Но вот реальное похищение невесты на Кавказе всегда порицалось. Это когда парень с дружками может запихать в машину — и тем самым сломать ей жизнь — приглянувшуюся ему девушку, а она даже никогда не подозревала о чувствах, а, может, даже о существовании пылкого Ромео. С девушкой поступают как с вещью, отказывая ей в собственном выборе и воле. Может, она и не против, чтобы её похитили, но чтобы это сделал всё-таки её избранник. Я сам участвовал в этом обряде два раза. В одном из них мы выкрали девушку прямо из отчего дома — получилась такая молниеносная спецоперация со стрельбой в воздух. Но в обоих случаях — по обоюдному согласию молодых. А вот мои двоюродные племянники за похищение невесты, которая не собиралась таковой стать, получили реальные сроки. Есть похищения невесты, а есть похищение человека — преступление. И громкими становятся именно такие кражи невест. В последнее время в северокавказском регионе России это стало социальным бедствием. Родители боятся отпускать дочерей из дому без охраны. Девушки уже с 16-ти лет не могут спокойно куда-то пойти. Местные власти пытаются как-то законодательно бороться, но пока даже вмешательство старейшин не всегда помогает. Когда происходит ломка или даже кризис традиционной системы, в первую очередь девальвируются положительные правила и обычаи.
Но каждый случай надо разбирать отдельно. Не так ли? Представить этот обычай, как дикий средневековый обряд диких кавказцев, свалив все случаи в одну кучу — вот, мол, мало того, что в Москву понаехали, так ещё и свои уставы притащили — это разве честная исследовательская работа? Не на каком-то интернет-форуме сказать, не в кругу друзей, а в эфире федерального телеканала?
Об этом похищении сообщали многие московские СМИ — в январе 2004 года в Юго-Восточном округе Москвы на улице Коновалова 16-летнюю школьницу-азербайджанку Г., во время прогулки со своей младшей сестрой, затолкали в чёрную «десятку» с тонированными стёклами и замазанными номерами. Кто это сделал, родители Г. догадались сразу — несколько месяцев до этого их 25-летний сосед сватался к девушке, но они ему отказали — слишком молода, да и парня она не знала. А вот лихому джигиту просто приспичило — взял и украл.
Мы с Ильёй решили эту тему раскопать. Планировалось, что, сняв для фильма эту историю — девушку, парня, её родителей, то, как всё происходило, как в дальнейшем сложилась судьба этих молодых людей — используем её в качестве информационного повода, чтобы рассказать об этом горском обычае, ставшим культурным явлением главного мегаполиса страны. Добросовестно рассказать — с интервью с этнографами, с противоположными экспертными точками зрения, но с нейтральным закадровым текстом.
И тут наш с Ильёй творческий союз не выдержал испытания. После упорных поисков нашёл я отца этой девушки. Оказалось, что та история закончилась очень нехорошо — похищенная Г. не собиралась отвечать взаимностью малознакомому ей парню, постоянно плакала, отказывалась от еды, и раздосадованный парень, продержав её несколько дней, но так и не добившись своего, просто вернул её. А потом скрылся, даже прощения не попросил у семьи девушки. Здесь уже был вопрос чести — найти парня и, как минимум, дать по шее: для любого нормального отца дочки — это же святое, кто их ещё защитит, кроме него. И брата, если он есть.
— Илюха, я вообще-то могу их семью уговорить на съёмку, но ведь им придётся перед всей страной «раздеться». Правда, обидно, что столько усилий было потрачено на поиски.
— Да ты что?! С ума сошёл?! Звони скорее — договаривайся. Такая тема!
— Не понял. Ей, вообще-то, ещё и замуж выходить…
— А нам какое до этого дело?! Мы на её примере покажем всё про это варварство, — дважды проговорился Илья.
— Теперь понял. Я эту семью больше трогать не буду! И всё!
Зимин минуту молча меня изучал:
— Ты что — боишься их? Они какие-то крутые?
— Да причём тут это, а? Крутые или нет… Я не знаю. Но, мы людей подставим. Представь себя на месте отца этой девушки.
— Эльхан, это же лишние эмоции! Это же непрофессионально!
«Оооо! Понятно. Это школа Николая Картозия. Его дрессировка. Я-то знаю».
— Ну, тогда согласен: я не профессионал. Так всем и скажешь, хорошо?
Я собрался уходить.
— Ты же мне обещал эту тему с похищениями невест.
Договорился со знакомыми актёрами-чеченцами, чтобы мы сняли так называемую теле-реконструкцию — чтобы показать, как это обычно происходит. Роль невесты играла заслуженная артистка Ингушетии и Чеченской Республики, всегда внешне юная Роза Банкурова. Сам обряд очень красивый, динамичный, с сочной «картинкой» — то, что «любит» телевизионная камера. Да и ребята отработали отлично. Съёмку проводили на Воробьёвых горах в аллее у здания МГУ.
Самого Ильи не было. Вместо него приехал один из продюсеров программы «Профессия — репортёр» Евгений Баламутенко, как оказалось, с особым заданием. После того, как актёры уехали, он заволновался, схватил нтвшный микрофон и стал приставать к прохожим и отдыхающим на Смотровой площадке Воробьёвых гор с неприличными вопросами.
— Как вы кавказцев воспринимаете? Особенно, такой кавказский обряд как похищение невест — ну, что они свои порядки у нас в Москве насаждают? Только у меня просьба: когда мы начнём писать — скажите, что к кавказцам плохо относитесь, что нельзя допускать такие их нравы и порядки. Ну, что это как киднеппинг, одно и тоже с похищением человека и так далее? Что если хотят, пусть у себя там, в горах и похищают друг друга? Можете? Пожалуйста? Так надо…
Отвёл коллегу в сторону от нормальных людей.
— Ты что, Женя, ох. л? — не понял я его «юмора».
— Ой, Эльханчик, это Илюха попросил — нужно снять недовольных граждан. Ну, чтобы показать «негатив», глас народа. В фильме надо вставить слова москвичей — ну, таких ошарашенных якобы этим обрядом на улице города. Девушек каких-нибудь — ну, они, мол, видели это, недовольны. Вмонтируем после видео с похищением.
— Зимин так и сказал? Значит, глас народа, да?
— Ну, да, сказал, что нужны «синхроны», где люди будут говорить: «Мочить надо кавказцев», «Пусть убираются отсюда» и т. д. Вот. Поможешь мне уговорить людей?
— Ты что, Женя, ох. л? — повторил я вопрос для тех, кто в «танке». — Прямо при мне людей на такие ответы провоцировать. Хотя бы подождал, пока я уйду.
— Ой, Эльханчик, ты что? — замахал руками адресат моего вопроса. — Ты же профессионал! Ты же знаешь — как я к тебе отношусь? Ты что — обиделся?
— Ага, обиделся, сейчас заплачу. Плевать мне на вашу работу!
— Ну, что я сделаю, а? Меня вы. бут если я этого не сделаю, — закричал мне вслед профессионал. — Я же не специально…
