При сравнения этих двух состояний душа и ум Йусуфа (А) страдали от мучений, и постепенно у него развилась мысль, что кто-то должен восстать для спасения обездоленных и несчастных.
Он многому научился в этой среде, полной шума и суеты. Когда он обнаружил совершенную готовность и способность к принятию груза ответственности, Господь ниспослал ему Суждение и Познание [24] . Это воистину была награда, которой Бог одарил Йусуфа (А) за его благодетельность.
Пламенная и запретная любовь
Йусуф (А) своим прекрасным, ангельским обликом очаровал не только правителя Египта, но быстро пленил и его жену.
Любовь к нему запустила когти в душу этой женщины, становясь с течением времени все более жгучей и пылкой. Но сердце Йусуфа (А), который в силу своей чистоты и добродетельности никогда не приковывал взгляда к посторонней женщине и, кроме Бога, ни о чем не думал, было пленено лишь любовью к Господу.
Жена правителя Египта, помимо этого, была обременена горестным грузом отсутствия детей. Но, с другой стороны, она утопала в полной обманчивого блеска аристократической жизни, не зная подлинных человеческих чувств и нравственности. Она страстно желала проникнуть в сердце Йусуфа (А). Но тому не было дела до нее.
Наконец она придумала последний способ – застав его в одиночестве в своем дворце, заманить в ловушку.
Она стала готовиться к исполнению своего замысла: оделась в самое красивое свое платье, привела себя в наилучший вид, надушилась ароматнейшими благовониями, дабы суметь силой своей красоты и искушения поставить Йусуфа (А) на колени.
Когда Йусуф (А) понял ее зловещий замысел и увидел, что все двери перед ним закрыты, то довольствовался только одной фразой: «Упаси, Господи!»
Этими словами он хотел сказать жене египетского повелителя: «Я никогда не сдамся тебе. Будь уверена, что я не предамся низости и порочности и, как всегда, стану искать спасения у Господа – у Господа, Который присутствует везде, и ничто не может противиться Его воле».
Жена правителя Египта опозорена!
Слова Йусуфа (А), явившиеся глашатаем его благочестивой души, почти лишили жену египетского правителя надежды. Но эта знатная женщина, не знавшая никаких забот и ответственности и желавшая достижения всех своих замыслов и скверных прихотей, заранее закрыла все двери дворца.
Йусуф (А), одержавший верх и вышедший незапятнанным в борьбе со своими страстями, чувствовал, что далее медлить нельзя. Надо бежать! Беги из лап вожделения этой дьяволоподобной женщины! Беги и сохрани себя таким же незапятнанным!
Он оглянулся вокруг. Закрытые двери дворца показали ему коварство и хитрость женщины.
«Куда мне бежать?!
В какую сторону пути?
Как мне выбраться из этой полной интриг и греха западни?
Двери?! Двери, которые все закрыты! Не вижу ни одной открытой двери!
Беги! Торопись, наконец, куда-нибудь! Нельзя стоять. Сатана в засаде! Найти путь к бегству…»
Йусуф (А) не стал больше медлить. Он быстро побежал к главной двери дворца.
Жена правителя, увидевшая эту сцену, озлобилась на Йусуфа (А) и побежала за ним, дабы помешать ему выйти. Она окликнула Йусуфа (А). Однако он не прислушался к ней. Тогда она поспешила, дабы побыстрее постигнуть его. Добежав до Йусуфа (А), она непроизвольно положила руку ему на плечо и вцепилась в его одеяние. Йусуф (А) содрогнулся и побежал в другую сторону. Руки женщины были холодны и вцепились в его одежду, подобно клешням рака. Йусуф (А) продолжал свои усилия и бежал, пока кусок одежды не оторвался, оставшись в ее руках.
Приложив усилия, он вырвался из ее рук, сделал последние шаги к двери и открыл ее. В один миг произошла другая удивительная сцена: правитель Египта, поспешно шедший туда, столкнулся с Йусуфом (А) лицом к лицу.
Правитель, удивленный и пораженный, стоял на месте. Глаза его вращались, а нижняя губа дрожала.
Различные мысли атаковали его:
«Что за зрелище я вижу?!
Кто из этих двоих предал меня?!
Неужели я пригрел змею на груди?!»
Жена его видела себя в преддверии великого бесчестья. Первое, что пришло ей в голову, – сделать благостное лицо. Затем она обратилась к мужу: «Каково может быть наказание человека, задумавшего вероломство по отношению к твоей жизни и твоей жене, кроме темницы и мучительных пыток?»
Этими словами она хотела жестоко отомстить Йусуфу (А) и обречь его на гибель.
Йусуф (А) понял, какой злобный замысел приготовила для него эта коварная и развратная женщина. Поэтому он посчитал молчание недопустимым и сказал: «Она настойчиво упрашивала и призывала меня к себе».
Некоторые люди, узнав о случившемся, устремились туда, и каждый из них что-то говорил. Между тем, жена правителя кричала и вопила больше других. Таким образом она хотела показать себя невиновной.
Наконец, один из ее родственников, человек опытный и все испытавший в жизни, призвал всех к тишине и сказал: «Вы можете легко найти истинного преступника. Сама эта рубаха Йусуфа является ясным доказательством невиновности и безгрешности одного из этих двоих. Если одеяние Йусуфа порвано спереди, то эта женщина говорит правду, а он лжет. Но если одежда порвана сзади, то она лжет, а Йусуф прав».
Присутствующие люди, услышав эти слова, воскликнули в один голос: «О, да! Очень верные слова».
Правитель Египта, одобривший этот мудрый суд, уставился на одежду Йусуфа (А): она была порвана с задней части.
После осмотра одеяния он повернул лицо к супруге и молвил: «Это – из хитрых и коварных дел женщин. Ибо коварство ваше очень велико».
Затем он хотел отдать приказ схватить и отправить в темницу свою жену, но внезапно заколебался и ничего не сказал, испугавшись, что об этом прискорбном происшествии узнает народ, и он опозорится по всей египетской земле. Поэтому надо было предпринять что-нибудь другое.
На некоторое время правитель утих и опустил голову. Взгляд его был прикован к полу, а рукой он почесывал лоб. Он был в таком смятении, что и сам не знал, как поступить.
Вероломство жены действительно было чревато его бесчестьем. Бесчестье означало потерю положения и богатств, которые он обрел до того дня, и разве можно было от всего отказаться?
«Если бы я мог покарать эту женщину так, чтобы сохранить свою честь! Но как?
Если я брошу ее в темницу, то что скажу надзирателям?
Что скажут другие узники, увидев в темнице мою жену?! Какие разговоры просочатся из темницы и распространятся среди народа!
И наконец… Да, наконец эти разговоры дойдут до фараона. Как бы я ни старался и сколько бы усилий ни прикладывал, враги мои сообщат ему, и тогда… Так что же мне делать?!
Ах! Я понял! Почему раньше я не додумался?! В настоящей ситуации ничто не может быть лучше, чем скрыть и утаить это в секрете».
