- Даже указали устраивающие нас возможные варианты его создания, уточнил Молотов.
- Простите, я не очень понял. - Жуков нахмурил брови, и глаза его сузились, потемнели. - И вам не потребовалась для этого точка зрения Генерального штаба?
Сталин и Молотов переглянулись, будто не зная, как реагировать на слова генерала армии.
- Есть ведь оперативно-стратегические целесообразности... - Жуков испытывал неловкость и с трудом подбирал слова. - Они могли быть вам неизвестны...
Сталин досадливо усмехнулся, сунул в рот мундштук трубки и успокоительно сказал:
- Мы пока исходили из целесообразностей политической стратегии... Из изученных нами факторов.
- В порядке военно-политического зондажа, - добавил Молотов и открыл одну из своих папок. - Вот, Георгий Константинович, можете познакомиться с личным посланием товарища Сталина господину Черчиллю.
От Жукова не ускользнуло чуть заметно сделанное Молотовым ударение на словах "личным посланием", и он тут же сказал:
- Я не дипломат... Раз существует форма обменов между главами правительств личными посланиями, может, Генштаб действительно тут ни при чем.
- Читайте, - требовательно сказал Сталин и, повернувшись к Жукову спиной, медленно направился к своему рабочему столу.
Жуков взял две странички с четким машинописным текстом и про себя начал читать:
"Разрешите поблагодарить Вас за оба личных послания.
Ваши послания положили начало соглашению между нашими правительствами. Теперь, как Вы выразились с полным основанием, Советский Союз и Великобритания стали боевыми союзниками в борьбе с гитлеровской Германией. Не сомневаюсь, что у наших государств найдется достаточно сил, чтобы, несмотря на все трудности, разбить нашего общего врага..."
Затем Сталин сообщал премьер-министру Великобритании, что положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным, и объяснял причины этому...
"Мне кажется, далее, - писал он, - что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика).
Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. Создание такого фронта было бы популярным как в армии Великобритании, так и среди всего населения Южной Англии. Я представляю трудность создания такого фронта, но мне кажется, что, несмотря на трудности, его следовало бы создать не только ради нашего общего дела, но и ради интересов самой Англии. Легче всего создать такой фронт именно теперь, когда Гитлер еще не успел закрепить за собой занятые на Востоке позиции.
Еще легче создать фронт на Севере. Здесь потребуются только действия английских воздушных и морских сил без высадки войскового десанта, без высадки артиллерии. В этой операции примут участие советские сухопутные, морские и авиационные силы. Мы бы приветствовали, если бы Великобритания могла перебросить сюда около одной легкой дивизии или больше норвежских добровольцев, которых; можно было бы перебросить в Северную Норвегию для повстанческих действий против немцев.
18 июля 1941 года".
- Все логично, товарищ Сталин... Мысль к мысли, как патроны в обойме. - Жуков по-прежнему испытывал неловкость за высказанное недоумение по поводу того, что к выработке вариантов открытия второго фронта не были привлечены специалисты Генерального штаба. Генштабисты ведь действительно изучали возможность вооруженных сил Великобритании нанести где-либо серьезный удар по немецко-фашистским войскам.
- Патроны в обойме - это хорошо сказано. - Сталин смотрел на Жукова с чуть заметной улыбкой. - А ваш вопрос, почему мы не прибегли к помощи Генштаба, логичен. Впредь в переговорах с союзниками о втором фронте и их помощи нам мы будем опираться не только на Генштаб, но и на всю вычислительную службу наших наркоматов, работающих на оборону.
- И на запросы главного интенданта Красной Армии товарища Хрулева, добавил Молотов.
- Интересно, товарищ Сталин, как откликнутся англичане на ваши предложения, - сказал Жуков, с удовлетворением восприняв услышанное.
- Не спешат откликаться. - Молотов похлопал рукой по папке с бумагами. - Они сейчас, как я полагаю, с особой тщательностью собирают и суммируют информацию о положении дел на наших фронтах, опираясь главным образом на немецкие источники. И сравнивают с нашей информацией... И, я думаю, ждут, как поведет себя Москва после первых бомбардировок. Выстоит ли, мол?..
- Да, ждут результатов бомбардировок, - согласился Сталин. - Геринг и Гитлер особенно в последние дни яростно грозятся тотально разгромить Москву бомбардировкой с воздуха и утопить ее в море огня. Возможно, эта угроза пугает англичан, познавших на себе силу ударов немецкой авиации. Они, возможно, боятся, что и мы с вами не уцелеем, и им тогда не с кем будет вести переговоры... - Сталин вдруг умолк и, глядя на Жукова, будто с трудом подбирал дальнейшие слова. - Еще четвертого июля один разведывательный самолет немцев проник в небо западных окраин Москвы. С тех пор они непрерывно ведут воздушную разведку...
- Да, товарищ Сталин. Посты ВНОС{3} уже зарегистрировали около девяноста разведывательных полетов в направлениях Москвы, - подтвердил Жуков. - Девять самолетов прорвались в район города... Летчиками нашего 6-го истребительного авиакорпуса сбито несколько "хейнкелей"... Один таранен...
- Сбить несколько воздушных немецких разведчиков из девяти десятков негусто, - задумчиво сказал Сталин и приблизился к одному из окон, выходящих на Арсенал{4}. - Это не очень соответствует нашему убеждению, что советская военная наука глубоко разработала тактику противовоздушной обороны крупных административных и промышленных центров.
Жуков хотел объяснить Сталину, что у немцев разведывательные самолеты новейшей конструкции. К тому же, как показали сбитые и пленные немецкие летчики, их облегчают до предела: заправляют строго ограниченным количеством бензина, снимают часть вооружения, сажают за штурвалы самых легких по весу пилотов. Этим достигают высоты полетов свыше восьми километров. Но Сталин, продолжая смотреть в окно, упредил Жукова:
- Докладывайте... Какие изменения на фронтах?
Процедура доклада суммированных Генштабом сведений о событиях на фронтах стала привычной для Жукова. И он, развернув на столе карту стратегической обстановки, карту с нанесенной группировкой немецких войск, справки о состоянии наших войск и запасов материально-технических средств фронтов и Центра, четко и размеренно начал говорить о том, что за истекшие сутки завершился начатый 14 июля контрудар 11-й армии Северо-Западного фронта по 4-й танковой группе противника в районе Сольцы. В результате контрудара войска армии заняли Сольцы и отбросили немцев на 24-38 километров. Жуков, склонившись над картой, назвал ряд населенных пунктов, по которым проходил сейчас рубеж 11-й армии.
