В связи с этим и учитывая, что Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил протест государственного обвинения и дело об августовских событиях (1991 г.) будет вновь рассматриваться новым составом суда, а подсудимые заново будут опрашиваться об их отношении к амнистии, я заявляю, что возражаю в отношении применения амнистии ко мне лично.
Считаю своим непременным долгом перед нашим народом и Отечеством сделать все возможное, чтобы вскрыть в ходе судебного следствия истину и показать общественности причины тяжелейшей трагедии, свалившейся на наше государство. Хотя бы в общих чертах раскрыть структуры и конкретных лиц, виновных в развале Советского Союза и страданиях людей всех бывших союзных республик. Это не может оставаться тайной. Стремление «упрятать концы в воду» является позорной традицией. Кроме того, судебное следствие позволит мне доказать мою невиновность.
К сожалению, в России все без исключения партии и движения, политики, историки, журналисты даже не обозначили свое намерение провести объективный анализ всего того, что произошло. Ибо развал Советского Союза и разгром хоть и незначительных демократических приобретений – это событие не только XX века, а эпохальное, историческое для всего человечества. Это трагедия всего мира, и ее главные последствия еще нас ожидают впереди.
Провозгласив демократию, мы должны двигаться к правовому государству. Установление истины по делу ГКЧП несомненно явится именно таким шагом и благотворно скажется на установлении гражданского мира и на морально-политическом состоянии нашего народа, его истинных патриотов. Одновременно это вселит в их сознание надежды на будущее.
В.И. Варенников, апрель 1994 года».
Мне стало известно, что судебное заседание по рассмотрению теперь уже дела Варенникова было назначено на 21 июня 1994 года.
Появилась возможность съездить в Ленинград, навестить могилу дочурки Ларисы, встретиться с товарищами по совместной службе на Кубе.
Из Волгограда приехал Григорий Иванович Коваленко он командовал на Кубе полком, с ним 14 апреля мы и выехали в Ленинград. Всю дорогу вспоминали о былом.
В Ленинграде встретили нас Владимир Петрович Черемных, Виктор Сергеевич Еремин, Аркадий Федорович Шорохов, Иван Николаевич Павленков, Бронислав Семенович Старанцов – мои друзья-однополчане. В этот же день состоялась встреча с «кубинцами», которые в большинстве своем осели в Ленинграде, Выборге, Саперном.
На встрече с «кубинцами» посыпались в мой адрес вопросы с упреками. Их можно свести к тому, что мы, гэкачеписты, в августе действовали нерешительно. И что даже расстрел Белого дома в сентябре – октябре 1993 года – результат робкого и непродуманного поведения ГКЧП в августе 1991 года.
Вопросы, вопросы! Я ответил, что упреки в целом справедливы. Подчеркнул, что в 1985 году никто и не предполагал, что к власти придет генсек, который встанет на путь предательства государства. Программы «перестройки» не было, да и не могло быть, потому что Горбачев подразумевал смену общественного строя. Для себя он определил главную задачу: разложить партийные структуры.
Членов политбюро, которые как-то сопротивлялись, Горбачев разогнал, он сформировал новое политбюро, в соответствии со своими взглядами и пристрастиями. И вскоре республики начали бороться с центром, вернее, с Горбачевым.
Сказал я и о том, что Горбачев никак не отреагировал на сговор в Беловежской пуще. Он даже формально не подписал ни одного документа, зная, что никакой его указ никто исполнять не будет. Это означало, что Горбачев потерял власть и ему ничего не остается, как начать клянчить для себя у Ельцина льготы.
Утром следующего дня я поехал на Шуваловское кладбище, где покоится доченька. Серое утро и подтаявший снег не прибавили настроения. И тогда я поехал на встречу с ветеранами 177-й Любаньской стрелковой дивизии.
Вместе с Семеном Михайловичем Фарберовым и его сыном, товарищами-однополчанами мы выехали в Новую Молуксу. Там в братской могиле захоронено более 11 тысяч воинов 2, 8 и 54-й армий Волховского фронта, воины 30-го корпуса и 42-й армии Ленинградского фронта. Многие патриоты лежат в ленинградской земле. Лежит и мой отчим Федор Никитич, мои однокашники по училищу.
У братской могилы стояла одинокая женщина. Я спросил ее: «Вы откуда?» – «Из Ленинграда. Приехала на могилу к брату, он защитник Ленинграда. Но сегодня юрист с собачьей фамилией переименовал город». По-моему, женщина имела в виду бывшего мэра Собчака, который поучает нас из Парижа, как нам жить дальше.
Уезжал я из Ленинграда вместе с Г.И. Коваленко. Красивейший город в апреле был серым, плохо убранным. Кругом реклама на иностранных языках, как будто мы за кордоном. Рядом с храмом на рекламе красовалась обнаженная девица. Кому-то неймется унизить православных. Подобную картину я увидел у храма Николы в Хамовниках в Москве. Правда, кто-то краской на трехметровом холсте написал: «Оккупанты, уберите своих шлюх! Уважайте православных и мусульман!»
На моих глазах к рекламному щиту стоимостью в три тысячи долларов подъехали на «мерседесе» заказчики этой непристойной рекламы. С остервенением господин с картавинкой соскребал надпись. «Оккупант!» – бросил ему проходивший мимо знаменитый писатель, которого изгнали с «демократического» ТВ. «Изыди!» – бросил все тому же господину с картавинкой вслед и дьякон. И стало тепло на душе: а все-таки мы есть! Мы – это русский народ, который вот-вот погонит с родной земли ворогов.
…23 апреля 1994 года радио сообщило о смерти Р. Никсона. Мы с ним встречались дважды. Это был один из «ястребов». Помню, как он допытывался, почему мы передали стрелковые дивизии флоту? Я ответил, что это наше внутреннее дело и нам виднее, каким образом строить нашу оборону.
Хочу заметить, что Р. Никсон, бывая в России, никогда не отзывался плохо о президенте США. Зато Горбачев осенью 1995 года в поездке по США прямо-таки распекал Москву за отсутствие внешнеполитической концепции, хотя Ельцин эту концепцию взял на вооружение от Горбачева. Концепцию отличает пренебрежение к национальногосударственным интересам страны. Так что Горбачев-пенсионер, сам того не осознавая, раскритиковал Горбачева-генсека за самодурство и пресмыкание перед Западом. Вот такие случаются курьезы. Партийная вдова сама себя высекла.
Оба президента – и Горбачев и Ельцин – до одурения верили в то, что заграница нам поможет и мы будем партнерами. Но не тут-то было. Как говорится, американцы не против, чтобы Россия сделала пристройку к «общеевропейскому дому», но на фундаменте НАТО, да и то без права на квартиру.
Не переставал нас удивлять и патриарх Алексий II. Это его святейшество извинился перед немцами в евангелическом соборе Берлина. Вот его слова: «Одновременно не можем умолчать мы о том, что тоталитарный режим, установившийся после падения нацизма в Восточной Германии и принесший страдания многим немцам, пришел на эту землю именно из нашей страны, а многие мои соотечественники поддержали его своими неправедными деяниями. За это я ныне прошу у вас прощения от имени многомиллионной и многонациональной паствы».
