приведший эту партию полковник Волнянский. Другая партия в 60 офицеров распределена по 7-й и 9-й ротам. Ее начальник, полковник Булаткин, получил в командование 9-ю роту, командир которой, полковник Блейш, назначен, после смерти подполковника Плохинского, командиром 1-го батальона.
Трогательна была встреча полковника Тимановского с полковником Робачевским, прибывшим с партией в 100 человек и назначенным помощником командира 3-й роты. В Русско-японскую войну вольноопределяющийся Тимановский был в подчинении у подпоручика Робачевского.
В Кореновской чинам полка было выдано жалованье. Они припасали его для Екатеринодара. Для раздачи жалованья раненым, в большинстве находившимся на ст. Тихорецкой, были командированы офицеры. Поселок станции был набит ими, и условия для них, естественно, не могли быть удовлетворительными. Но затем раненых постепенно стали развозить по станицам и главным образом в освобожденный г. Ейск. После поправки некоторые из раненых, используя данный им отпуск, уезжали к своим родным на Украину. Там они в форме полка вызывали любопытство всех, были пропагандистами Добровольческой армии, звали в армию, но… немногих уже трогали эти их слова, их пример.
29-31 июля. Офицерский генерала Маркова полк по железной дороге прибыл на ст. Динская и оставался в вагонах.
1 августа. Кубанский стрелковый полк с боем взял разъезд Лорие, куда переехал полк генерала Маркова и разгрузился.
2 августа – сильный бой на подступах к городу, но без участия марковцев. Генерал Деникин – на передовых позициях, на наблюдательном пункте 1-й батареи. Командир Кубанского стрелкового полка полковник Тупенберг доложил генералу Деникину о блестящей работе батареи, за что она получила от командующего благодарность, заявившего при этом, что «прекрасный отзыв пехоты всегда служил и будет служить лучшей похвалой артиллерии».
К вечеру передовые части подошли к самому городу и с ними – первый бронепоезд Добровольческой армии, взятый в Тихорецкой – «Единая Россия».
Ночью красные оставили Екатеринодар.
3 августа. Рано утром разъезды отдельной конной сотни дивизии вступили в город. У дворца атамана они встретились с разъездами от Конной дивизии, вступившей в город с севера. Под дворцом развевался национальный флаг.
Утром вошла в город и 1-я пехотная дивизия, имея в голове Кубанский стрелковый полк с 1-й батареей, как участвовавшие в последних боях перед ст. Толпы народа приветствовали входившие войска. Неописуема была радость и жителей и добровольцев. Последние теперь питали полную уверенность в скорой окончательной победе над большевиками.
Кубанский стрелковый полк с батареей, пройдя город, занял боевой участок вдоль р. Кубань, у двух переправ через нее. Полк генерала Маркова остановился в центре города у старого Войскового собора и расположился в зданиях училищ.
Раздался сильный взрыв, и клубы черного дыма поднялись в воздух: красные взорвали железнодорожный мост и вместе с ним и трубы, по которым текла нефть из Майкопского района, которая загорелась. Батареи красных обстреливали город, пока их не заставила замолчать 1-я батарея.
3-я пехотная дивизия, наступавшая на Екатеринодар левее ее, в город не вошла, а растянулась вдоль р. Кубань восточнее города для обороны переправ. Эту же задачу получила и 1-я Инженерная рота, став на переправе у станицы Усть-Лабинской, и только ее железнодорожный взвод принял в свое ведение екатеринодарский железнодорожный узел.
Освобождение черноморского побережья
Через несколько дней после взятия Екатеринодара красные вынуждены были очистить весь северный берег р. Кубани вплоть ее до устья. Однако достигнутый Добровольческой армией большой успех не дозволял ей, хотя бы на короткое время, приостановить наступление и дать отдых частям. Главнейшее основание этому было таково.
Армия, начав 2 месяца назад наступление на фронте в 120 верст (Кагальницкая-Шаблиевская), теперь имела фронт от Черного моря по р. Кубань до г. Ставрополя, протяжением до 350 верст, не считая второстепенного участка – от Ставрополя на север, в район ст. Торговая, где начинался фронт Донской армии, имевший протяжение до 100 верст. Силы же ее едва увеличились в два раза, т. к. формирование новых частей требовало времени. Удерживать такой фронт для армии было чрезвычайно трудно, имея противника значительно большей численности. А так как задача армии – освобождение Северного Кавказа, т. е. дальнейшее наступление, то от нее требовалось не дать противнику время закрепиться, привестись в порядок и отдохнуть; и, имея в виду, что наступление ее с нижнего течения р. Кубани приведет к значительному сокращению фронта, то начать немедленное наступление на этом участке. Выполнение задачи возложено было на дивизии: Кубанскую казачью – генерала Покровского, 1-ю Конную – генерала Эрдели и l-ю пехотную.
Форсирование р. Кубани Кавказской дивизией у станицы Троицкой, от Екатеринодара ниже по течению реки, и Конной – у станицы Усть-Лабинской, выше по течению, кончились неудачей, но у самого Екатеринодара Кубанскому стрелковому полку удалось переправиться на южный берег и закрепиться там. Отсюда началось наступление трех дивизий.
С переправившимися Кубанскими стрелками было отделение железнодорожного взвода 1-й Инженерной роты под командой известного «великокняжеским» видом прапорщика Шмидта, на которое возложена задача приводить в порядок линию железной дороги на Новороссийск и подготовлять все необходимое для перевозки войск. Но т. к. железнодорожный мост был взорван, то все могло быть приготовлено только из того, что оставлено красными. Последние же не оставили на захваченном отрезке железной дороги ни одного паровоза, ни вагона, ни платформы.
Делать отделению, в сущности, было нечего. Но в распоряжении прапорщика Шмидта оказалась дрезина, и он использовал ее для дела, ничего общего с поставленной ему задачей не имеющего; на дрезину поставил пулемет и на ней стал выезжать вперед и вести перестрелку с красными. Поставил он себе и точную задачу: не дать противнику взорвать железнодорожный мостик, чего и добился.
6 августа на южный берег реки, по наведенному понтонному мосту, перешел 1-й Конный офицерский полк с орудием 1-й батареи, которому дана задача наступать вдоль железной дороги, в то время как Кубанские стрелки должны были, расширив свой плацдарм, обеспечивать его действие с юга и востока.
8 августа Конный офицерский полк взял ст. Холмскую и на ней железнодорожный состав с паровозом. Этот трофей поступил в распоряжение прапорщика Шмидта, поступившего с ним весьма рационально: «забронировав» платформы шпалами и поставив на них пулеметы, он таким образом сформировал «бронепоезд» и стал его командиром.
На следующий день с ним он принял активное участие в атаке Конным полком ст. Ильинской. Атака «бронепоезда» была исключительной по дерзости, несмотря на то, что красные имели большие силы и бронепоезд: прапорщик Шмидт ворвался на станцию и огнем пулеметов расстроил всю их оборону, а когда орудие 1-й батареи накрыло их своими снарядами, то расстройство красных перешло в панику. А в
