в то время неоднократно заставляло отчаиваться друзей Антония, они переставали верить в успех его дела и переходили на сторону Октавиана. Удивительно, что такая умная женщина не проявила особой ловкости, чтобы расположить к себе тех людей, чью помощь было важно сохранить. Пожалуй, в тот момент ее рассудок поддался опьянению власти — ей не хватило рассудительности, чтобы выдержать стресс, связанный с таким ошеломительным успехом. Кроме того, нужно помнить, что постоянные пирушки с Антонием и его собутыльниками могли в конечном итоге притупить остроту ее ума и лишить сдержанности. Возможно, когда Гораций говорил о том, что ум Клеопатры в те дни был «спутан из-за мареотидского вина», он пользовался сведениями из первых рук. Эта тридцатисемилетняя левантийка, чья жизнь была наполнена безудержными излишествами, наверняка стала более грубой и не такой приятной для глаза, как та очаровательная девушка двадцати одного года, которая завоевала сердце великого Юлия.
Решительный удар был нанесен в сентябре 31 года до н. э. — в морской битве при Акциуме. Во флоте Антония было шестьдесят быстроходных египетских галер, и царица находилась на борту одной из них. Целью Антония и его сил, сосредоточенных в Амбракийском заливе, был прорыв блокады, которую устроил им флот Цезаря, владевший морем у входа в залив. Битва велась в устье залива, египетские корабли стояли в резерве позади кораблей Антония. Вергилий позднее рассказывал о том, как царица созывала свои силы «систром своей родной земли», священной трещоткой, с которой обычно изображалась богиня Исида. Разразившаяся битва для него была борьбой между полуживотными богами Египта — шакалоголовым Анубисом и прочими — и благородными божествами Рима — Нептуном, Венерой и Минервой. Действительно, 2 сентября 31 года до н. э. в последний раз в истории Древний Египет, Египет, поклонявшийся Амону-Ра и Птаху, Осирису и Исиде, Анубису и Тоту, выступал на поле боя как суверенное государство. Его войска вела царица не египетской крови, а войска, что были на кораблях, как и вся египетская армия, в основном состояли из людей македонского и греческого происхождения, но большинство гребцов наверняка были туземными египтянами, да и египетские греки уже привыкли взывать к древним богам страны. Возможно, кличи, обращенные к Хору и Менту на туземном языке Египта, сотрясли воздух, когда шестьдесят кораблей выстроились в боевой порядок, — те звуки, которые раздавались перед тысячами битв на протяжении прошедших сорока веков, но больше уже никогда не прозвучат в сражениях человечества.
В разгар боя египетская эскадра прошла сквозь линию кораблей Антония, но, вместо того чтобы вступить в бой с врагом, ушла с попутным ветром на юг. Антоний на одном корабле немедленно оставил битву и последовал за ними. Согласно традиционному мнению, основанному на сведениях, содержащихся в сочинении Плутарха, это был акт чудовищной измены со стороны Клеопатры: она увидела, что ход сражения изменился не в пользу Антония, и вышла из борьбы за его интересы, пока у нее еще была надежда заключить перемирие с победителем на выгодных условиях, а со стороны Антония — проявление безрассудной страсти: увидев бегство Клеопатры, от любви он позабыл обо всем на свете. Исходя из описания битвы, которое оставил Дион Кассий, современные авторы считают, что на самом деле ее уход был запланирован и заранее согласован между царицей и Антонием. Антоний понял, что положение его сухопутных войск безнадежно и что последний оставшийся у него шанс — это прорваться в открытое море с теми кораблями, которым это удастся, и вернуться в Египет для передышки и сбора новых сил.
Если Марк Антоний и питал эти надежды, события показали всю их несбыточность. Антоний и Клеопатра вошли в александрийскую гавань, украсив шестьдесят кораблей, как будто они одержали великую победу, чтобы обмануть народ, пока войска снова не овладеют городом. Они вернулись к прежним кутежам, но в ожидании неминуемого конца. Общество «Неподражаемых гуляк» превратилось в общество Synapothanoumenoi, «Тех, кто умрет вместе». Войска Антония в соседних странах — Киренаике, Сирии — перешли на сторону Октавиана. При дворе обсуждались безумные планы: высадиться с войском в Испании и поднять западные страны против Октавиана, найти убежище в глухих местах на юге, в Эфиопии, в далекой слоновьей стране, проплыв вверх по Красному морю.
Клеопатра даже приказала доставить несколько судов из Средиземноморья через Суэцкий перешеек, чтобы бежать по Красному морю, но римский правитель Сирии, который оставил Антония и перешел на сторону Октавиана, убедил набатеев Петры напасть на корабли, сжечь их и таким образом сорвать авантюрный план. Эта история случайно проливает свет на то, что канал, проложенный Птолемеем II и соединяющий Нил с Красным морем, был непроходим для крупных судов или поздние цари династии позволили ему прийти в негодность, возможно из-за того, как предполагает Магаффи, что путь вверх по Нилу в Коптос и оттуда по суше через пустыню в Беренику или Миос-Гормос считался более практичным и безопасным, чем водный путь по Красному морю.
В 30 году до н. э. Октавиан Август со своей армией вошел в Египет из Сирии. Пересечь границу, бывшую непроходимой преградой для Пердикки и Антигона, на этот раз не составило труда. У Антония не было надежного войска, чтобы защищать ее. Октавиан взял Пелусий; считается, что тамошний египетский комендант Селевк не оказал большого сопротивления. Когда армия Октавиана встала у Александрии, царица, взяв некоторые сокровища и двух прислужниц — Хармион и Ираду [721], которые занимались ее маникюром и прической, — заперлась в прочной гробнице где-то в Александрии и дала Антонию понять, что совершила самоубийство. Тогда Антоний бросился на меч, но не сумел убить себя, и Клеопатра со своими служанками втащила его, тяжело раненного, в гробницу. Конечно, мы никогда не узнаем о том, что произошло внутри, кроме того, что впоследствии решили рассказать Клеопатра и ее служанки. Ворвавшись в гробницу, римляне нашли мертвое тело Антония. Плутарх душещипательно описывает последние слова влюбленных, но нужно помнить, что шансы Клеопатры на заключение выгодного мира с Октавианом увеличились бы после того, как Антоний будет убран с дороги, и она, видимо, постаралась обманом вынудить его покончить с собой.
Октавиан победно вошел в Александрию 1 августа 30 года до н. э. Он вступил в переговоры с царицей, которая тогда уже вернулась из гробницы во дворец Птолемеев. Потом рассказывали, что сорокалетняя Клеопатра пыталась в третий раз повторить былой успех и пленить владыку римского мира, но ее попытка разбилась о холодное благоразумие молодого Октавиана Августа, хотя святым он не был. Однако вполне допустимо, что это было придумано позднее, когда о царице Клеопатре уже
