей;
- на счету Великой Княжны Татьяны Николаевны: 2 118 500 рублей и т. д.
Таким образом, тайна личных вкладов Царской Семьи была раскрыта, что само по себе явилось не только аморальным, но и противозаконным действием со стороны Временного Правительства. На протяжении многих лет, прошедших со дня Февральского переворота, вопрос о так называемом «царском золоте» неоднократно затрагивался в самой различной литературе, издаваемой за рубежом, и всегда являлся самым вожделенным поводом для всякого рода авантюристов. Среди научных работ на эту тему наиболее известной стала книга американского исследователя В. Кларка «Потерянные сокровища царей». До недавнего времени в отношении «царского золота» строились многочисленные догадки, однако исследования доктора исторических наук В.Г. Сироткина заставили российскую общественность обратить более пристальное внимание на эту историческую гипотезу. В.Г. Сироткин утверждал, что Николай II в январе 1917 г., вместе с так называемым «залоговым золотом», вывез в Великобританию и принадлежавшие Ему золотые слитки в количестве 5,5 тонны, которые были размещены в доверенном банке Царской семьи, именовавшемся «Брадерс Беринг Бэнк». См.: Сироткин В.Г. Золото и недвижимость России за рубежом. М., 1997; Кашиц В.А. Кровь и золото царя. Киев, 1998.)
Текст приведенной выше телеграммы как нельзя лучше отражает смысл закулисной дипломатии Временного правительства, суть которой сводилась к поиску бесконечных компромиссов с различными политическими организациями (в основном крайне левого толка), стремящимися, при каждом удобном случае, обвинить новый Кабинет Министров в предательстве интересов «дела революции», перед лицом мировой и российской общественности. А чтобы не быть голословным, попробуем еще раз проследить за ходом встречи Дж. Бьюкенена и П.Н. Милюкова, состоявшейся днем ранее. Выслушав сообщение английского посла и выразив свою личную благодарность британскому правительству, П.Н. Милюков, в свою очередь, попросил Дж. Бьюкенена не придавать гласности тот факт, что именно Временное правительство является инициатором отъезда Царской Семьи в Лондон. При этом П.Н. Милюков пояснил, что стоит Исполкому Петроградского Совдепа узнать о намерениях Временного Правительства, как весь этот план будет, безусловно, таковым сорван. Однако Исполком Петроградского Совдепа, благодаря А.Ф. Керенскому и полученным из Ставки телеграммам (посланные по просьбе Государя Генерал-Адъютантом М.В. Алексеевым в адрес Временного правительства в связи требованием определенных гарантий, которые последнее должно было предоставить отрекшемуся Государю) уже знал об этих планах Временного правительства, и его ответные действия не заставили себя ждать. На основании решения «Об аресте Николая Романова», принятого Исполкомом Петроградского совдепа от 9/22 марта 1917 г. таковым, за подписью его председателя - Н.С.Чхеидзе, были разосланы во все города России (связанные железнодорожным сообщением с Царским Селом) телеграммы следующего содержания :
«Срочное сообщение всем: от Исполнительного Комитета Рабочих и Солдатских Депутатов.
По всем железным дорогам и другим путям сообщения, комиссарам, местным комитетам, воинским частям. Всем сообщается вам, что предполагается побег Николая Второго за границу. Дайте знать по всей дороге вашим агентам и комитетам, что Исполнительный Комитет Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов приказывает задержать бывшего царя и немедленно сообщить Исполнительному Комитету - Петроград, Таврический дворец - для дальнейшего распоряжения» (Буранов Ю.А., Хрусталёв В.М. Указ. соч. С. 82).
Эти разосланные телеграммы не могли не усилить и без того бурные политические страсти, кипевшие вокруг Царской Семьи. Именно с этого момента вопрос о судьбе бывшего Императора и его Семьи стал основным камнем преткновения для Петроградского совдепа и Временного правительства. Петроградскому Совдепу явно не хватало сил проникнуть в Александровский дворец и насильно вывезти из него Николая II и Его Семью, с целью Их дальнейшего помещения в Петропавловскую крепость, где Августейшие Узники должны были бы ожидать суда над Ними. (Для этого достаточно вспомнить неудачную «экспедицию» его эмиссаров - М.Д. Мстиславского и А.И. Тарасова-Родионова). В свою очередь, Временное правительство не чувствовало себя полновластным хозяином в стране и в особенности на железных дорогах, чтобы осуществить такое ответственное мероприятие, как беспрепятственная перевозка Семьи Романовых из Царского Села в Романов на Мурмане. Сложность этой задачи усложнялась еще и тем, что путь на Мурман лежал через Петроград, где Царский поезд имел весьма реальный риск быть остановленным и оказаться во власти непредсказуемых революционных стихий. Опасаясь за свою репутацию в глазах революционных масс, а также осознавая всю ответственность за этот шаг в глазах мировой общественности, Временное правительство решило отложить намечавшуюся было поездку Царской Семьи в Великобританию, что называется, до лучших времен, в надежде на дальнейшее улучшение общественно-политической атмосферы. Между тем позиция Короля Георга V в отношении своего кузена стала более неустойчивой. Сначала он хотел помочь своим родственникам, но уже 30 марта / 12 апреля 1917 г. его личный секретарь короля Георга V лорд А. Стенфорд писал в Министерство иностранных дел: «Его Величество питает сомнения, не только беспокоясь об опасностях путешествия, но и колеблясь относительно целесообразности самого предприятия, а именно насколько целесообразна рекомендация проживания Царской семьи в нашей стране» (Мэсси Р. Указ. соч. С. 391).
