побочная информация от гнозиса состоит из растормаживающих посланий (инструкций), основное содержание которых уже нам присуще – т. е. всегда было в нас (Платон первым заметил, что обучение есть форма припоминания).
Древние обладали техниками (таинствами и ритуалами), широко использовавшимися в греко-римских мистериальных религиях, в том числе в раннем христианстве, с целью вызвать возвращение памяти, главным образом ради ее восстановительной ценности для индивида: однако гностики и Мани верно видели онтологическую ценность этого процесса и для того, что называли Самим Божеством (т. е. для целостного бытия).
Филип К. Дик
К. У. Джетер
12.07.1977
Санта-Ана, Калифорния
(Примечание: в то время как такие «просветленные» духовные лидеры, как Зороастр, Мани, Будда или Илия, могут рассматриваться как «приемники» мудрости целостного бытия, Христос, по-видимому, является настоящим «терминалом» этого компьютероподобного бытия: он не говорил от его имени – он и был им. «Был» здесь означает «представлял его в микроформе».)
ЗАПИСКА КОНЦА 1972 ГОДА, ВЛОЖЕННАЯ МЕЖДУ СТРАНИЦ «ЭКЗЕГЕЗЫ», ДАТИРУЕМЫХ 1977 ГОДОМ
Я едва не стал искренним орудием заговора, состоящего из меня самого.
Общество Джона Бёрча [241] искренне стремится спасти страну от Общества Джона Бёрча – от самого себя.
Прототип: Пух и Пятачок ходят по следу Буки вокруг дерева круг за кругом. Следов все больше и больше.
Я взорвал собственный дом и забыл об этом [242]. Но почему забыл? Думал, что у меня есть враг, потому что не мог встретиться лицом к лицу с мыслью, что я параноик, т. е. спятивший. Я взорвал свой дом, чтобы убедить себя, что я нормален. Любой, кто бы пошел на это, действительно совершенно спятил. Поэтому, как только те, кто думал, что я воображал слежку за собой, увидели взорванный дом и поняли, что я куда более чокнутый параноик, чем они подозревали.
Теперь их параноидальные подозрения обо мне растут. Я чувствую их параноидальные подозрения, слышу и т. п.
Почему вечно всего не хватает? Потому что люди все собирают и прячут. Зачем собирают и прячут? Да потому что всего не хватает.
Все мы изолированы, все подозреваем друг друга, все пытаемся понять, что происходит, что это значит, кто за этим стоит? Кто наш враг? Но понять, что происходит, не можем, и это перегружает наш мозг, перегревает сознание: мы быстро истощаемся и перестаем вообще что-либо понимать. А враг по-прежнему не виден. Окончательно запутавшись, мы начинаем действовать неэффективно, бесцельно. Другие, заметив наше странное поведение, спрашивают, что это мы затеяли. Да в сущности, ничего – просто тщетно пытаемся понять переутомившимися мозгами, что затевают другие, но их поведение все более и более ставит нас в тупик. Каждый из нас предполагает: остальные-то точно знают, что делают! И зря. Нас спрашивают: что это ты делаешь? Мы не можем дать внятного ответа, потому что сами не знаем; но отсутствие связного ответа убеждает других, что мы лжем, а единственная причина лгать – в том, что мы в самом деле заняты чем-то таким, что стоит скрывать. Это подтверждает их страхи и недоверие, и они начинают еще настойчивее нас допрашивать. Вот ложная посылка: если кто-то что-то делает, то знает зачем, а если не может объяснить – значит, лжет, скрывает что-то дурное, возможно, скрывает, что хочет мне навредить. И каждый из нас все больше и больше запутывается, тратит все больше времени, все больше утомляет и истощает собственный мозг, допрашивая других, таких же запутавшихся, как он сам, из ошибочного убеждения, что им-то понятно, что происходит. Да ничего не происходит, и никто ничего об этом не знает! И никто ничего не скрывает – разве только то, что ничего уже не понимает и хочет уйти домой.
ИЗ «ЭКЗЕГЕЗЫ»
(ок. 1977)
«Актуальное есть то, что выловлено из моря возможностей, также составляющего часть истины». Это означает, что нельзя считать актуальность истинной, а возможности ложными: просто актуальность более истинна, а возможности менее, но истинны тоже. Это включает и принцип эмерджентции [243], того, как нечто приходит в бытие. Тут вопрос степени, а не «или-или». Возможно, та сила, что выбирает одну из возможностей и делает ее актуальностью – это давление реальности, великого моря возможностей, на человеческий ум. Он выбирает одну актуальность, оценив ее как наиболее вероятную. Или же это тонкое взаимодействие, взаимообмен между разумным сознанием и этим великим морем: оно давит, пока одна возможность среди прочих не становится все более отчетливой, и соответственно этому изменяется и давление – теперь оно проталкивает именно эту возможность. Актуальность – просто одна из возможностей, которая обрела форму и очертания и потому сделалась различимой. Актуализация – процесс гештальтинга, происходящий прежде всего в человеческом сознании. Сознание оказывает тонкое, но постоянное давление, исходя из того, что одни события и вещи должны, а другие не должны произойти: оно формирует реальность напрямую при помощи некоего поля, вроде гравитационного, очень слабого, но присутствующего постоянно и в конечном счете эффективного. Без присутствия человеческих сознаний и оказываемого ими давления не происходило бы никакой актуализации – только великое море возможностей или полуистин плескалось бы во множестве своих полуформ, постоянно противоречащих друг другу, но существующих бок о бок. Без реального времени, без пространства.
ИЗ «ЭКЗЕГЕЗЫ»
(ок. 1978)
С помощью анамнесиса можно двигаться назад во времени, возвращаться и сжигать или расплетать свою карму, возрождаться в высшем состоянии – но верно ли, что все это лишь внутренний психологический процесс? Должно быть, так – Тесса [244] ведь не видела Рим 70 года н. э. Но я видел, как ВАЛИС модулирует реальность вне меня. А если это проекция (см. Юнг)? Проекция, магдебургские полушария [245] – это все объясняет. Я видел вне себя свое собственное сознание. Я опустился до филогенетического (коллективного) бессознательного. А Бог не имел к этому никакого отношения. Верно?
Тогда как быть с вестником, который является вовремя и останавливает машину возмездия, запрещая ей вершить возмездие над тобой? Этот вестник – архетип бессознательного? А голос ИИ [246] – это моя анима [247]?
ИЗ «ЭКЗЕГЕЗЫ»
(ок. 1978)
Есть! У меня новая смелая теория. Из диалектического антитетического взаимодействия между Империей и ее врагом вытекает, что ВАЛИС сотворен, ВАЛИС как космос. Война предоставляет запчасти, все более новые, все более разные, а ВАЛИС встраивает их в себя и так формирует свою сому. ВАЛИС – результат и цель этой борьбы: борьба, так сказать, порождает обломки – хаос, – и они становятся сырьем для ВАЛИС, необходимым, чтобы он продолжал расти и мог завершить себя.
