Филип Дик - Убик

Пятого июня 1992 года в три одиннадцать утра ведущий телепат в зоне Солнечной системы исчез с карты в Нью-Йоркском бюро фирмы «Корпорация Ранкитера». В связи с этим раззвонились видеофоны. Фирма Ранкитера за последние два месяца потеряла слишком многих людей Холлиса, за которыми она следила, чтобы просто так смириться с новым случаем исчезновения.

— Мистер Ранкитер? Простите, что я вас беспокою. — Техник, ответственный за работу ночной смены, нервно откашлялся, когда массивная голова Глена Ранкитера медленно выплыла на экран видеофона. — Мы получили сообщение от одного из наших инерциалов. Сейчас я отыщу его… — Он начал рыться в груде магнитофонных лент, на которые надиктовывали поступающую информацию. — Это сообщила миссис Дорн — может быть, вы помните, она отправилась вслед за ним в Грин-Ривер, штат Юта, чтобы…

— За кем? — буркнул Ранкитер заспанным голосом. — Не могу же я помнить, какой из инерциалов каким из телепатов занят. — Он пригладил ладонью непослушную массу седых жестких волос. — О деталях патом… Кто из людей Холлиса исчез на этот раз?

— С. Доул Мелипон, — сказал техник.

— Что? Мелипон исчез? Вы, верно, шутите?

— Я серьезно, — заверил его техник. — Эдди Дорн вместе с двумя другими инерциалами следили за ним вплоть до мотеля, известного под названием «Башня разнообразнейшего эротического опыта». Это подземное сооружение, состоящее из шестидесяти апартаментов, предназначенных для бизнесменов, приезжающих туда со своими девицами и не стесняющихся в развлечениях. Эдди со своими коллегами не допускали, чтобы он находился в активном состоянии. Для верности мы послали туда одного из наших телепатов, мистера Г. Г. Эшвуда, чтобы он провел измерения. Он подтвердил наличие зоны помех вокруг сознания Мелипона и, поскольку помочь им ничем не мог, вернулся в Топеку, штат Канзас, где пытается завербовать для нас нового сотрудника.

Ранкитер, почти проснувшись, закурил сигарету. Он сидел, сгорбившись, уперев ладони в подбородок, и полосы дыма плыли в поле зрения визира, установленного по его сторону видеофонной линии связи.

— Вы уверены, что этим телепатом был Мелипон? Насколько я понимаю, никто не знает, как он выглядит — он чуть ли не каждый месяц меняет свой физиономический шаблон. Каково было его поле?

— Мы направили туда Джо Чипа с заданием проверить замеры напряженности поля в районе мотеля. Чип говорит, что максимальная напряженность, которую он зарегистрировал, составляла 62,5 блр телепатической ауры. Из всех известных нам телепатов только Мелипон способен на такое. Поэтому, — закончил техник, — мы и воткнули в карту обозначавший его значок. А теперь он… он исчез.

— А вы на полу искали? Или за картой?

— Он исчез в электронном смысле! Этого человека нет больше на поверхности Земли, а также — в той степени, в какой мы можем ориентироваться, — его нет и в зоне известных внеземных территорий.

— Я спрошу совета у своей покойницы жены, — сказал Ранкитер.

— Но сейчас ночь. В эту пору моратории закрыты.

— Не в Швейцарии, — ответил Ранкитер, изобразив улыбку, словно горло у него было наполнено невкусной ночной слюной. — Спокойной ночи. — И он отключился.

Герберт Шенгейт фон Фогельсанг, владелец Моратория Возлюбленных Собратьев, приходил на работу раньше всех сотрудников. В это время движение внутри холодного, гулкого здания только начиналось: в приемной уже ждал с билетом в руке взволнованный, похожий на священника мужчина в очень темных очках. Он был одет в куртку из кошачьего меха и желтые остроносые ботинки. Казалось, что он, пользуясь свободной минутой, пришел навестить кого-то из родственников. Приближался День Воскресения Из Мертвых — день, официально посвященный находящимся в полужизни, и следовало ожидать, что скоро начнется наплыв посетителей.

— Я вас слушаю, — с вежливой улыбкой проговорил Герберт. — Я лично приму ваш заказ.

— Это такая старенькая женщина, — пояснил клиент. — Маленькая и сухонькая. Моя бабушка.

— Минуточку. — Герберт направился в сторону холодильных блоков, чтобы отыскать номер 3-054-039-Б.

Найдя нужного человека, он сверил данные с прикрепленной там же контрольной карточкой. Получалось, что старушке оставалось находиться в состоянии полужизни только пятнадцать дней. «Не так много», — подумал он, привычно прилаживая переносной усилитель протофазонов к прозрачному синтетическому материалу, из которого был выполнен гроб. Он прикрепил усилитель, настроил его на нужную частоту и прислушался, проверяя, нормально ли функционирует сознание.

Из динамика слышался слабый голос:

— …и…и как раз тогда Тилли сломала ногу в колене. Мы думали, что она никогда не оправится. Она так глупо себя вела, сразу начала ходить…

Удостоверившись, он выключил усилитель, связался с одним из членов бригады обслуживания и попросил его доставить номер 3-054-039-Б в гостиную, где клиент сможет побеседовать со старой дамой.

— Вы слышали ее, правда? — спросил посетитель, отсчитывая необходимую сумму.

— Да, лично, — ответил Герберт. — Все функционирует надлежащим образом.

Он щелкнул несколькими переключателями и откланялся:

— Желаю вам счастливого Дня Воскресения, сэр.

— Благодарю…

Клиент сел, повернувшись лицом к гробу — от покрывающей его изоляционной прослойки поднимался пар, — прижал динамик к уху и громко заговорил в микрофон:

— Флора, милая, ты меня слышишь? Мне кажется, что я уже различаю твой голос, Флора!

«Когда я умру, — подумал Герберт Шенгейт фон Фогельсанг, — то в завещании потребую от потомков, чтобы они оживляли меня не чаще раза в сто лет. Тогда я смогу следить за судьбой человечества». Однако это было бы слишком разорительно для наследников — уж он-то знал это. В конце концов они взбунтовались бы, распорядились извлечь его тело из холодильника и — не дай бог! — похоронить.