В последний год своего пребывания в Белом доме президент США Джимми Картер сделал усиление давления на СССР в связи с вводом войск на территорию ДРА главной доминантой своей международной политики. Одновременно он предоставил ЦРУ свободу действий в отношении СССР, включая создание вооруженных отрядов антиправительственной оппозиции и активизацию военных действий против Ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
Ведущую роль в организации боевой подготовки афганских «моджахедов» в Пакистане играли Межведомственное разведывательное управление (МРУ) Пакистана и резидентуры ЦРУ в этой стране в Исламабаде и Пешаваре.
Помимо этого, британская СИС (МИ-6) готовила «моджахедов»— инструкторов для партизанской войны в Афганистане на… секретных базах в Шотландии! ЦРУ также регулярно получало отчеты МИ-6 о подготовке афганских боевиков, а также об операциях британской разведки в самом Афганистане.
Кстати сказать, сегодня многие западные аналитики признают, что Запад, и прежде всего ЦРУ США, во многом повинны в искусственном синтезировании и взращивании гомункула исламского экстремизма и терроризма, наиболее известными представителями которых являются движение Талибан и объявленный «террористом N 1 современности» Усама бин Ладен, в 1980–1987 годах непосредственно поддерживавший связи с офицерами СИС и ЦРУ, действовавшими в регионе афганского конфликта и принимавший участие в проведении совместных с ними операций в Афганистане. Именно им осуществлялось финансирование и обучение «моджахедов», которые в 90-е годы станут костяком созданной им международной террористической организации «Аль-Кайда» («Основа»).
Уже тогда бин Ладен именовал СССР «малым сатаной», с которым надо покончить, чтобы начать борьбу против «большого сатаны» — США.
Также к началу 80-х годов относятся попытки исламских «муджахетдинов» установить контакты с населением Среднеазиатских республик СССР и перенести подрывную деятельность против советских властей на их территорию. По крайней мере, в одном случае, им это удалось.
После прихода в Белый дом новой администрации сорокового президента США семидесятилетнего республиканца Рональда Рейгана, произошло еще больше ужесточение политики всего Запада в отношении СССР под предлогом борьбы с «советским вторжением» в Афганистан.
Возвращаясь, однако, к декабрю 1979 г., когда Комиссия Политбюро ЦК КПСС приняло решение о вводе ограниченного контингента Советских войск в Демократическую Республику Афганистан, следует признать, что далеко не все последствия этого политического шага были предусмотрены и «просчитаны» советской стороной.
Хотя уже в следующем, 1980 г. Андропов дал указание генерал-майору КГБ Ю.И. Дроздову, непосредственно руководившему операцией «Шторм — 333» по захвату президентского дворца Тадж-Бек в Кабуле, готовить план вывода Ограниченного контингента советских войск из Афганистана — хороший политик должен уметь предвидеть не только необходимые последующие действия и шаги, но и заблаговременно подготавливать их…
Другим важным направлением внешней политики Картера было оказание давления на Советский Союз в преддверии летних Олимпийских игр 1980 года.
Малоизвестной, но незабываемой страницей истории КГБ было его участие в обеспечении безопасности проведения в СССР XII летних Олимпийских игр 1980 года.
По мнению большинства историков, а также современников и непосредственных участников тех, уже далеких от сегодняшнего дня, событий, Олимпиада оставила незабываемый след в сердцах и в памяти ее участников и зрителей. Она действительно вошла в «золотой фонд» славных дел советской истории, которыми мы имеем полное право гордиться.
Следует отметить, что вопрос о приглашении участников Олимпийских игр в советскую столицу рассматривался руководством СССР на протяжении более 15 лет (в 1964 и 1968 годах), но каждый раз соображения объективного и субъективного характера, препятствовали подаче Москвой заявки в Международный Олимпийский комитет (МОК).
Первая попытка 1970 г. добиться согласия МОК на утверждение Москвы в качестве столицы Олимпиады 1976 г. не увенчалась успехом.
По поводу жарких предолимпийских баталий следует отметить, что прием Олимпиады в послевоенные десятилетия ХХ века всегда был исключительно престижным для страны-организатора мероприятием. И, если он и не приносил значительных финансовых прибылей (все предыдущие Олимпиады были попросту убыточными), то предоставлял немало политических и имиджевых дивидендов, закономерно поднимая авторитет страны в мире.
А фактическое начало «предолимпийской гонке» положило постановление Политбюро ЦК КПСС «О выдвижении кандидатуры Москвы на проведение XXII летних Олимпийских игр 1980 г. (Протокол № 16 от 9 сентября 1971 г.) и последовавшее за ним обращение Исполкома Московского городского Совета депутатов трудящихся в МОК.
Впервые проводившаяся «за железным занавесом», в социалистической стране Московская Олимпиада должна была стать «визитной карточкой», продемонстрировать рост открытости СССР в связи с начавшимся процессом разрядки международной напряженности.
Прекрасно понимали это и недруги нашей страны за рубежом, надеявшиеся под лозунгами «реализации соглашений «третьей корзины» Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанного 1 августа 1975 г., нанести политический ущерб планам советского руководства.
В силу указанных, а также иных внешне и внутриполитических обстоятельств, эти всемирные спортивные состязания оказались в центре ожесточенного противоборства двух социально-политических систем, став заложником политических амбиций непосредственных организаторов и их противников из стана «холодной войны».
Для преодоления возникающих препятствий СССР нередко приходилось задействовать все имевшиеся в его распоряжении средства — политические, дипломатические, экономические, порой прибегая даже к помощи отечественных и иностранных спецслужб!
Еще за полгода до официального решения МОК в октябре 1974 года о проведении состязаний летней Олимпиады-80 в столице и других городах СССР, разведка КГБ доложила о благоприятном для Москвы раскладе мнений его членов. После официального решения МОК, объявившего столицу будущих XXII Олимпийских игр, 23 декабря 1975 г. было принято закрытое постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О мерах по подготовке и проведению Олимпийских игр 1980 г.». При этом следует отметить, что помимо Москвы, спортивные соревнования Олимпиады проходили также в Таллине (парусная регата), Ленинграде, Киеве и Минске (футбольный олимпийский турнир).
