Так вот: его вторая жена, Ольга Стефановна, начинала учиться как меццо-сопрано, а потом папа ей сказал: «Ты поешь не своим голосом» – и она переквалифицировалась в контральто. Папуля и тут поруководил немножко…
Отцу с его дамами не везло. Тогда он был инспектором кавалерии РККА и больше половины года мотался по военным округам. А молодая жена в Москве одна, и у нее бурный роман с тенором из Большого театра… Папа был в курсе, стукачей в Большом хватало. Но он ничего не предпринимал, а почему – я не знаю. Может быть, из гордости, может, от любви…
И жена моталась без него по посольствам: получает приглашение и едет на прием с женой начальника Генштаба РККА, маршала Егорова. Она вела светскую жизнь и на этом, бедняга, и погорела: ей приписали связь с иностранцами.
Когда ее арестовали, папы в Москве не было: а то ведь поговаривали, будто он ее сам отвез в «чеку»… Но это глупости. Он к Сталину ходил отбивать ее.
У него этот разговор записан:
– У тебя жена плохая!
– А уж это дело не политическое, а семейное. Сталин отправил его к Ежову, и тот сказал, что Ольгу Стефановну взяли только затем, чтобы разузнать о жене Егорова, а потом, мол, отпустят.
Ее, конечно, жалко безумно. Она несколько лет просидела в одиночке, ее насиловали… Потом Ольга Стефановна жила на поселении в Сибири, а в общей сложности мотали ее по тюрьмам и ссылкам 19 лет: с 1937 по 1953 год. На поселении работала уборщицей в школе, и там к ней очень плохо относились: местные считали, что ее арестовали за то, что она хотела отравить Буденного. Отец следил за ее судьбой и, как только стало возможно, вывез ее оттуда, выбил комнату, содержал материально… Но она прожила недолго. Ольга Стефановна вернулась в Москву в 1956 году. Семен Михайлович устроил ее в больницу, помог получить квартиру».
После ареста жены маршал перевез к себе ее мать. К ней приехала племянница, Мария Васильевна, двоюродная сестра Ольги Стефановны, студентка московского мединститута. Делала Буденному уколы, как медсестра. Маршал ее полюбил. Сосватала их Варвара Ивановна, мать Ольги Стефановны. Вот что вспоминала Мария Васильевна: «В Москву я приехала в тысяча девятьсот тридцать шестом году из Курска. Поступила учиться в стоматологический институт на Каляевской. Жила в общежитии. Была у меня в Москве родственница, Варвара Ивановна, родная сестра моего отца. Я ей, как приехала, позвонила. Она позвала к себе – точно назначила время. Мне, конечно, было известно, что ее дочка, моя двоюродная сестра Ольга, вышла замуж за большого человека. За знаменитого Буденного, которого знает вся страна… Когда шла к ним в дом, я очень беспокоилась, как там будет. Варвара Ивановна встретила меня хорошо. Я стала бывать у нее. Ольгу видела редко, она пропадала по своим делам, а Семена Михайловича ни разу не видела.
Однажды пришла, позвонила в дверь – он на пороге. Как с фотографии в газете сошел.
– Вы к кому? – говорит. Я оробела:
– К Варваре Ивановне.
– А, ну так я вас к ней провожу.
– Не надо. Я знаю, как идти к ней в комнату.
– Знаете? Значит, вы здесь не первый раз?
– Я часто бываю…
Когда в 1937 году посадили его жену, Варвара Ивановна попросила меня иногда приходить, чтобы помочь ей с хозяйством. Помогая тете, я стала часто видеть Семена Михайловича.
Я помогала готовить. Когда, бывало, днем Семен Михайлович приходил обедать, подавала ему. Он благодарил, всегда улыбался.
Однажды тетя, Варвара Ивановна, спрашивает меня:
– У тебя есть компания?
– Есть, – говорю.
– А серьезно есть кто-нибудь?
– Нет.
Она, видимо, подготавливала меня. И ему сказала, что у меня нет жениха.
На следующий день Семен Михайлович спрашивает меня за обедом:
– Как вы ко мне относитесь? Ничего не подозревая, отвечаю:
– Вы мой любимый герой.
– Замуж за меня пойдете?
Я опешила. Долго молчала. И говорю:
– Я боюсь. Он засмеялся:
– Съездите к родителям, посоветуйтесь. И дайте мне ответ.
Он ушел – я к тетке. Она говорит:
– Выходи. Он очень хороший человек. Это я знаю. Он все равно женится на ком-нибудь. Если даже Ольга выйдет из тюрьмы, им вместе не быть. Как это можно: у Буденного жена сидела?! Выходи.
И я поехала в Курск советоваться.
Мать открывает дверь, не ждала, испугалась:
– Тебя из института выгнали?
– Нет, я замуж выхожу. Мать села на стул:
– За кого?
– За Семена Михайловича.
А они в Курске даже не знали, что Ольга в тюрьме.
– Ты в доме у них что-то натворила? – У матери сразу тысяча мыслей, одна другой хуже.
Я ничего не ответила, отдала ей письмо от Варвары Ивановны. Она написала, что Ольгу посадили и что Семен Михайлович хочет жениться на мне…
Долго мы с родителями сидели, говорили и решились. Уезжаю я назад в Москву, мама обнимает меня и плачет. Может, говорит, последний раз видимся. Теперь, поди, к тебе не приедешь. За семью замками будешь.
Вернулась я в Москву, пришла в квартиру к Буденному, подаю ему суп за обедом, он поздоровался и молчит, ничего не говорит о своем предложении. Мне как-то не по себе. Пообедал и спрашивает:
– Ну что вы решили?
– Положительно, – говорю, а у самой уши красные от стыда.
Он тоже весь вспыхнул:
– Боялся спросить. Вдруг откажешь!
И ушел на работу. Вечером вернулся, а я собралась уходить. К тому времени я жила уже не в общежитии. Варвара Ивановна устроила меня на Самотеке, сняла угол у женщины, которая приходила к Буденным делать генеральные уборки.
Семен Михайлович говорит:
– Оставайся в доме. Нечего бегать по самотекам. Вы теперь тут хозяйка.
Он от стеснения мне сначала то «ты», то «вы» говорил. А я так вообще еще долго звала его «Семеном Михайловичем» и на «вы».
Он сердился:
– Я твой муж, а Семен Михайлович на коне сидит. Зажили мы с ним как-то сразу очень хорошо и дружно.
Он так радовался, что рождались дети. У него с теми женами дети не получались, и он думал – в нем причина.
13 августа 1938 года появился на свет Сережа.
6 сентября 1939 года родилась Ниночка.
Я бросила институт. Очень жалко было бросать. И Семен Михайлович жалел, но и детей нянькам отдавать не хотелось.
– Ты уж воспитывай ребят, а я буду платить тебе стипендию, – говорил мне Семен Михайлович.
Третий наш сын, Миша, родился в 1944 году.
Варвара Ивановна еще некоторое время жила с нами, а потом уехала в Ленинград к сестре. Семен Михайлович помог ей получить там квартиру. Сложное это было чувство: ее дочь – жена Семена Михайловича – в тюрьме, она сама меня выдала за него, на ее глазах наше счастье проходит, понимаете?»
Похоже, Варвара Ивановна присмотрела Семену Михайловичу новую молодую жену сразу же после ареста дочери. Она очень точно психологически рассчитала, что Буденный после ареста своей жены инстинктивно будет бояться долгое время оставаться без женщины, причем по двум причинам. Первая – политическая. Если Буденный долго будет оставаться один, не заводя себе жену или любовницу, Сталин может заподозрить, что маршал продолжает любить Ольгу Стефановну и ждет ее возвращения из лагеря (а ждать пришлось бы долгих 19 лет). Значит, наверняка должен затаить обиду на него, Сталина, поскольку прекрасно знает, что его жену, жену маршала и народного героя, без санкции Сталина не могли ни арестовать, ни посадить. А это обстоятельство автоматически делало Буденного, с точки зрения Иосифа Виссарионовича, политически неблагонадежным. Вторая же причина была чисто бытового свойства. Семену Михайловичу хотелось семейного уюта, налаженного быта, который две первые жены так и не смогли ему обеспечить. И немолодому уже маршалу очень хотелось детей.
