– Возьмите свой список, который у вас в руках (имелся в виду список членов Комиссии. – А.Г.), – сказал Яров. – Я по порядку всех назову. Когда я буду называть цифру один, вы будете иметь в виду, что это первая группа по вопросу, касающемуся исследований. Под цифрой два у вас будет вторая группа, которая будет заниматься вопросами ритуала и церемонии, третья группа должна определить дату и место перезахоронения.
Тут же были назначены руководители каждого направления, по которым Комиссия должна осуществлять свою деятельность. Первую группу возглавил главный судебно-медицинский эксперт Минздрава РФ Владимир Олегович Плаксин, ритуальную – Собчак и третью – начальник Росархива Рудольф Германович Пихоя. Каждой группе было предписано к следующему заседанию Комиссии, назначенному на 3 ноября, подготовить соответствующие доклады с конкретными рекомендациями и предложениями, а Плаксину Яров в дополнение поручил составить справку о «ходе выполнения судебномедицинской экспертизы» и представить её в Секретариат Комиссии в течение трёх-четырёх дней, с тем чтобы к следующему заседанию члены Комиссии успели с ней ознакомиться.
На такое авральное начало отозвался владыка Ювеналий. Он сказал, что Комиссия собралась в первый раз и что сроки, которые предлагаются для осмысления серьёзных вопросов, очень коротки, тем более, как ему известно, общественное мнение в отношении достоверности останков, обнаруженных под Екатеринбургом, очень противоречиво, а также среди родственников, которые обращаются в адрес Патриарха (он назвал Николая РомановичаРоманова[5], Ольгу Николаевну Куликовскую[6], Великую княгиню Леониду[7] и кого-то из самозванцев, кажется, «принца» Долгорукова из Испании), нет полного единомыслия, а есть, наоборот, очень веские возражения против тех выводов, которые имеются на сегодняшний день.
– На первом вопросе, я имею в виду вопрос, связанный с исследованием останков, мы можем очень долго задержаться, а потому разрабатывать за три-четыре дня все другие вопросы вряд ли будет возможно. Это нужно учесть к следующей встрече, – сказал владыка, добавив, что к будущему заседанию он подготовит более обстоятельный письменный документ со своими соображениями и предложениями (Приложения 1, 2, 3).
Первое заседание Комиссии носило более организационный характер, когда обсуждались вопросы распределения ролей, степень компетенции Комиссии и круг её полномочий, выяснялись какие-то вопросы финансового свойства и члены Комиссии присматривались друг к другу. Никаких серьёзных обсуждений не было, тема останков практически не затрагивалась, и только кратко её коснулся глава первой группы В.О. Плаксин. Он сообщил, что судебно-медицинская экспертиза костных останков начала свою работу по постановлению прокуратуры Свердловской области 23 августа 1991 года, то есть через две недели после того, как было вскрыто захоронение на Коптяковской дороге, дав беглый обзор по проделанной работе. В частности, он сказал, что был разработан программно-аппаратный комплекс для проведения идентификационных исследований по черепу и прижизненным снимкам, с помощью которого «окончательно идентифицированы семь скелетов и установлена принадлежность останков пяти конкретным членам семьи Романовых, доктору Боткину и служанке А.С. Демидовой». И заверил, что, как только Прокуратура представит необходимые документы, «будут сформированы окончательные выводы экспертизы» для передачи их в Правительственную комиссию (Приложение 4).
Надо сказать, что на первом этапе работы Комиссии настроение было довольно оптимистическое. Казалось, что задачей, поставленной верховной властью, являлось беспристрастное и безусловное обретение истины, без всякого обременения какими бы то ни было политическими соображениями. Именно в это время у меня состоялась встреча с Владимиром Николаевичем Соловьёвым, ещё летом назначенным вести следствие по «Царскому делу». Впечатление от встречи осталось прекрасное. Мы долго беседовали, коснувшись всех проблем, которые будоражили общественное мнение и порождали ряд сомнений вокруг всей истории, связанной с убийством в Ипатьевском доме. Естественно, коснулись мы и двух персон, Рябова и Радзинского, о которых Владимир Николаевич отозвался без всякого энтузиазма, отметив, что вопросы к этим господам есть и что он предполагает «в порядке следственного производства» их допросить. Меня приятно обрадовало то, что Владимир Николаевич, как он очень искренне и уверенно говорил, считает долгом профессиональной чести и обязанностью патриота своего Отечества в этом страшном и запутанном деле, оставаясь абсолютно независимым от каких-либо посторонних влияний, твёрдо следовать по пути поиска правды.
На втором заседании Правительственной комиссии, 3 ноября 1993 года, Владимир Николаевич сделал довольно обстоятельное сообщение о ходе расследования «уголовного дела по факту гибели Царской Семьи», начиная с момента вскрытия захоронения в «лесном массиве в 15 километрах от города Екатеринбурга», в котором неоднократно подчёркивал то, что все существующие версии должны быть тщательно изучены и только после этого возможно будет делать какие-то выводы.
– В настоящее время, – сказал Владимир Николаевич, – существует большое количество версий, домыслов, легенд и откровенных фальсификаций о гибели Царской Семьи. Создана целая «индустрия» фальсифицированных «житий», авторы которых цепко держатся за свои версии. Широко, как в России, так и за границей, распространяются слухи о том, что документы, связанные с гибелью Николая II, сознательно сфальсифицированы по указанию партийных органов в 20-30-е годы. Подобные обвинения выдвигаются и в адрес Соколова Н.А. Ответ на многие вопросы может дать только комплексное изучение материалов, находящихся в России и за её пределами. Основным источником доказательства на сегодня является следственное дело Соколова.
Но он также отметил, что существуют документы, свидетельства, воспоминания, многие из которых входят в категорическое противоречие с тем, что известно из «Записки Юровского», главного участника и организатора расстрела Царской Семьи. В качестве примера Владимир Николаевич назвал некоего Мейера, интервью с которым было напечатано в немецком журнале ещё в конце 50-х годов. В интервью были опубликованы документы областного Совета с решением о расстреле Царской Семьи и отчёт о её «ликвидации».
– Необходимо, – сказал Владимир Николаевич, – выяснить судьбу Мейера, принять меры к поиску этих документов и проведению экспертных исследований для определения их подлинности, а также провести архивную проработку фактов, изложенных Мейером.
Коснувшись темы судебно-медицинского исследования, он отметил, что объём экспертных работ, выполненных ведущими специалистами России, Великобритании, США при участии германских учёных, завершён. Отметил, что наряду с методами, апробированными десятилетиями, были применены новейшие методы исследования, которые дают основание предположить, что неподалёку от Екатеринбурга найдены останки Николая II, Александры Фёдоровны, трёх дочерей и лиц из окружения Царской Семьи.
– Вместе с тем, – сказал Владимир Николаевич, подводя итог своему сообщению, – Комиссии следует рассмотреть вопрос о полноте исследования. С точки зрения «разумной достаточности», возможно, получив указанные материалы, на проблеме можно было бы поставить точку. В данном случае, учитывая необычность ситуации, следует провести весь комплекс возможных исследований, чтобы устранить даже самую малую «зацепку» для оппонентов. Многие российские и зарубежные исследователи критически относятся к подлинности материалов, рассекреченных в последние годы рядом государственных и партийных архивов. Необходимо провести исторические и криминалистические (графологические, почерковедческие и другие) экспертизы документов, таких как «письма русского офицера», «записки» Юровского и т. п.
С таковой же позицией обратился к членам Комиссии митрополит Ювеналий, подчеркнув, что до тех пор, пока высказываются какие-либо сомнения в отношении результатов исследований, нельзя приступать к официальному захоронению.
– Нельзя, – сказал владыка, – этого предпринимать и до завершения расследования уголовного дела по факту гибели Царской Семьи. В данном случае большое значение будет иметь заключение о высказываемых в некоторых кругах мнениях о ритуальном убийстве. Оставление без внимания этой темы чревато вспышкой антисемитских настроений. О времени похорон говорить, конечно, сейчас преждевременно. Можно лишь утверждать, что это состоится после снятия всех сомнений в отношении подлинности останков.
И владыка Ювеналий, которого председатель Комиссии величал только по имени и отчеству, добавил:
