Смешение возвышенного и низменного, которым преисполнены описания смерти Завоевателя, еще очевиднее проявилось на его похоронах. Похоронить короля было решено в им же основанном монастыре Сен-Стефан в Кане. Но возникли трудности при организации достойной перевозки туда его тела. Тем не менее, сначала оно положенным образом было доставлено вниз по Сене, а потом по суше до окрестностей Кана, где его встретили знатные феодалы, которые должны были участвовать в похоронах. Торжественность процессии была нарушена пожаром, который случайно начался в это время в городе. Наконец похоронное шествие достигло церкви, где уже собралась знать, чтобы прослушать мессу и проповедь Гилберта, епископа Лизье. На этой церковной службе присутствовали сын короля Генрих и многие крупные землевладельцы, а также все нормандские епископы и настоятели многих нормандских монастырей, в том числе престарелый Николас, настоятель монастыря Сент-Уан, и Ансельм из Лебека. Таким образом, Завоеватель снова был окружен своими нормандскими придворными, и его похороны были похожи на одно из тех собраний двора, которые так часто украшали его царствование. Но вскоре церемония вновь была нарушена. Местный житель по имени Аскелин возмущенно заявил, что тот участок земли, где должен быть похоронен король, был грабительски отнят у него. Он потребовал за это компенсацию и получил ее. А затем имел место еще один мрачный случай: служители в буквальном смысле слова переломили громоздкое тело Вильгельма, когда пытались втиснуть его в каменный гроб, и церковь наполнилась таким невыносимым зловонием, что священники были вынуждены поспешно закончить службу. И это было не последнее поругание тела Завоевателя. Его сын Вильгельм приказал поставить на могиле отца прекрасный памятник. Этот монумент, созданный золотых дел мастером по имени Отто и украшенный надписью, которую сочинил Томас II, архиепископ Йоркский, простоял нетронутым до 1522 года. В этом году могила была открыта по указанию из Рима, тело эксгумировали и снова с почетом захоронили. Но в 1562 году кальвинисты полностью уничтожили погребение. Могилу сровняли с землей, памятник уничтожили, а останки Вильгельма – за исключением одной бедренной кости – были разбросаны по земле и пропали. Эту единственную оставшуюся реликвию сохранили, и в 1642 году она была заново похоронена под новым памятником, который примерно через сто лет был заменен другим, более сложным по форме. Но даже этому памятнику не удалось уцелеть. Он был разрушен во время революционных восстаний 1793 года, и теперь только простая каменная плита с надписью XIX века отмечает место, где был похоронен Вильгельм Завоеватель.
Так закончилась жизнь Вильгельма Завоевателя, «и это был полный конец всего, что было в нем смертного, кроме его славы». Биограф всегда охотно преувеличивает значение того, чей портрет он создает. Нет сомнения, что самое важное в том историческом процессе, который был здесь рассмотрен, выходит за рамки жизненного пути одного человека, какой бы выдающейся личностью он ни был. Завоевание Англии нормандцами (которое было центральным событием в этом процессе) было самой революционной переменой в истории Англии между принятием англичанами христианства и Реформацией. Оно принесло новую монархию, феодальное государство особого типа, преобразованную церковь и новые идеи в политике и интеллектуальной жизни. При этом традиционный жизненный уклад был сохранен практически полностью. Сочетание многого нового с многим из возрожденного старого в определило в высшей степени индивидуальный характер уклада средневековой Англии.
Преобразования такого масштаба невозможно объяснить просто действиями одного человека. Еще меньше для их оценки годятся суждения, подсказанные заботами более поздних времен, в особенности потому, что эти суждения часто могут зависеть от религиозных, политических и общественных критериев, которые сами могут быть оспорены. По каким критериям нужно сравнивать церковь Ланфранка с церковью Алдреда, духовное совершенство Иоанна Феканского и Вулфстана, добродетели и пороки англо-нормандских аристократов и их английских предшественников? Как можно вынести окончательное суждение о сравнительных достоинствах политических связей средневековой Англии с Францией и со Скандинавией? На каких весах литературное творчество Эльфрика может перевесить творчество святого Ансельма? Как сравнить достоинства написанных на английском «Англосаксонских хроник» и написанной на латыни большой истории Ордерикуса Виталиса, который, кстати, тоже был англичанином, и определить, что весомее? Самое большее, что можно сделать для оценки этих перемен, – рассмотреть их в контексте их времени. Нормандское завоевание Англии было подготовлено историческим ходом событий. Оно стало возможным благодаря возвышению уникальной в своем роде провинции и развитию той политики, которую она проводила. Поводом к нему послужило сложное переплетение политических взаимосвязей, возникших накануне 1066 года и связавших Францию, Скандинавию, Италию и значительную часть Западной Европы. Завоевание (чем бы его ни считали – добром или злом) имело не только светские, политические, но и социальные, религиозные и культурные последствия. Создание англо-нормандского королевства изменило политическое равновесие в Европе, обусловило многие события в последующей истории Франции, привело к изменениям во внутренней структуре средневекового западного христианства и в его влиянии на внешний мир.
Длительный кризис, охвативший королевство в середине XI века, представлял собой комплекс сложных причин и имел такие всеобъемлющие последствия, что никак не может быть отнесен к деятельности одного человека, кем бы он ни был. Тем не менее, принимая во внимание это замечание, трудно объяснить результаты происходившего тогда развития, если не учитывать личное влияние Вильгельма на каждый из тех политических процессов, о которых шла речь в этой книге. Место человека в истории определяется тем, в какой степени он может формировать запросы времени и одновременно откликаться на них. Способность действовать таким образом определяется личными качествами человека, и возможности для этого бывает больше в те времена, когда управление страной базируется на принципе личной власти. Именно поэтому личность и характер Вильгельма должны привлекать к себе внимание, раз они были одним из факторов, повлиявших на формирование Англии и Европы.
Как выглядел человек, который производил такое сильное впечатление на своих современников? Изображения Вильгельма на гобеленах из Байе, на его английской печати и на монетах, отчеканенных по его указанию, когда он был королем, слишком стилизованы и потому не дают ни малейшего представления о его внешности. Но литературные свидетельства рассказывают об этом яснее. Один монах-нормандец, который вполне мог лично видеть Вильгельма, описывает его как крупного, высокого, склонного к полноте силача воина с резким гортанным голосом, который вовсе не казался неуклюжим. Английские авторы свидетельствуют, что Вильгельм выглядел величаво «и когда сидел, и когда стоял», хотя нет сомнения, что уже в среднем возрасте он начал страдать от полноты, которая потом его обезобразила. Пишут, что он до конца жизни отличался прекрасным здоровьем, и часто упоминают о его необычной физической силе. Вильгельм Пуатьеский и Вильгельм Жюмьежский много рассказывают о его доблести на поле боя, и известно много примеров его способности переносить огромные физические нагрузки. Это описание, составленное по большому количеству источников, заслуживает доверия. Более того, оно может быть дополнено еще одним свидетельством особого рода. Когда в 1522 году впервые открыли могилу Вильгельма, то обнаружили, что тело в каменном гробу хорошо сохранилось, и, согласно старинному свидетельству, это было тело крупного человека с необычно длинными руками и ногами. Это предположение нашло подтверждение, поскольку единственная сохранившаяся после вандализма кальвинистов бедренная кость была измерена, и оказалось, что она принадлежала человеку ростом примерно пять футов десять дюймов (один метр семьдесят восемь сантиметров). В том же 1522 году с останков был написан портрет на деревянной доске, который был повешен над гробницей. Со временем он тоже был уничтожен, но в Кане сохранилась замечательная картина начала XVIII века, которая может быть копией с портрета XVI века. На картине изображен крупный телом монарх, властный, дородный, с пухлыми щеками и рыжеватыми волосами. Он одет как король XVI века и очень похож на знаменитые портреты Генриха VIII Английского, написанные при его жизни. Разумеется, подобного рода изображения требуют критической оценки, но если рассматривать его вкупе с другими свидетельствами, то есть достаточно оснований предположить, что оно в какой-то степени отражает, как выглядел Вильгельм Завоеватель.
