В ожесточенных боях в полосе обороны 4-й армии фельдмаршала фон Клюге под Головковом и Крюковом геройски погибло много наших командиров и красноармейцев. В братской могиле в Крюкове покоятся пятьсот десять сынов Родины и одна ее славная дочь. Имя неизвестной героини удалось установить благодаря объединенным усилиям боевых друзей Веры Волошиной, журналистов и студентов-комсомольцев Московского кооперативного института.
На временном памятнике в Крюкове начертали имя Веры и имена восемнадцати бойцов и командиров, которые сохранила для нас история. Восемнадцать из пятисот десяти — прискорбно коротка память у истории. Ей надо помогать. Как помогают истории юные следопыты пионерской дружины имени Веры Волошиной. Ребятам удалось многое уточнить в истории подвига Веры Многое рассказала им свидетельница казни партизанки-разведчицы старая жительница Головкова, ныне покойная «тетя Саша» Новикова. Да, свидетели тех лет умирают, и очень важно успеть узнать у них все драгоценное для нас, что хранит их память. Ведь факты быстро обрастают легендой, и тогда трудно отличить домысел от правды.
Вера Волошина была посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени. Вторая Вокзальная улица, где стоял институт, из которого она ушла в партизаны, по просьбе студентов переименована в улицу Веры Волошиной. Студенты не только воздвигли собственными руками на свои средства памятник в Крюкове, но и высекли на нем установленные ими имена двадцати семи похороненных под Крюковом бойцов 5-й армии.
Капитан Юрий Двужильный, как установил Георгий Фролов, пал смертью храбрых в июне 1944 года при форсировании белорусской реки Прони под Могилевом, во время прорыва пресловутой линии «Фатерланд». Ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Он так и не узнал, что Вера умерла, как Зоя.
В Петрищево, Крюково и Головково, на священные для нас всех места, приезжала мать Веры Клавдия Лукьяновна. На фотографиях в музее ее можно увидеть рядом с Любовью Тимофеевной Космодемьянской — матерью Зои.
Не так давно на месте временного памятника вырос большой светлый обелиск. На одной из граней обелиска в небольшой нише врезан портрет Веры. Стала памятником и старая плакучая ива со спиленным суком. Прошло уже более тридцати лет с того морозного зимнего дня, когда «остландрейтеры» — «рыцари похода на Восток» — сделали иву виселицей. Больше тридцати весен подряд одевалась ивушка плакучая молодой зеленой листвой, цвела, распускала сережки. Скорбно никли ее ветви, и летучий пух был похож на снежную вьюгу далекого сорок первого.
Стремясь по-настоящему увековечить подвиг Веры, ребята 52-й школы-интерната изготовили две копии всей экспозиции своего музея, посвященного этому подвигу. Одну копию они передали Головковской восьмилетней школе, другая перекочевала из клуба в Крюкове в Наро-Фоминский городской пионерский дворец.
Головково и Крюково давно стали местом паломничества многочисленных пионерских и комсомольских отрядов, молодежных экскурсий. Пешие колонны и автобусы, идущие по Минскому шоссе, сворачивают к Петрищеву у перекрестка, где на высоком гранитном постаменте навечно встала стройная бронзовая Зоя. В Петрищеве высится гранитный обелиск — Зоин обелиск, а в сельском клубе открыта выставка, посвященная героине из отряда Крайнова. Кстати, там имеется уникальная фонотека с записями коротких рассказов боевых товарищей Зои.
Дальше дорога идет на Крюково и Головково, в места, связанные с памятью боевой подруги Зои — Веры Волошиной.
А если добраться до Вереи, то там можно увидеть еще два дорогих нам всем памятника: доблестному партизану генералу Дорохову, освободителю древнего подмосковного города в войне 1812 года, и памятник верейской «Молодой гвардии» — подпольщикам героям-комсомольцам Коле Нечаеву, руководителю группы подпольщиков, Косте Ракову, Володе Скворцову, Боре Захарову, Коле Конову, погибшим в сорок первом. После трех дней страшных пыток героев расстреляли в глухом овраге за городом. «Нечаевцы» — эти ровесники и побратимы Веры и Зои — похоронены напротив школы, в которой учились.
С «Молодой гвардией» Краснодона, надо сказать, дружина имени Веры Волошиной знакома не только по книге Фадеева и по фильму Герасимова. Не так давно в гости к пионерам для задушевного разговора приезжала Герой Советского Союза подполковник Валентина Борц.
Одна такая встреча в юности может повлиять на всю жизнь человека.
С чего начинается Родина у юноши и девушки семидесятых годов? У меня, например, понятие Родины с детства неразрывно слилось с рассказами отца о его партизанской и красногвардейской юности. С каким волнением и какой непреходящей яркостью представлял я двадцатилетнего отца, поливающего белочехов свинцовым градом из пулемета «кольт», мчащегося на броневике впереди атакующих полков легендарного начдива Азина или нападающего с партизанами на тыловой обоз атамана Дутова!..
Помню встречи в школе на 3-й Мещанской в Москве и в пионерском лагере в Жаворонках, там, где потом, в 41-м, стояла войсковая часть 9903, с прославленным донским партизаном и чекистом Федором Зявкиным, отцом одной из моих соучениц. С каким упоением заслушивались мы рассказами о лихих степных рейдах и налетах, о борьбе за советскую власть в Ростове, с каким подъемом пели у костра «По долинам и по взгорьям». Потом, сидя с друзьями у партизанского костра, я часто вспоминал тот пионерский костер и будоражащие кровь воспоминания партизана — кавалера ордена Красного Знамени.
«Взвейтесь кострами, синие ночи!..» Мне, как и многим моим сверстникам, казалось тогда, что время героических подвигов минуло, что настало время учебы и труда. И вдруг — война! Священная война за свободу и независимость Родины! Вот тогда-то вспомнились рассказы отца и донского партизана, и я сознательно сделал выбор — пошел в тыл врага.
«Ну и молодежь пошла!» — иногда слышим мы вокруг. А я никогда не сомневался, что юная смена семидесятых, а теперь восьмидесятых годов не только окажется достойной славы дедов и отцов, но и затмит эту славу, приумножит ее. Потому что я верю, что грамматика и синтаксис воспитания нашей молодежи правильны, а знакомство с ребятами дружины Веры Волошиной и их делами убедило меня в этом еще раз и окончательно.
Но вернемся к музею Веры Волошиной…
О подвиге и жизни Веры первыми рассказали в печати журналисты Георгий Фролов и Евгений Савинов. Они же многим помогли школьному музею. Давно замечено, что содружество писателей и журналистов с пионерами и комсомольцами — следопытами и искателями — приносит наилучшие плоды в претворении в жизнь лозунга «Никто не забыт! Ничто не забыто!»
